Война и любовь - Сергей Павлович Бакшеев

благодушной улыбкой и еле убрал нос от захлопнувшейся двери. Наталья приперла дверь спиной, отдышалась от накатившей боли и позвонила Артемову.

— Евгений Петрович, я про похороны Пети Логинова. Когда? Где?

Полтора года военных действий приучили полковника говорить о смерти без соплей и надрыва.

— Старшего лейтенанта Логинова похоронят на родине с воинскими почестями. Его награды передадут родителям.

Несостоявшаяся вдова растерянно осмысливала услышанное:

— Формально я ему никто. Всего лишь знакомая. Инспектор по делам несовершеннолетних…

— Инспектор по детям? — Артемов вспомнил разговор с продавщицей: — В Заречье видели мальчика лет десяти. Похоже, беспризорный. Ворует из автолавки.

— Там не должно быть детей.

— Указывают на дом бабки Черленяк.

— Когда его видели?

— Сегодня.

— Я проверю, — пообещала Кошелева. От переключения на служебные заботы ей стало легче.

— Дрон! — выкрикнул полковник.

Он заметил в окно зависший над УАЗом дрон с боезарядом, выскочил из дома и побежал к Гладышеву, набрав воздух в легкие для отчаянного крика…

Вместо крика Кошелева услышала в трубке громкий взрыв, оборвавшийся мертвой тишиной.

Глава 33

В конце рабочего дня в кабинет майора полиции Мешкова зашел брат Андрей. На лице предпринимателя блуждало радостное предвкушение.

— Сворачивайся, братишка. Погнали к Заступнику.

— Куда? — не понял Олег.

— К Мишке Штанько, к Заступу! Ты же сам просил организовать баню, выпивку, как в прежние времена. — Андрей хлопнул по сумке на плече, в ней звякнули бутылки.

Олег припомнил: была такая идея. Однако с тех пор он сцепился с Мишкой Штанько в трактире и сейчас с трудом представлял дружескую вечеринку.

Зазвонил телефон. Майор полиции увидел на дисплее имя подполковника ФСБ Сотникова и велел брату:

— Посемени ногами за дверь.

Сотников поздоровался с майором и перешел к делу:

— Я по твоему вопросу. Ни Михаил Штанько, ни боец ЧВК с позывным Заступ в госпиталях Анапы не числился.

— Точно? — вырвалось у Мешкова.

— Обижаешь Контору, — упрекнул Сотников и собрался прощаться.

Мешков успел выпалить:

— Забыл про главное! Позывной Заступ, от слова Заступник. Штанько заступался в школе за моего брата.

— И что мне с того, что в детстве Штанько был правильным пацаном?

— Не в этом дело. Заступник — с украинского Заместитель. А Заместитель синоним Наследника!

— А вот это интересно, — согласился Сотников. — Что еще про Штанько можешь сказать?

— Он соврал про госпиталь. Вернулся не пойми откуда с большими деньгами и пистолетом «Glock», якобы подарком командира с позывным Кречет.

— Кречет, — сделал пометку Сотников. — Олег Николаевич, ты приглядывай за Штанько.

Разговор закончился. В кабинет вернулся недовольный Андрей. Олег наоборот встретил брата по-дружески:

— Едем к Заступу. Отдыхать тоже нужно.

На улице «Патриоту» Мешкова пришлось уступить дорогу разогнавшемуся «Уралу» Росгвардии. «Урал» затормозил около Дворца культуры и спорта и гулко посигналил. Из служебной двери Дворца культуры выскочил командир Брагин. Его провожала взволнованная Елена Корнеева в обтягивающем трико и символической красной юбочке учителя танцев.

— Погляди-ка! Шустрый вояка. Наследницу охмурил, — прокомментировал Андрей.

— Кругом наследники, — нахмурился майор полиции.

Мешков тормознул «Патриот», опустил стекло и перехватил майора Росгвардии:

— Тимур, шо стряслось?

— С дрона боеприпас сбросили на полковника Артемова.

— Где?

— Хутор Доляны. Что он там делал?

— Жив?

— Водитель погиб. Артемова не задело. Военные попросили разбитый УАЗ к ним доставить.

