Том Клэнси - Все страхи мира

— Контрмеры?

Капитан отрицательно покачал головой.

— Нет-нет, мы сейчас находимся на самом пределе возможностей ее поиска, и это только подскажет ей, куда нужно повернуть. Нам помогут условия на поверхности. Не следует вести бой в таких условиях, — напомнил Дубинин, — это плохо отражается на приборах.

— Капитан, я только что принял сигнал через спутник связи — он адресован всем воинским подразделениям: «Прервать контакт и отступить от всех вражеских сил, принимать меры только для самообороны».

— Меня отдадут под военный трибунал, — тихо заметил Валентин Борисович Дубинин.

— За вами никаких не правильных действий, вы принимали необходимые меры на каждом…

— Спасибо. Надеюсь, вы сделаете такое заявление во время суда.

— Изменение сигнала — перемена курса, торпеда только что повернула на запад и уходит от нас, — сообщил лейтенант Рыков. — Ее первый запрограммированный поворот был, должно быть, направо.

— Слава Богу, что он не был налево. Думаю, мы в безопасности. Теперь лишь бы наша торпеда прошла мимо…

— Сэр, она продолжает приближаться. Торпеда, по-видимому, ведет активный поиск — она непрерывно подает сигналы.

— Меньше двух тысяч ярдов, — заметил Рикс.

— Да, — согласился Клаггетт.

— Попробуйте контрмеры — нет, черт побери, ведите их все время.

Тактическая ситуация продолжала ухудшаться. «Мэн» двигался с недостаточной скоростью, чтобы смена курса и попытки уклониться имели какое-нибудь значение. Контрмеры наполняли воду моря массой воздушных пузырьков, и, хотя они могли заставить русскую торпеду отклониться от курса — единственная реальная надежда, — печальным обстоятельством было то, что, прорвавшись сквозь массу пузырьков, торпеда своим гидролокатором снова обнаружит «Мэн». Может быть, непрерывное появление ложных целей приведет к перегрузке приборов поиска. В данный момент больше надеяться было не на что.

— Удерживайте лодку у поверхности, — добавил Рикс. Клаггетт посмотрел на него и кивнул, показывая, что понимает его желание.

— Ничего не выходит, сэр… я снова потерял торпеду, сэр, она в звукопоглощающей полосе.

— Всплываем, — скомандовал Рикс. — Аварийное всплытие!

— Думаете, ее захватит поверхностное волнение?

— У меня больше нет иных предложений, помощник.

— Повернем налево, параллельно бегущим волнам?

— Хорошо, отдайте команду.

Клаггетт вошел в рубку.

— Поднять перископ!

Он взглянул в объектив и проверил курс субмарины.

— Правый поворот, новый курс ноль-пять-пять!

Американский подводный ракетоносец «Мэн» последний раз всплыл на поверхность. Вокруг были огромные волны в тридцать пять футов высотой и почти полная темнота. Округлый корпус подлодки начал раскачиваться в набегающих волнах, и она поворачивалась очень медленно.

Контрмеры оказались ошибкой. Хотя русская торпеда вела активный гидролокационный поиск, она следовала главным образом по кормовой струе. Приборы поиска, расположенные в носовой части, пускали пузырьки, и непрерывные контрмеры создали идеальный след, который внезапно прекратился. Когда «Мэн» всплыл на поверхность, за подводной лодкой остался поток воздушных пузырьков. И снова решающими факторами были технические обстоятельства. Волнение на поверхности моря запутало программу торпеды, рассчитанную на преследование кормовой струи, и торпеда начала свой запрограммированный поиск под самой поверхностью моря. Совершая третью петлю, она обнаружила в сумятице проносящихся над ней звуков необычно громкое эхо. Торпеда начала сближение и привела в действие взрыватель, срабатывающий по магнитному принципу. Русская торпеда была менее совершенной, чем американская типа «50». Она не поднималась выше глубины двадцать метров, и потому поверхностное волнение не могло захватить ее. Испускаемое ею активное магнитное поле расходилось вокруг подобно невидимой паутине, и когда присутствие большой металлической массы нарушило эту паутину…

Тысячекилограммовая боеголовка торпеды взорвалась в пятидесяти футах под уже поврежденной кормой ракетоносца. Огромная подводная лодка водоизмещением в двадцать тысяч тонн вздрогнула, словно при столкновении.

Немедленно раздался сигнал тревоги: «Вода, вода, вода в машинном отделении!»

Рикс поднял трубку телефона.

— Насколько серьезно повреждение?

— Спасайте людей, сэр!

