Тебе почти повезло (СИ) - Худякова Наталья Фёдоровна

Петр Волков отыскался в дальней комнате съемочного павильона. Вместе с ним за столом, уставленным водкой и символической закуской в виде чипсов и консервированных корнишонов, сидели еще трое незнакомых Владу людей.

— Привет, Петрович, — он коротким жестом поприветствовал сценариста. Широкое от природы лицо оператора выглядело сейчас болезненно опухшим и неподвижным, как маска. — Ты извини, но мы тут не можем прийти в себя от шока. — Он крякнул и, мотнув головой в сторону бутылок, предложил: — Поддержи, если не брезгуешь.

— Петя, я за рулем, извини. — Влад присел на табуретку, услужливо придвинутую одним из мужчин. — Проезжал мимо, не мог не зайти. Тоже, знаешь, как будто ледяным душем обдали. До сих пор не могу поверить. Что ваш фильм?

— Ха! Фильм! Трындец полный. Финансирование, ясное дело, сейчас остановилось. Пока там разберутся что да как, думаю, съемки заморозят надолго. Сам понимаешь, историческая тема не каждому в масть. Тут могут быть разногласия в прочтении событий, подборе актеров… Да что я тебе говорю, ты же все сам понимаешь. Короче, зависли мы.

— Да, не позавидуешь. У многих, я знаю, это был шанс после долгого простоя в работе.

— В том-то и дело, — Волков опустил голову, исподлобья глянул на Влада и сказал: — сходим перекурим?

Они спустились по ступенькам и остановились возле узкого окна в глубине большого лестничного пролета, где обычно народ собирался для перекуров. Оператор энергично растер ладонями лицо и потряс головой, пытаясь, очевидно, сбросить алкогольный дурман. Вытащив из заднего кармана брюк пачку сигарет, протянул Владу.

— Не курю, ты ж знаешь.

— Знаю. Но тут такое дело… — он щелкнул зажигалкой и глубоко втянул дым. — Влад, мы тут теряемся в догадках. Что вообще произошло с Павловым? Ты-то хоть в курсе?

— Скорее всего, так же, как и ты. Заехал, думал, вас много, информации по идее тоже должно быть немало. Тем более над фильмом вместе работали. А я с ним не виделся уже довольно давно. Считай три месяца. Вот как отдал последний сценарий, так и все. Вызывали на допрос, сказали, что убили Игоря Павлова. Про подробности, само собой, никто мне не докладывал.

Волков разочарованно посмотрел на Влада, и выпустил из угла рта густую струю дыма. Взмахнув сигаретой, он пожал плечом и бесцветно произнес:

— Работать работали, но как говорится, ничего ж не предвещало…

Влад не ожидал такой вялой реакции от Волкова. Глотать дым за просто так, здесь, в этом прокуренном закутке, никакого смысла он не видел.

— Петя, а ты не в курсе, с кем он в последнее время там сдружился? Мне сегодня один пацан из газеты сказал, что якобы появился у знаменитого Павлова тайный дружок. Понимаешь, о чем я? — он игриво повел бровями.

Оператор поперхнулся дымом, громко закашлялся и ткнул пальцем в сценариста.

— Ты… что ты городишь, Петрович?… Кто-то мне уже такое пытался сказать, я, знаешь, плюнул в него. Успел отскочить, придурок… А теперь ты еще…

— Только не плюйся, Христом богом прошу, — замахал на него Влад. — Я же не говорю, что верю в это. Мне сказали, я всего лишь хотел узнать, что ты по этому поводу думаешь. Не в смысле веришь-не-веришь, а с чего вдруг пошли такие разговоры.

Петр засунул руку за ворот рубахи и поскреб ногтями шею, изобразив на лице мученические страдания.

— Вот скажи, Петрович, до чего народ паршивый пошел. Я просто диву даюсь… Павлов был мужик. Настоящий! Не стало мужика — начали грязью поливать. Чем больше, тем лучше!

— Уроды, — поддакнул Влад. — А кто тебе такое сказал? Одно дело, кто-то что-то ляпнул. А когда источников несколько, то это уже — целенаправленная травля человека. Вот я и хочу понять, кто и зачем мог пустить слух. Зачем понадобилось портить имидж человека такого уровня. Как ты считаешь?