Брагин залез в «Урал», хлопнул дверцей. Корнеева помахала ему открытой ладошкой. Андрей Мешков с завистью покачал головой:

— Мне сахарный комбинат не по зубам.

— О Росреестр зубы не сточи, — усмехнулся брат.

Михаил Штанько встретил друзей детства во дворе чужого дома как хозяин. Он стоял у порога и обнимал Оксану Наумову за плечи, подчеркивая их близость:

— А где ваши дамы? — спросил Штанько.

Андрей весело тряхнул сумку с бутылками:

— Только рюмка казаку во степи подруга, а бутылка казаку лучшая жена.

— Заметано! — согласился Штанько и шепнул Оксане: — В баньке нам накрой.

Андрей покрутил шеей, оценил дом с участком и присвистнул:

— Заступ, как ты у Аверина такие хоромы отжал?

— Охраняю, шоб не обнесли и не спалили.

— Это идея! — воодушевился Андрей. — Давай баньку сожжем, тогда Аверин дом за бесценок отдаст. Мне!

— А потом прилет — и ты с грудой кирпичей. Разве шо земля достанется.

— Земля надежнее, — покивал Андрей. — Я брошенные фермы приглядываю.

Пока русская баня прогревалась друзья детства пили и закусывали в предбаннике. Андрей старательно поддерживал разговоры о прежнем бесконфликтном времени. У старшего Мешкова после разговора с фээсбэшником была другая задача.

— Айда в парилку, — потребовал Олег. — Чур, я Заступа веничком.

Друзья разделись, шагнули во влажный жар тесной парилки. Штанько лег на верхнюю полку. Олег прошелся по его спине мокрым березовым веником, не забыл про ноги и ягодицы.

— А где ранение? — приглядывался он.

Штанько перевернулся на спину, скосил взгляд на тату ЧВК «Вагнер», затемнившую след от пули.

— Я почти забыл про твою пулю.

— Шо-то я не пойму, тебе в Анапе татуху набивали?

Штанько рывком сел, набычился:

— Олег, ты здесь как друг или мент?

— Я был и есть полицейский. А ты кто теперь, Заступ?

— Боец ЧВК «Вагнер»!

— С июля вас нет. Распустили!

— Это теперь со мной навсегда! — Заступ хлопнул себя по тату.

— Жара, перегрелись! — встрял в разговор Андрей и распахнул дверцу. — Валим за стол, пацаны.

За столом замотанные в полотенца мужчины потянулись к водке. Штанько поднял стопку:

— За тех, кого больше нет. Не чокаясь.

Братья Мешковы переглянулись. Каждый вспомнил раздавленную «Теслу» и смятые тела Ольги и маленького Юры. Мать пыталась защитить сына, обняв его в последнюю секунду.

У Штанько на поминки были другие планы.

— За моего командира Кречета! — громогласно объявил он и опрокинул стопку в рот.

— А я думал ты Жанну Войтенко помянешь, — кольнул взглядом Олег.

— Кречет был человеком.

— А Жанна? А ее брат Борис? А Настена?

— Ты шо мне клеишь! Я за свой грех отсидел, как и Андрюха. А ты, Олежик, безгрешный?

— За Кречета, — согласился Андрей, чтобы погасить спор, и выпил.

Олег отставил стопку, продолжая давить взглядом Штанько.

— Рассказывай, как «Glock» погибшего командира присвоил?

— Кречет лично мне подарил, перед тем, как его в госпиталь переправили.

— Тоже в Анапу?

— Там наших тяжелых лечили.

— А я навел справки. Ты, Заступ, в госпитале в Анапе не был.

— Был! Как посетитель. К Кречету ездил, да не успел. Он скончался.

— Аргумент ребром, — ехидно согласился Олег.

— Не веришь! Мне выдали тело Кречета. Я повез его домой к мамке, чтобы похоронить. И деньги повез, пять миллионов за Кречета. А его мать померла. На меня всё легло. Похоронил Кречета, как положено, заказал памятник герою! И задержался.

— В каком городе?

— Проверять будешь? На слово другу не веришь?

— Ты