Джулия Кеннер - Матрица Manolo

— Что-нибудь совпадает? Состав? Команда? Даты премьер? Театры?

— Я над этим работаю.

Она несколько раз щелкнула, затем медленно провела пальцем вдоль экрана. Ничего. Ничего. Ничего. И вдруг:

— Подожди!

Девлин смотрел на экран, уверенный в том, что это не может быть совпадением. Он наклонился и прикоснулся к трекпаду.

— Вот здесь, — сказал он и навел стрелку на Моргана из «Одно за другим» — И здесь. — На этот раз он указал стрелкой на Катилину из «Однажды в Риме».

— Кеннет Дайно, — прочла Дженн.

— Почему-то это важно.

— Впечатай его имя в окошко поиска, — предложила она. — В каких шоу он участвовал? Может быть, в «Кандиде»?

Девлин повернул компьютер к себе, чтобы было удобнее печатать, и вскоре они получили результат: «Любовная сюита», «Однажды в Риме» и «Одно за другим».

— «Кандида» нет, — сказал Девлин. — А все остальные здесь.

— Да. И что это значит?

Он не знал. Ему все больше и больше хотелось получить ответы и сделать так, чтобы этой женщине ничто не угрожало. Однако единственное, что он мог сделать, это играть и надеяться, что все будет хорошо.

— Если трактовать послание в буквальном смысле, то мы ищем какое-то общественное место. Ресторан, отель или что-нибудь в таком роде, куда ходила Дороти Паркер. И этот Кеннет тоже. Вот тебе и связь с другими пьесами.

— Может быть, — протянула Дженн без особой уверенности в голосе. — А как насчет «Кошек»?

— Не знаю, — признался Девлин. — Надеюсь, мы скоро сообразим.

— Сколько сейчас времени?

— Не думай об этом, — посоветовал он и невольно посмотрел на часы.

Около шести. Проклятье!

— Правильно. — Она вскинула голову. — Нечего об этом думать. Лучше как следует сосредоточиться.

— Умница, — сказал он и напечатал в поисковом окне: «Дороти Паркер Кеннет Дайно».

— Ничего внятного, — заметила Дженнифер, когда появились результаты поиска.

— Попробуй ввести только его имя, — предложил Девлин.

— Ого! — вскрикнула она, когда на экране появились первые результаты. — Похоже, мы нашли! «Спамалот!»

— Черт возьми! — выдохнул Девлин. — Ты права. Кеннет Дайно — сообщается примерно на восьми миллионах сайтов — выиграл в тридцатых годах конкурс на лучшее название консервированных мясных продуктов: «Спам»[1].

— «Мы едим ветчину и варенье и консервируем все подряд», — пропела Дженн. — Рыцари Круглого стола. Артур, Камелот…

— И Дороти Паркер, — добавил он. — Знаменитый писательский Круглый стол в отеле «Алгонквин».

— Кажется, это то, что нам нужно. Все сходится. — Она нахмурилась, и Девлин понял, что она вспоминает остальные куски головоломки. — Если не считать «Кошек». Они сюда никак не лезут.

— Ничего подобного. Эндрю Ллойд Веббер рыцарь, а в Камелоте имелись рыцари Круглого стола, так ведь?

— Так, — не стала спорить Дженн.

— Более того, — добавил он, чувствуя себя ужасно умным. — Около четырех лет назад я присутствовал на бенефисе в «Алгонквине». Угадай, кто был почетным гостем?

— Понятия не имею, — сказала она.

— Матильда, — заявил он. — Кошка, которая живет в отеле «Алгонквин».

[1] Spam (англ.) — консервированный колбасный фарш. Spam a lot — дословно: «консервируем все подряд». Забавно, что благодаря компьютерщикам это слово обрело и другое значение: рекламная почта, которая «замусоривает» ваш электронный почтовый ящик.

Глава 37

ДЖЕННИФЕР

Я не знаю кошачьего языка, поэтому не имела ни малейшего представления о том, как кошка поможет нам разгадать подсказку. Может, она дрессированная и, услышав мой голос, промчится по вестибюлю, а потом нажмет лапой на потайную кнопку, чтобы открыть потайную дверцу?

Вряд ли. Но когда мы вошли в роскошный вестибюль отеля «Алгонквин», я решила не волноваться по этому поводу. В конце концов, мы разобрались с подсказкой. Неужели мы не сможем найти интересующий нас ответ?

«Алгонквин» поражал воображение своим внутренним убранством, выполненным в духе представлений Старого Света об элегантности: повсюду стояли роскошные письменные столы и прочая антикварная мебель великолепных темных цветов; диванчики и стулья заполняли холл, пустой в этот ранний час, когда ньюйоркцы и туристы еще нежатся в своих постелях.

