Призраки (ЛП) - Хантер Эван (Ивэн)

Снег не был проблемой: любой штат, рассчитывающий на лыжников в зимние месяцы, позаботился о том, чтобы дороги были вычищены и выскоблены, как только выпадет первая снежинка. Но температура упала до восемнадцати градусов по Фаренгейту (примерно –8° по цельсию — примечание переводчика), и снег на дорогах, который таял в утренние часы, теперь застыл в тонкую плёнку, покрывавшую асфальт от разделительной полосы до обочины и делавшую езду коварной и утомительной.

Они добрались до Хэмпстеда в 2:25 пополудни. Небо было пасмурным, с океана дул резкий ветер, трепавший деревянные ставни прибрежных зданий. Казалось, город выполз из Атлантики, как какое-то доисторическое существо в поисках солнца, а вместо него нашёл скалистое, негостеприимное побережье и рухнул на него в разочаровании и изнеможении.

Ветхие здания на набережной были одинаково серыми, их побитая непогодой черепица напоминала о том времени, когда Хэмпстед был маленькой рыбацкой деревушкой, а люди пускались в море на кораблях. Здесь всё ещё стояли сети и ловушки для ловли омаров, но неизбежный прогресс пронёс через город аляповатую череду мотелей и заведений быстрого питания, которые основательно испортили то, что и так не могло быть особенно весёлым местом.

Общежитие, каким оно было, представляло собой унылый прямоугольник неухоженного газона, окружённый городскими муниципальными зданиями и четырёхэтажным кирпичным отелем, называвшим себя «Хэмпстед Армс». Безвкусная сезонная мишура облепила площадь, словно эскадрилья танцующих девушек в блёстках и пайетках. В центре главной площади стояла незажжённая рождественская ёлка, похожая на поникшую чайку, потерявшую ориентацию. Карелла припарковал машину и вместе с Хиллари отправился к ратуше, где надеялся найти офис коронера и документы, касающиеся смерти бывшей жены Грегори Крейга. На Хиллари была объёмная енотовая шуба, коричневая шерстяная шапка, надвинутая на уши, коричневые перчатки, коричневые ботинки и тот же наряд, в котором она была утром в квартире сестры: твидовая бежевая юбка, испещрённая зелёными и коричневыми нитями, водолазка цвета горького шоколада и зелёный свитер-кардиган с кожаными пуговицами. На Карелле было много вещей, подаренных ему двумя днями ранее: тёмно-серые фланелевые брюки от Фанни, красная клетчатая фланелевая рубашка от Эйприл, твидовый спортивный пиджак цвета копчёной селедки от Тедди, тёмно-синее автомобильное пальто с флисовой подкладкой и воротником из искусственного меха, тоже от Тедди, и пара перчаток на меховой подкладке от Марка. Ноги у него замёрзли: утром он надел мокасины, не ожидая, что будет бродить по улицам городка на берегу океана в Массачусетсе, где температура держится чуть выше нуля, а ветер дует с Атлантики, словно мстя каждому моряку, когда-либо погибшему в этих тёмных водах у берега. Когда они пересекали главную площадь, Хиллари кивнула и сказала: «Да, я знала, что это будет выглядеть именно так.»

Ратуша Хэмпстеда представляла собой белое здание с серой черепичной крышей. Оно выходило на запад, в сторону океана, защищая тротуар от яростных атлантических ветров. Все фонари горели, защищаясь от полуденного мрака; они манили, как маяки для заблудившихся мореплавателей. Внутри здания было тепло, как в обычном магазине с печкой-буржуйкой.

Карелла изучил информационную доску в вестибюле — чёрный прямоугольник с белыми пластиковыми буквами и цифрами, на которых были указаны различные отделы и комнаты, в которых их можно найти. Офиса коронера не было. Он выбрал офис городского клерка и поговорил там с женщиной, которая по голосу очень напоминала покойного президента Кеннеди. Она сказала ему, что офис коронера находится в больнице Хэмпстеда, что в двух милях к северо-востоку, по другую сторону бухты. Не желая в очередной раз вступить в замёрзшие отходы, Карелла всё же дошел с Хиллари до места, где припарковал машину, а затем поехал на север по прибрежной дороге, которая изгибалась мимо, казалось, большого пруда с солёной водой, но была обозначена придорожным знаком как Хэмпстед-Байт.

«Вот где она утонула», — сказала Хиллари. «Остановите машину.»

