Михаил Март - В омут с головой

— Придется быть крайне осторожной. Я уверен, что ты находишься под пристальным наблюдением. Тебе непросто будет уйти незамеченной.

— Я часто выезжаю в областные центры, веду переговоры и всегда возвращаюсь. К этому здесь привыкли. Я бы чувствовала себя увереннее, будь ты со мною рядом.

— В Тихих Омутах справедливость вершится по правилам Ивана Нагорного. Другой правды ты здесь не найдешь.

— Надежда умирает последней. Не так ли? Катя долго молчала, потом выпила рюмку

водки и спросила:

— Ты позволишь мне остаться с тобой? До утра. Мне страшно. Я все еще остаюсь женщиной.

Антон вздохнул и обнял ее. «Жалеет», — подумала она, и на ее глазах навернулись слезы.

Зимин зашел в гараж и предупредил Антона, что ждет его в закусочной у Валерия Павловича. Антон обещал прийти через пятнадцать минут.

Сегодня хозяин забегаловки не смотрел телевизор, а читал местную газету. Зимин еще в городе обратил внимание на других хозяев магазинов и лавчонок, сидящих с газетой в руках, чего раньше за ними не замечал. Местная газетенка не тянула на серьезное издание. Скучные сплетни и восхваления нынешних традиций наводили тоску. Чем же сегодняшний выпуск мог привлечь к себе всеобщее внимание? Ответ он услышал от Валерия Павловича. Хозяин закусочной забыл даже поздороваться.

— Нет, ты только полюбуйся, Кирилл, что творится в нашем городе! Похоже, мы стали подражать столице и областным центрам. — Он швырнул газету на стойку.

Пока Зимин читал, хозяин готовил ему кофе и яичницу. На первой полосе красовалась фотография Елены Бартеньевой. Жирным крупным шрифтом был набран заголовок: «Защита для убийцы!». В статье, где ни словом не обмолвились о прошлом убитого и его настоящем имени, подробно излагалась версия майора по поводу убийства Никиты Лугового. Зимин понял, что досье погибшего никогда не увидит света. Но стоило ли этому придавать особое значение? Далее в статье говорилось: «В наш город приехал очень известный адвокат по уголовным делам. Он быстро разобрался в деле и выдвинул ряд своих версий. Некоторые из них показались следствию убедительными, многие несостоятельными. Когда речь идет о человеке, которому грозит пожизненное заключение, нельзя допустить судебной ошибки. Следственная группа во главе с начальником криминальной милиции города майором Прошкиным решила пересмотреть некоторые свои позиции и провести следственные эксперименты, а также проверить предположения защитника, который убежден в невиновности обвиняемой. В таких серьезных вопросах спешка неуместна. Похоже, следствие затянется не на один день. Прошкина это не смущает. Он хочет найти истину так же, как к ней стремится адвокат Бартеньевой. Не будем загадывать, чьи аргументы перетянут весы на свою сторону, важно другое. Истина должна быть установлена и стать основой для приговора. Надо помнить, что мы живем в правовом государстве».

Зимин улыбнулся. Хитер Прошкин. Лихо закрутил. Но почему он не назвал имени адвоката? Эдакий «инкогнито из Петербурга». Кирилл отложил газету и глянул на хозяина закусочной, готовый ему сообщить, что это он решил восстановить справедливость. Однако, заметив строгий взгляд добродушного старика, осекся.

— Нет, ты это видал? Нашелся защитничек! Выскочка. Эту суку пора давно разорвать, как лягушонка. Не повезло Антону с бабой. Такой парень, а ему змею в постель подбросили.

— Послушай, Валерий Палыч, а может, его жена и впрямь невиновна?

— Чушь собачья! Прошкин ошибок не допускает. — Он воровато поглядел по сторонам и поманил Зимина пальцем, будто в зале могли быть чужие уши. — Ты, Кирюша, человек пришлый. Нынче здесь, завтра там, а потому тебе могу сказать. До приезда сюда Прошкин был полковником в областном центре и руководил управлением по борьбе с организованной преступностью. Я же жил там до приезда сюда, к дочери, и хорошо его помню. В области ходили слухи, что Боровский, такая его настоящая фамилия, был генералом в Москве, но кому-то не угодил, и его заслали, куда Макар телят пасти не ходил, но уже в чине полковника. Кого он не устроил в областном центре, я не знаю, но сюда он приехал уже майором. Не так давно, кстати, после того как здешнего начальника на куски порвали. Кто? Неизвестно. Прошкин не ворошил дел, содеянных до его появления. При нем в городе воцарился порядок. Мужик быстро обуздал буйных и усмирил недовольных.

— Пусть он и генерал. Значит, ошибался, если стал майором. А может, и теперь ошибся?