Когда мы шли к стойке регистрации, я с трудом сдерживала желание поправить одежду и пригладить волосы. Здесь во всем царили элегантность и стиль, и в своих джинсах, пусть и эксклюзивной работы, я чувствовала себя уличной оборванкой.

Мы подошли к стойке, позвонили в маленький колокольчик, и словно из ниоткуда появилась миниатюрная блондинка с сияющими глазами и приветливой улыбкой — несмотря на столь ранний час.

— Чем могу вам помочь?

— Нам нужна комната, — сказал Девлин.

Я посмотрела на него с удивлением. Он поймал мой взгляд и пожал плечами, и я решила промолчать. Я чувствовала себя ужасно грязной и отчаянно мечтала о душе, хотя Девлина, наверное, все устраивало — ведь еще вчера он сидел в своей темной квартире, среди жуткого беспорядка, и его это абсолютно не беспокоило. Кроме того, судя по нашему прошлому опыту, нам требовалось провести некоторое время за компьютером, несмотря на то что мы обнаружили подсказку, связанную с кошками. Разумеется, если мы не ошиблись и Матильда действительно хранит для нас следующую подсказку.

Пока девушка записывала сведения (фальшивые) о нас, Девлин упомянул Матильду.

— Ваша кошка, наверное, еще спит.

— Нет, думаю, она где-то здесь.

Я принялась вертеться, разглядывая холл.

— И где же она?

Внутри у меня все сжалось от отвратительного предчувствия. Мне вдруг представилось, как я на четвереньках ползаю по отелю, заглядываю во все углы и помахиваю коробкой с кошачьей едой, чтобы выманить мисс Киску.

Слава богу, реальность оказалась не такой мрачной.

Девушка отвернулась от Девлина и тихонько позвала:

— Матильда! Матильда, иди сюда, малышка, к тебе гости!

В следующее мгновение на один из письменных столов бесшумно запрыгнула большая, роскошная, пушистая серо-белая кошка. Она уселась на толстую попку и посмотрела на нас, словно спрашивая: «Ну, я здесь, и что вам нужно?»

Клянусь, у меня возникло непреодолимое желание ее расцеловать. Кошку, конечно, а не девушку-портье, хотя я была в таком радостном состоянии, что могла броситься на шею и девушке тоже. Я пережила столько ужасов, и вот наконец у нас хоть что-то получилось. Как только все это закончится, я непременно возьму котенка.

— Можно к ней подойти? — спросила я и показала на Матильду.

— Конечно. Она привыкла к людям.

Думаю, у нее просто не было выбора. Я оставила Девлина заполнять бумаги и платить за номер, а сама отправилась знакомиться с Матильдой.

Она действительно оказалась очень дружелюбной, принялась тереться головой о мою ладонь, а когда я села на стул, стоящий около стола, забралась ко мне на колени.

— О чем ты мне поведаешь, милая? — прошептала я, зарывшись носом в мягкую шерсть. — Может быть, на твоем ошейнике есть для меня послание?

Это казалось слишком простым, и я не особенно рассчитывала найти на ошейнике что-нибудь полезное.

К счастью, я ошибалась.

— Нашла что-нибудь? — спросил Девлин, подойдя ко мне.

Матильда громко заурчала, когда я, зарывшись пальцами в шерсть, принялась чесать ей шею.

— О да, — ответила я. — Матильда мой новый лучший друг. Посмотри-ка.

Когда он наклонился, я повернула ошейник внутренней стороной наружу. Он оказался растягивающимся, как женский браслет, с серебряными звеньями, украшенными алмазами и изумрудами (я решила, что они фальшивые, хотя кто знает?). Внутренняя поверхность была гладкой, и кто-то оставил на ней послание: www.playsurvivewin-cat.com

— Спасибо, Матильда, — едва слышно сказала я. — Если мы останемся в живых, обещаю посылать тебе разные кошачьи вкусности каждую неделю до конца твоей жизни

Глава 38

ДЕВЛИН

Почему вы не бежите?

Ну, чего же вы хотите?

Кто ж от ужасов спасет вас,

Милые рыбешки?

Разбегайтесь, мчитесь прочь,

Как испуганные гуси.

Обретете вы покой

Под епископской рукой.

Часики поют: тик-так,

Лепестки к земле летят,

Нет, не Зверь, но умер он…

Стих надежды перезвон.

Девлин смотрел на экран и думал, что мир — это одна большая помойка.

— Чушь какая-то, — сказал он. — Причем собачья.

Дженн, сидевшая рядом с ним, не сводила глаз с экрана, но он видел, что у нее дрожит нижняя губа. Проклятье!

Он обнял ее за плечи. Она прижалась к нему, а он подумал, что начинает терять уверенность в успехе. И эта простая правда оказалась для него тяжелее отчаяния, которое он испытал в тот день, когда лишился значка.