«Нет», — сказал Карелла. «Сначала давайте выясним, как она утонула.»

Коронером был мужчина лет шестидесяти, бледный и худой, как труп, с бахромой седых волос вокруг шелушащейся лысины. На нём был поношенный коричневый свитер, помятые коричневые брюки, белая рубашка с обтрёпанным воротником и галстук цвета коровьего навоза. Его стол был загромождён связкой беспорядочно разбросанных папок с документами и чёрной пластиковой табличкой, на которой белыми буквами было написано его имя: Мистер Хирам Холлистер. Карелла разговаривал с ним наедине; одно дело — брать с собой медиума, когда идёшь вызывать призраков; совсем другое — вести официальные дела в присутствии потрясающе красивой двадцатидвухлетней девушки в енотовой шубе, которая придавала ей уютный вид. Хиллари ждала на скамейке в коридоре снаружи.

«Я расследую три убийства в Айзоле, возможно, связанных между собой», — сказал Карелла, показывая свой полицейский значок. «Одной из жертв был человек по имени Грегори Крейг, который…»

«Что там написано?», — спросил Холлистер, глядя на золотой щиток с голубой эмалью и рельефной городской печатью.

«Детектив», — сказал Карелла.

«О, детектив, да», — сказал Холлистер.

«Одной из жертв был человек по имени Грегори Крейг. Его бывшая жена, Стефани Крейг, утонула в Хэмпстед-Байт три лета назад. Ваш офис пришёл к выводу, что смерть была случайной. Я хотел бы узнать, могу ли я…»

«Три лета назад, да», — сказал Холлистер.

«Вы помните это дело?»

«Нет, но я помню три лета назад, точно. В тот год у нас было столько дождей.»

«У вас есть записи о том, что произошло? Я предполагаю, что было дознание…»

«О, да, так бы и было, если бы она утонула.»

«Стефани Крейг», — сказал Карелла. «Это имя вам о чём-нибудь говорит?»

«Нет, совсем не помню. К нам приезжают туристы, а они, знаете ли, не знают, насколько коварными могут быть течения.

У нас случаются утопления, скажу я вам, как и в любом другом прибрежном посёлке.»

«Как насчёт Грегори Крейга?»

«Я его тоже не помню.»

«Он написал книгу под названием „Мёртвые тени“.»

«Не читал.»

«О доме в этом городе.»

«Нет, не знаю.»

Карелла ненадолго задумался об иллюзорности славы. За своим столом Холлистер кивал, словно внезапно вспомнил что-то, о чём раньше не рассказывал.

«Да», — сказал он.

Карелла ждал.

«Тем летом было много дождей. Размыло причал у пирса Логана.»

«Мистер Холлистер», — сказал Карелла, — «где я могу найти протокол дознания?»

«Прямо по коридору», — сказал Холлистер и посмотрел на часы.

«Но уже три часа, и я хочу вернуться домой до того, как начнётся буря. Предполагается, что будет не менее шести дюймов снега, вы знали об этом?»

«Нет, не знал», — сказал Карелла и посмотрел на свои часы. «Если вы достанете для меня папку», — сказал он, — «я могу взглянуть на неё, а потом оставить на вашем столе, если вы не против.»

«Что ж», — сказал Холлистер.

«Я могу подписать расписку в своём официальном качестве…»

«Нет, расписка не нужна», — сказал Холлистер. «Просто не хочу, чтобы она была в беспорядке и не на месте.»

«Я буду очень осторожен с ней», — сказал Карелла.

«Периодически приглашайте сюда полицейских из других штатов», — сказал Холлистер, — «они не знают, что такое аккуратность и порядок.»

«Я могу это понять, сэр», — сказал Карелла, решив, что «сэр» не помешает в этот непростой момент. «Но я привык работать с документами и обещаю, что верну папку в том же состоянии, в каком её получил. Сэр», — добавил он.

«Полагаю, всё будет в порядке», — сказал Холлистер и поднялся со своего вращающегося кресла, удивив Кареллу ростом в шесть футов четыре дюйма, который должен был принадлежать баскетболисту. Он прошёл за Холлистером по коридору, мимо Хиллари, которая сидела на скамейке и пытливо смотрела на него, а затем вошёл в кабинет с лаконичной надписью «Записи» на матовом стекле двери. В кабинете стояли пыльные деревянные картотечные шкафы, за которые можно было бы выручить неплохую цену в любом из антикварных магазинов Айзолы.