— Дай подумать…

Влад с тоской посмотрел на Петра. Волков был отличным оператором, профи высокого класса. Самую бездарную сцену он мог вытянуть необычным ракурсом, правильным светом, подсказкой режиссеру. Но с такой же страстью он отдавался зеленому змию. Организовать шумные гульбища по любому поводу и в любой обстановке — таким мастерством не обладал никто из многочисленной киношной братии.

Волков докурил сигарету и, глядя перед собой, начал медленно ее утаптывать в импровизированной пепельнице из широкой керамической кружки с отбитой ручкой.

— Плевал-то в кого? — не выдержал Влад.

Волков перевел на него угрюмый взгляд.

— При чем тут это… народу было много…пьяные все, как поросята…

— На натуре что ли дело было?

— Да-да… на ней, треклятой…

Владу хотелось завыть волком, глядя на носителя этой фамилии. Если дело было на выезде…

— Слушай, — оператор дернул за рукав Влада, — я помню момент, что кто-то из наших это дело снимал…

— Какое? — Влад с плохо скрываемым раздражением смотрел на измученное водкой лицо собеседника.

— Какое… пьянку нашу. Вот такие мы идиоты — снимаем все подряд. Что нужно и не нужно…

— Жизнь покажет, что нужно, а что — нет. Где можно глянуть на этот шедевр?

Волков с тоской в глазах взмолился:

— Петрович, не будь садистом. Я найду, вспомню и найду. Клянусь мамой! Только не сейчас, ну пойми, ты…

Влад хлопнул оператора по плечу и попросил:

— Петя, и ты пойми, я не скуки ради интересуюсь. Мне важно найти следы того, кому чем-то мешал Павлов. Не затягивай с этим делом.

Волков, как будто протрезвев, искоса глянул на Влада и пригрозил пальцем:

— Писатель, ты только не вздумай лезть в это дело. Убийство не книжное. Доморощенным сыщикам сам знаешь, что за это бывает. Павлов — это тебе не старуха процентщица. Там такие бабки крутятся… И не в амурах дело. Вот попомни мое слово.

— Без тебя знаю, что не в амурах. Но пустить слушок, чтобы перевести вопрос в другую плоскость — это вполне возможно.

Петр нахмурился, вытащил в очередной раз пачку сигарет, но, помяв ее в руках, затолкал обратно в карман.

— Прав. Вот тут ты прав, однозначно. Навести тень на плетень… — Волков прислонился к стене и затуманенным взором посмотрел в пространство. — Так-так… Рядом со мной сидел Костя Лебедев, художник. Он ничего такого не говорил, он вообще парень молчаливый у нас. Рюмка-тарелка. Скучный тип. За ним сидел… сидела… Вот, черт! Ну да, эта сладкая парочка — Алла с Валерой.

— Костюмерша и осветитель, если не ошибаюсь?

— Да-да… молодец, Семенов, соображаешь. Именно они завелись там насчет предпочтений маэстро. Алка сказала, что наш Павлов такой неприступный, что кто-то его сильно на крючке держит — даже уколы не позволяет делать женщине.

Волков замолчал, что-то вспоминая.

— Извини, Петя, не совсем понял: какая связь уколов с женщинами и с какими-то еще крючками?

— Вот, сейчас объясню, — отмахнулся от него Волков. — Алла сказала, что, видать, у Павлова завелась любовница. Ходит типа весь такой сияющий, как блин на масленицу. Но, похоже, что женщина ревнивая. Стерва, короче, — сделала вывод Алка. Никого, типа, не допускает к телу своего ухажера. Понадобилось уколы делать — так мужика пришлось нанять.

— И что, ты разозлился на нее из-за этого? — разочарованно протянул Влад.

— Да не было никакого резону мне злиться. С чего? — Волков выпрямился, засунул руки в карманы и, махнув головой в сторону лестницы, медленно пошел. — Ребята заждались, — пояснил он. — Я взбесился, когда Рыжиков сказал, что какой еще там медбрат, ребята… просто он голубой и все…

— И тут ты…

— Да, — Волков оглянулся на шедшего за ним Влада, — я сильно разозлился и плюнул в его сторону. Так, символически, вроде. Хотя, ты знаешь, Петрович, вот сейчас понимаю, что все это пьяные эмоции. Не более. Какую фигню ни городят мужики по пьяни. Да и по большому счету, какая нам всем разница — голубой, сиреневый… Человека убили, мастера.

— Согласен. А много народу там было?