— Покинуть корабль! Разобрать спасательные средства. Послать сигнал: получил повреждение, тону, дать наши координаты!..

— Капитан первого ранга Росселли! Молния!

Райан поднял голову. Он выпил стакан воды, потом что-то еще, холодное и газированное. Что бы ни значила эта молния, морской офицер справится с нею без его участия.

— Вы — мистер Райан? — спросил мужчина в костюме. За его спиной стояли еще двое.

— Доктор Райан, да, это я.

— Секретная служба, сэр. Президент приказал нам приехать сюда и арестовать вас.

Услышав это, Джек не смог удержаться от смеха.

— По какому обвинению?

Агент сразу почувствовал себя неловко.

— Он этого не сказал, сэр.

— Я не полицейский, но мой отец служил в полиции. Не думаю, что вы можете арестовать меня без предъявления обвинений. Закон, понимаете? Конституция страны. «Защищать, охранять и оборонять».

Агент был в замешательстве. Он получил приказ от человека, которому обязан подчиняться, но был профессионалом и не мог нарушить закон.

— Сэр, президент сказал…

— Давайте поступим вот как. Я буду сидеть вот здесь, а вы поговорите с президентом по телефону и выясните. Я ведь не собираюсь уходить отсюда.

Он снова закурил и поднял трубку другого телефона.

— Алло!

— Привет, дорогая.

— Джек! Что происходит?

— Все в порядке. Некоторое время ситуация вызывала тревогу, но теперь все вошло в свое русло, Кэти, честное слово!

— Ты уверен?

— Ты беспокойся о будущем ребенке — и ни о чем больше!

— У меня уже задержка с месячными, Джек. Правда, один только день, но…

— Отлично. — Джек откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, и на его лице появилась счастливая улыбка. — Ты хочешь, чтобы была девочка?

— Да.

— Тогда и я хочу того же. Дорогая, я все еще занят, но ты теперь можешь успокоиться. Честное слово. А мне надо трудиться. До свиданья.

Райан положил трубку.

— Хорошо, что я вспомнил об этом.

— Сэр, с вами хочет говорить президент. — Старший агент передал Райану трубку.

Почему вы думаете, что мне хочется говорить с ним? — едва не спросил Райан. Но такое поведение было бы непрофессиональным. Он взял трубку.

— Райан слушает, сэр.

— Расскажите мне все, что вам известно, — коротко произнес Фаулер.

— Господин президент, если вы дадите мне пятнадцать минут, я сделаю это лучше. Дэн Мюррей из ФБР знает все не хуже меня, а я должен сейчас связаться с двумя моими сотрудниками. Вы согласны, сэр?

— Да.

— Спасибо, господин президент.

Райан передал трубку агенту Секретной службы и позвонил в оперативный центр ЦРУ.

— Говорит Райан. Кларку удалось задержать подозреваемых?

— Сэр, это незащищенная линия связи.

— Наплевать — отвечайте на мой вопрос.

— Да, сэр, они летят обратно. У нас нет канала связи с самолетом. Они поддерживают контакт с ВВС.

— Кто лучший специалист в области оценки ядерного заряда?

— Одну минуту. — Старший дежурный офицер задал этот вопрос начальнику научно-технического отдела. — Это доктор Лоуэлл из Лаборатории Лоуренса в Ливерморе.

— Пусть принимается за дело. По-моему, ближайшая военно-воздушная база — это Трэвис. Пошлите за ним что-нибудь скоростное.

Райан положил трубку и повернулся к старшему оператору «горячей линии».

— Недавно из аэропорта Мехико-Сити взлетел VC-20, направляющийся на базу Эндрюз. На его борту находятся двое моих сотрудников и двое… два других человека. Мне необходимо установить связь с самолетом. Поручите это кому-нибудь, пожалуйста.

— Здесь этого сделать нельзя, сэр, но связь можно установить из конференц-зала по другую сторону коридора.

Райан встал.

— Пошли? — сказал он агентам Секретной службы.

Вряд ли могло быть хуже, подумал Куати, но сразу понял, что это не правда. Вот уже год он смотрел в лицо смерти, а смерть, чем бы она ни была вызвана, — всего лишь смерть. Вот если бы ему удалось спастись — но ему это не удалось.

— Ну что ж, давайте поговорим.

— Не понимаю, — ответил Куати по-арабски.

— У меня всегда были трудности с этим акцентом, — с улыбкой заметил Кларк. — Я научился арабскому языку у саудовца. Говорите помедленнее, пожалуйста.

Услышав родной язык, Куати был потрясен. Но тут же взял себя в руки и решил отвечать по-английски, чтобы продемонстрировать свой опыт.