D.O.A. - Почтенное общество

Парис смотрит на помощника прокурора так долго, что тот в конце концов опускает глаза. «Стоит, пожалуй, раскачать эту пальму. Пусть упадет один-другой кокос. Нужно снова увидеться с Борзекс. У нее в кабинете. И ничего никому не говорить. Посмотреть, что будет. Тогда станет ясно, прав я или нет».

Фуркад встает.

«А этот еще у меня попляшет», — думает Парис. Фуркад выходит за дверь, озвучив еще раз требование регулярно предоставлять ему отчеты. «Один раз они меня уже поимели. Второй — не получится».

В большом шумном и неинтересном зале, освещенном неоновыми лампами, вместе с тремя поколениями китайской семьи и немецкой семейной парой, за маленьким столиком сидят друг напротив друга Виржини и Нил.

Он ощущает ее неловкость и решает этим воспользоваться:

— Вы согласились со мной встретиться. Интересно, почему?

— Сефрон много о вас говорила.

— Обо мне?

— Да. Вас это удивляет?

— Чуть-чуть. И что же говорит обо мне моя дочь?

— Вам действительно интересно это знать?

— Это могло бы мне помочь.

— Не уверена. — Виржини размышляет, потягивая чай со льдом, потом принимает решение: — Сефрон думает, что вы эгоист, постоянно заняты самим собой и другие вас в принципе не интересуют, она в частности. А про вашу работу — ресторанный критик — она говорит, что это хороший предлог, чтобы не принимать участия в жизни общества, в политике, избегать серьезных вопросов о том, куда катится мир, и все такое. Она считает, что вы трус.

— О-о-о! Остановить это мировое безумие! И что же делает моя дочь, чтобы изменить мир?

— Она вступила в экологическое движение и не ест мяса.

— Сеф не ест мяса?

Перед глазами Нила встает картина: Сеф во время последних каникул, с вилкой в руке перед гусиным рагу, фуа-гра, кассуле и тушеным мясом.

— Она даже взяла меня как-то с собой на конференцию экологов в прошлом году, в декабре. И надо сказать, это произвело впечатление. Докладчик нам объяснял, что в технике массового уничтожения, которую применяли в концентрационных лагерях во время Второй мировой войны, использованы методы, отработанные на бойнях в Чикаго и в других местах. Они показывали гадкие фотографии сваленных друг на друга расчлененных трупов животных, потом короткометражный фильм о механизированной бойне. — Она замолкает. — Это произвело на меня ужасное впечатление. — Пауза, и девушка продолжает: — После этого Сефрон решила не есть мяса. А я — нет. Через несколько дней мы разъехались на каникулы, и она больше не появилась в школе. С тех пор ничего.

Они замолчали, каждый думал о своем. С тарелок постепенно исчезают кусочки свинины, наконец Джон-Сейбер идет в наступление:

— А кто был докладчиком? Кто организовал эту лекцию?

— Ассоциация, которая называется «Неотложная помощь Голубой планете», по-моему, довольно поэтичное название. Кто выступал, я не знаю. Я не помню ничего конкретного об этом вечере, может быть, это был эколог или вегетарианец, не знаю… Да мне, честно говоря, и не очень интересно. Это было в Латинском квартале, но где точно, не знаю.

Нил проявляет настойчивость, его холодность исчезает. Он наклоняется к Виржини, кладет руку ей на запястье:

— Попробуйте вспомнить. Моя дочь исчезла, это ее право, но мне хотелось бы найти ее, поговорить, объясниться, может, у меня получится… Вероятно, решение поменять свою жизнь она приняла в тот вечер. Подскажите мне что-нибудь, чтобы я мог продолжить ее поиски.

Виржини отвечает не сразу:

— На той лекции мы были не одни. Нас туда привел друг Сеф, Роберто Бональди, он стажер-ветеринар у нас в школе. Член этой ассоциации и даже, как говорит, какая-то там шишка. Она его бросила в тот вечер, но, может быть, он мог бы рассказать вам что-нибудь еще.

— И вы знаете, где я мог бы с ним увидеться?

Виржини колеблется, но решается:

— Это не точно, но завтра вечером состоится встреча сторонников общества «Неотложная помощь Голубой планете». Бональди наверняка там должен быть.

— А как туда попасть?

— Бональди включил меня в список электронной рассылки ассоциации. Наверное, он так клеит девушек. Вчера я получила мейл с адресом, где будет проходить встреча. Это как пропуск. Я вам перешлю мейл вечером, если хотите.

Нил пожимает ей обе руки:

— Спасибо.

Виржини улыбается:

— Ресторанный критик… Я вас представляла совсем другим: краснолицым, с толстым животом, короткими ногами… А вы…

— Что — я?

