Сломанная стрела - Кэмерон Кертис

Это не классический приём, но его легко заметить. Окори — умение читать сигналы, указывающие на намерения противника.

Японский меч держат двумя руками. Большинство мечников наносят прямой рубящий удар сверху вниз из вытянутой руки. Чтобы нанести диагональный удар, правша опускает правое плечо. Он делает это за долю секунды до атаки. Этого достаточно, чтобы обозначить движение.

Нико отходит в сторону, проникает в личное пространство мужчины и берёт меч под свой контроль. Поворачивает клинок так, чтобы он был направлен в живот нападавшего. Затем одним движением...

Круговым, балетным движением он вонзает вакидзаси в живот противника. Изо рта якудза хлещет кровь.

Я перехожу на равнобедренный хват. Двумя руками направляю SIG на человека, тянущегося за катаной. Бросаю ему вызов взглядом.

В углу комнаты мелькает тень. Один из наблюдателей отодвигает в сторону бумажную ширму и проскальзывает в отверстие.

Нико выхватывает меч человека, которого я застрелил, и бросается в погоню. Я следую за ним, осматривая комнату из SIG. Человек, которого Нико заколол, лежит в растекающейся багровой луже. Оставшиеся якудза не проявляют никакого интереса к нашей погоне. Они знают, что я выстрелю без колебаний.

Мы проносимся через проём и попадаем в узкий коридор. Туалет, кладовка, задняя дверь. Дверь распахнута навстречу холодному ночному воздуху. Бегун прорывается сквозь неё, Нико в трёх метрах позади. Раздаётся резкий крик и звук удара тела об асфальт.

Я бегу к двери и выглядываю на улицу. Рин повалил мужчину на землю и начал душить его. Он лежит без сознания лицом вверх. Это Горо.

Нико обрушивает на Рина поток японских ругательств, тот отвечает с такой же энергией. Нико передаёт Рину вакидзаси и перекидывает Горо через плечо. Он идёт к нашей припаркованной машине.

Рин держит меч за рукоять, держа руку чуть ниже гарды. Она прижимает двадцатидюймовый клинок к своей напряженной руке. В тусклом свете оружие невозможно обнаружить.

Это тот же самый способ ношения, который я использовал с пистолетом. Нетренированные люди не следят за руками других. Их внимание естественным образом перемещается на уровень груди и лица. Помню, как сержант отряда «Дельта» кричал мне: «Следи за руками, Брид!

Черт возьми, никто тебя не закусает до смерти!»

Следите за их руками.

Оператор «Дельты» может принять решение о жизни или смерти.

Стрелять или не стрелять — за долю секунды. Всё зависит от того, что делает объект съёмки руками.

Проходят трое мужчин. Нико говорит им что-то, и они вместе смеются.

«Наш друг пьян», — говорит мне Рин.

Мы подъезжаем к «Тойоте», и Нико закидывает тело Горо в багажник. Он даже не пытается связать якудзу или заткнуть ему рот.

Захлопывает багажник.

Рин передает Нико меч и садится за руль.

Мы внимательно прислушиваемся к звукам погони, крикам якудзы, поднявших тревогу. Ничего. Рин выезжает на дорогу и проезжает квартал, прежде чем включить фары.

— Тосима-ку, — говорит Нико.

«Привет».

Рин едет на запад, прочь от ярких площадей, кинотеатров Cineplex и IMAX Восточного Синдзюку. Всё дальше и дальше от унылого квартала красных фонарей Кабуки-тё.

Вскоре мы слышим приглушенные крики и стук, доносящиеся из ствола дерева.

Улицы пустынны. Справа от нас — бесконечные ряды тёмных зданий, освещённые лишь редкими фонарями.

В этой части города множество строений. Мы проезжаем мимо школьных зданий с прилегающими к ним спортивными площадками. Тёмные четырёхэтажные офисы. Плотно застроенные семейные дома.

Слева от нас простирается зияющая чёрная пропасть, пустое пространство, лишённое света. Над чернотой мерцают далёкие огни северного Токио.

Что же таится в этой черноте? Рин едет туда. Мы оказываемся в старом промышленном парке. Темнота гнетущая. Нико советует Рину припарковаться рядом с одним из деревянных зданий.

Рин выключает фары, и мои глаза привыкают к темноте. Мы припарковались между складом и заброшенным железнодорожным подъездным путём. Это сортировочная станция для…

Подвижной состав. На протяжении четверти мили справа тянутся склады, а слева — колонны товарных вагонов. Ров огромный. Там должно хватить места для восьми или десяти железнодорожных путей, плюс подъездные пути и сортировочные станции. Всё темно и зловеще тихо.

Кое-где над дверью одного из складов установлены маломощные вольфрамовые лампочки. Все лампочки создают густое свечение, отражающееся от парящих в воздухе частиц пыли.

Это тысячемильный ров, по которому поезда курсируют из одного конца Японии в другой.

«Тебе не стоит этого видеть», — говорит Нико Рин.

«Как я могу этого не сделать?»

Горо колотит по багажнику изнутри. Рин отпирает крышку и открывает её на смазанных петлях. Горо пытается выбраться, но Нико хватает крышку руками и с силой захлопывает её у него на голове. Ошеломлённый, Горо падает. Белки его глаз блестят в темноте. Нико хватает его за отвороты и вытаскивает из машины.

Холодно, и наше дыхание запотевает. Нико просит Рин принести меч. Мы оттаскиваем Горо на чистое место рядом с железнодорожными путями и кладем его на землю. Асфальт между путями и складом потрескался и зарос буйной травой.

Рельсовое полотно колышется. Крысы шныряют между вагонами. Злобные глаза сверкают в темноте.

Нико бьёт Горо по голове, приводя его в сознание. Обращается к нему по-японски. Имя Сорю — единственное слово, которое я узнаю.

«Он спрашивает его, где находятся Сорю и устройство», — говорит мне Рин.

Горо протестует. Нико бьёт его по щекам, слева и справа. Горо снова что-то лепечет.

«Сегодня днём я отдала устройство Сорю», — говорит Рин, переводя их слова. «Сорю оставил меня в киссатэне, вот и всё, что я знаю».

Нико опускается на колено, просовывает руку между ног Горо и хватает его за яички. Сильно сжимает. Кончики его пальцев скользят по...

Ткань штанов Горо, чтобы он поправил хватку. Сжимает сильнее. Глаза Горо вылезают из орбит, а рот искажается в гримасе боли. Резкий стон срывается с его губ.

Он едва может дышать.

«Не лги мне, Горо», — Нико превратил своё лицо в маску Но. «Мне решать, как ты покинешь это место.

Если вы это оставите».

«Я ничего не знаю», — рыдает Горо.

Мышцы предплечья Нико напрягаются и расслабляются, напрягаются и расслабляются. Он сжимает яички Горо, словно опытный массажист, исследуя анатомию якудзы. Я представляю себе, как Нико проводит восемь лет в тюрьме. Работает, спит и тренируется. Укрепляет каждую мышцу своего тела. Интересно, сколько часов в день он тратил на свою хватку.

«Скажи мне, Горо».

Горо качает головой. Он не может кричать.

Нико даёт Горо минутку передышки. «Дыши, Горо.

Мы не хотим твоей смерти. Пока нет.

«Он отнёс его в КОК». Горо хватает Нико за