Черное солнце - Джеймс Твайнинг

Арчи встал и зевнул. На нем были синие трусы и белая футболка, такая же мятая, как та щека, на которой он спал. Том подумал, что лишь второй раз в жизни видит Арчи без костюма, и вид у него был довольно странный.

Из коридора донеслись голоса: один — Дхутты, другой — явно женский. Арчи удивленно вскинул голову.

— Сюда, пожалуйста, — послышались приглушенные разъяснения Дхутты.

Спустя мгновение в комнату вошла Доминик, безупречная, как всегда, светлые волосы были прекрасно уложены и скреплены серебряным гребнем. Арчи сграбастал свои простыни и стыдливо ими прикрылся.

— Доброе утро, Доминик. — Том поцеловал ее в обе щеки.

Она крепко обняла его и шепнула в ухо:

— Я скучала по тебе.

— И я скучал, — он ответно обнял ее, — и Арчи тоже. — Она отошла в сторону. — Хорошо долетела?

— Чудненько. Привет, Арчи. Как спалось?

— Могла бы и предупредить, что приезжаешь, — упрекнул он ее.

— И отказать себе в удовольствии увидеть твое выражение лица? Ну уж нет! — засмеялась она.

Арчи схватил вешалку с костюмом и заковылял в ванную, старательно придерживая сползающие простыни.

— Я только что сварил кофе, — сказал Том, когда Арчи, в последний раз бросив на них испепеляющий взгляд, скрылся за дверью. — Будешь?

— Конечно.

— За тобой не было хвоста?

— Нет. Я несколько раз проверяла, но ничего такого не было.

— А Тернбул приехал вчера вечером, как договаривались?

— Вообще-то нет. Он позвонил мне после разговора с тобой, и мы условились встретиться сегодня утром в аэропорту. Он не хотел, чтобы она пробыла всю ночь вне морозильника.

— А что таможня?

— Без проблем. — Она улыбнулась Тому в благодарность за кружку с кофе. — Никогда не думала, что перевозить отрезанную руку так просто.

— Пара пустяков, — присел рядом с ней Том, — это очень удачная легенда. Мы с Арчи частенько ею пользовались. Если сопроводительные документы в порядке, в контейнер они даже не заглядывают. Им ни к чему проблемы: вдруг какой-нибудь несчастный малыш умрет, пока они будут держать у себя его новое сердце или почку. А как насчет орденов?

— Их мы тоже привезли. Арчи был прав: у Вайссмана тоже был Рыцарский крест.

Она вынула из кармана конверт и протянула его Тому. Он открыл его, вытряс крест на ладонь, перевернул, вгляделся в него и довольно кивнул:

— Да, тут такие же странные отметины.

— Еще я захватила фотографии картин Биляка. Подумала: вдруг пригодятся.

— Молодчина.

— Кстати, ты заметил там дырочки?

— На картине? Да. А что?

— Просто они необычные. Очень аккуратные. Все одного размера. Как будто они там не случайно.

— Тогда я не понимаю, зачем кому-то понадобилось делать их нарочно? — пожал плечами Том. — Разве только чтоб ее испортить.

Тут из ванной вышел Арчи; надев костюм, он, судя по всему, вновь обрел присущее ему хладнокровие, словно привычная одежда была частью его личности.

— Я хотел спросить вас, мистер Том, что это такое? — Дхутта указал на крышку шкатулки, в которой был спрятан ключ.

— Нацистский символ, — объяснил Том, — свастика с двенадцатью лучами вместо четырех, каждый луч обозначает человека. Этот символ называется «Черное солнце». Слышали о таком?

— Нет, — покачал головой Дхутта, постукивая пальцем по изображению, — а ведь свастика — индуистский символ, мистер Том.

— Да, — кивнул Том, припоминая рассказ Лаша.

— Это слово пришло из санскрита, там оно означало «нечто хорошее, что сбудется». В священных текстах оно могло обозначать Брахму, то есть, удачу, или Самсару, то есть возрождение. — Он посмотрел на Тома, голос его звучал задумчиво. — Я вот думаю, чем оно станет для вас, мистер Том?

Глава 38

Финансовый район, Цюрих

8 января, 12.42

«Фельц и Кº» занимали угловое здание в одном из самых дорогих районов Цюриха. Оно было выстроено примерно в середине XIX века в неоклассическом стиле, но с раздражающими глаз элементами эклектики: огромные каменные колонны центрального портика были не то ионическими, не то коринфскими.

Куда больше впечатляло то, что в то время, как бешено росли цены на землю и владельцы окрестных участков, пытаясь выбить из своей собственности как можно больше, возводили на них небоскребы, банк Фельца оставался двухэтажным, прячась в тени окруживших его махин. И это удостоверяло его преуспеяние и надежность куда лучше, чем то могла бы сделать сверкающая башня.

В маленьком мраморном вестибюле их встретил человек, одетый в элегантный костюм из голубой фланели. Можно было подумать, что они попали в частный дом, а не в банк; по обеим сторонам бронзовой двери, которая, как догадался Том, вела в основной вестибюль, стояло два столика: мраморные столешницы, ножки из слоновой кости с золотой инкрустацией в виде гирлянды из листьев. На каждом столике стояло по массивной железной вазе.

— Guten Morgen, meine Herren[9].

— Guten Morgen, — ответил Том и сразу же перешел на английский: — Мы к господину Фельцу.

Охранник нахмурился, будто услышал что-то неприятное, и скептически оглядел их, особенно Тома, одетого в линялые джинсы и старые кроссовки.

— А вам назначено?

— Нет.

Охранник скривил губы, будто услышал забавную шутку.

— Прошу прощения, но герр Фельц очень занятой человек. Если вы оставите ваше имя и номер телефона, я найду кого-нибудь, кто вам перезвонит. — Он мотнул головой в сторону двери, давая понять, что им следует уйти.

— У нас здесь ячейка. Мы хотим ее проверить прямо сейчас.

Теперь уже их собеседник рассмеялся открыто:

— Здесь нет никаких ячеек. У нас тут банк, а не камера хранения.

— Скажите герру Фельцу, что у нас есть ключ, — Том покрутил ключом под носом у охранника, — и что мы не уйдем, пока он с нами не встретится.

Охранник неуверенно посмотрел на ключ, потом на Арчи, который, в подтверждение слов Тома решительно кивнул.

— Ждите здесь, — буркнул он и, подойдя к столику слева от двери, вынул из-за железной вазы черный телефон. Еще раз осмотрев посетителей, он набрал номер из трех цифр. — Герр Фельц? — Он повернулся так, чтобы они не могли слышать разговор, и, то и дело поглядывая на ключ, энергично кивал на все, что говорилось на другом конце провода. Затем он спрятал телефон обратно. Плечи его распрямились, он немного помедлил, прежде чем повернуться к ним, на лице его теперь сияла лучезарная улыбка. — Прошу прощения, джентльмены. Конечно, герр Фельц вас немедленно примет. Сюда, пожалуйста.

Он открыл бронзовую дверь и пропустил их внутрь. Как Том и думал, за дверью оказался настоящий вестибюль, с обшитыми темными панелями стенами и множеством мрачных портретов преуспевающих на вид бизнесменов.