— Сомневаюсь. Слишком очевидны факты. А адвокат выскочка. Решил заработать. У Лельки-то денег немало. Никто ее счет в банке не арестовывал, пока суд свое решение не вынес. Она только время тянет, а народ от ее предсмертных судорог должен страдать.

— Народ? Каким образом?

— Черт! Я же тебе говорил. Когда в городе совершается преступление, на время следствия закрывают все питейные заведения, прекращают вещание центральных каналов телевидения, не торгуют водкой и даже пивом, закрывают стадионы и выезды из города. Чего говорить о специализированных магазинах, торгующих выпивкой, если даже я терплю убытки, а в мое меню входит только пиво с сосисками и вяленой рыбой. Ну еще вином торгую, а крепкими напитками публику не балую. И что теперь? Людям и без того мало радости. Работа до изнеможения, а потом? Иди спать. Деть себя некуда. И долго такое положение они будут терпеть? Приехал какой-то умник и из-за него должно страдать все население? Ох, попался бы он мне!

Теперь Зимин понял, почему в статье не указали его имени. Прошкин, он же Боровский, оказался отличным психологом. Нет, не так просто из генерала сделать майора. Кем он был, тем и остался, от смены погон человек не меняется. Знания и опыт — не вчерашний листок календаря, их в урну не выбросишь.

В закусочную зашел Бартеньев. Они сели за столик у окна, а Валерий Павлович включил свой телевизор с единственным каналом, где шла детская передача.

— Читал статью? — спросил Зимин.

— Да. Неужели вам удалось в чем-то убедить Прошкина? Это правда?

— Делаю, что могу. Ты же этого хотел?

— Конечно. Надо воспользоваться любым шансом, даже самым безнадежным.

— Для очистки совести?

— Леля невиновна. Она пришла в полночь, пьяная, и легла спать. Я же не спал до утра и знаю точно, что она никуда не отлучалась.

— Твои принципы не действуют в Тихих Омутах. Они. похожи на упрямство барана или осла. Я бы назвал твое поведение синдромом несчастного счастья. Ты мазохист. Тебе нравится страдать?

Антон тоже решил перейти на «ты».

— Ты отказываешься помогать Леле?

— Как видишь, я работаю. На попятный идти поздно. Догадываешься, что я теперь и сам нахожусь в опасности. Горожане меня живьем сожрут, если опознают во мне защитника.

Антон положил ключи на стол.

— Живи у меня. Места хватит. Не буду мозолить тебе глаза. Поживу у одной подруги на даче.

— У Ольшанской?

Бартеньев удивился.

— Я обязан знать больше остальных, если веду дело об убийстве, — сказал Зимин.

— Знаешь так знаешь. Тогда вот что. Вопрос отвлеченный. Так или иначе, но не далек тот час, когда ты вернешься на континент к людям. Постарайся кое-что узнать. Это для нее, не для меня. Лет десять назад наш губернатор возглавлял управление по природным ресурсам края. Как это называется точно, я не знаю. Наш мэр был его заместителем и курировал экспедицию по поиску драгметаллов. В дальнейшем вся экспедиция погибла. И не в тайге, а в городе, по одиночке. Нужно установить название города и имена членов экспедиции. Они погибали вместе с семьями. Свидетелей нет. Сумеешь? Она очень хорошо заплатит.

— Это ее просьба? Она обо мне знает?

— Даже не слышала. Это моя инициатива. Но она в долгу не останется.

— Любопытная просьбочка. А почему ты решил, что я этим займусь?

— Потому, что ты по жизни истинный искатель приключений. Ни один нормальный человек, знающий порядки и ситуацию в этом городе, не взялся бы за защиту убийцы. Тем более что ты, так же как и майор, уверен в ее виновности.

— Ты не прав, Антон, я никогда не защищаю настоящих убийц. Я верю, что твоя жена мирно спала дома в ночь убийства. Другое дело, смогу ли я это доказать.

— Если не сможешь, я пойду к Прошкину и скажу, что Лугового убил я.

— Не сомневаюсь в этом. Такой оборот соответствует твоему синдрому. Но только Прошкин тебе не поверит. Даже если ты сумеешь найти серьезные аргументы и доказательства. Прошкин не из тех, кто признает свои промахи. У тебя в городе есть определенная репутация. Ты не тянешь на роль убийцы. Если признать тебя убийцей, значит, подвергнуть сомнению порядочность любого жителя города. Другое дело, если бы Прошкин арестовал тебя, а не твою жену, он мог бы повернуть дело так, что и святой не отмылся бы от грязи. Но он уже арестовал Лелю и объявил ее убийцей. Значит, другого убийцы Лугового быть не должно и не будет. И не имеет значения, поверит он твоим признаниям или нет.