— А вы совсем не такой. — Студентка краснеет. — Сеф, наверное, что-то упустила.

ВТОРНИК

Моаль на работе уже с семи утра. Накануне, в конце дня, он получил, хоть и непрямое, — а это было бы предпочтительнее, — подтверждение, что Криминалка разрабатывает главным образом линию Скоарнека.

«Когда я закончу статью, я повторю попытку пробраться в тридцать шестой дом на набережной Орфевр, в группу Париса. А пока Интернет. Скоарнек, он гуру группировки, которая, кажется, называется „Воины экологии“ и заявляет о своей ответственности за некоторые насильственные действия, например блокаду центра в Маркуле, нападение на машину высокого должностного лица в Комиссариате по атомной энергетике (может, это был Субиз?). Таким образом объявляют себя сторонниками противозаконных действий. Агрессии. Учитывая это, все возможно».

Остаются отношения между Шнейдером и Скоарнеком, на которые намекает Пети. Настоящая сенсация здесь. А он, Моаль, в этих экологах ничего не петрит.

Неформальный разговор с руководителем отдела политики его газеты. Экологическое движение очень широко, плохо определяется и плохо структурировано. Естественно, на больших антиглобалистских или социальных альтернативных форумах лидеры традиционного левого движения охотятся в поисках идей, будущих союзников или просто-напросто набирают голоса для выборов. Этим занимаются даже классические правые партии, разве что не столь открыто, они туда чаще отправляют каких-нибудь своих маргиналов.

Значит, встреча Шнейдер — Скоарнек вполне возможна.

Моаль заполучил от своего собрата по перу три фамилии экологических активистов, которые неплохо относятся к их газете. Несколько телефонных звонков. Да, имя Скоарнека известно в экологических кругах. Не то чтобы очень уважаемо, но известно. И вдруг — маленькое чудо: Скоарнека видели во время подготовительного альтернативного форума в Давосе года два назад, он беседовал со Шнейдером. В прессе даже была опубликована фотография. Некоторые экологи упрекали Скоарнека в том, что он попался на удочку массмедиа и стал звездой газетной полосы.

Моаль находит фотографию в «Паризьене». Скоарнек и Шнейдер. Подпись гласит, что диалог между традиционными партиями и экологами возобновляется.

Скоарнек и его группа «Воины экологии», с их ультраагрессивными методами, разыскиваются в связи с убийством Субиза, связь со Шнейдером… Прямо в цель. Моаль тут же садится писать свою сенсационную статью.

Проснувшись, Нил сразу же понимает, что существует связь между вчерашним разговором с Виржини и статьей Моаля, которую он читал в вечернем выпуске. Он не смог соотнести это сразу. Сефрон, зеленые… Эта новость застала его врасплох. Но нельзя сбрасывать со счетов такую возможность. Радикальные экологи, втянутые в убийство полицейского, происшедшее в ночь с пятницы на субботу, его дочь, прозелитка,[5] а значит, как всякий неофит, очень активная… Она исчезает в субботу утром. Потом эти полицейские у нее дома. И не просто полицейские…

Нил вспоминает, что говорила его дочь по телефону в субботу утром: «Dad, я не приеду, не смогла… Поцелуй бабулю». Как он мог не услышать страха в ее голосе, даже паники? Просьбы о помощи. Теперь Сеф втянута в историю вокруг ядерных дел. Нил спешно включает компьютер.

Первая хорошая новость: мейл от Виржини. Она милая, эта девочка. Лекция состоится в одиннадцатом округе, в каком-то тупичке. На входе достаточно назвать свою фамилию, поскольку она есть в списке электронной рассылки. Программа вечера определена.

Затем Нил начинает поиски в Интернете всего, что может касаться организации «Неотложная помощь Голубой планете». Кое-какие сведения находятся почти сразу: это американская организация с филиалом во Франции, работает уже пять лет, штаб-квартира в Нейи-сюр-Сен, занимается защитой животных, частенько с применением силы. В активе у нее нападение на зоомагазин, заподозренный в незаконной торговле охраняемыми видами животных: от магазина не осталось и камня на камне; разгром лаборатории, занимавшейся экспериментами на животных.

Что это означает? Можно успокоиться или рано? Все это далековато от ядерных дел, но методы этих борцов за экологию могут привести к самым неожиданным срывам.

Нил заказывает хороший континентальный завтрак и, отхлебнув глоток очень крепкого черного чая, отправляет в рот кусок круассана. Еще один глоток, и он снова в Интернете: различные форумы, обсуждения. «Нужно познакомиться с языком и идеями, которые приняты в этой ассоциации, чтобы не ударить в грязь лицом сегодня вечером».