Сестра - Михаил Викторович Позняк

не крутиться. Как дальний выход из метро проедешь, там и встань. Во сколько мне туда подходить и что с собой брать?

– Давай к семи, я раньше все равно не успею. А брать что… ну, кроме себя самого возьми шмотки какие-нибудь, какие измазать не жалко. Боюсь, что из своих я тебе мало что подобрать смогу.

Это было правдой. Пусть Игорь себя задохликом не считал, но габариты Кирилла превышали его собственные довольно прилично, да и весил тот, наверняка, килограмм на двадцать больше.

На том и договорились. Когда нудные занятия в предпраздничный день наконец-то закончились, друзья распрощались и разъехались в разные стороны. Игорь дождался автобуса № 99 и неспешно доехал на нем до Кузьминок. Там он прошагал дворами до своей пятиэтажки, поднялся на этаж и отпер дверь в квартиру. Внутри было тихо и пусто, как бывает всегда, когда остаешься один. Да и обстановки после отбытия подруги осталось гораздо меньше половины. К подобной домовитости Игорь отнесся индифферентно – пусть забирает, раз ей это важно. Ему же проще будет начать всё заново, не спотыкаясь взглядом о напоминающие о прошлом предметы.

Открыв холодильник, он почесал в затылке, созерцая почти не тронутую пустоту полок. Четыре яйца, четверть пачки масла, банка китайской тушенки. Кажется, в шкафчике были еще какие-то макаронные изделия и хлеб. Ничего, на обед прямо сейчас хватит, а ужином его накормят. С этой мыслью он поставил на газ кастрюлю с водой и старый чайник с отколотой эмалью, немного постоял в раздумьях и пошел в комнату к телефону. В отличие от большинства сограждан, телефон у него был модный, с радиотрубкой. Конечно, мобила была бы еще круче, но цены, цены! Впрочем, тогда мать звонила бы не раз в два дня, а значительно чаще, подрывая и без того скудный бюджет. Тем более, что у нее-то мобила как раз была, и позвонить он ей мог сам в любое время. Вот, именно так, а не наоборот. Игорь ткнул пальцем в кнопку включения и набрал привычный номер:

– Привет, мать! Да хватит уже, мама, маманя, как ни зови, смысл один. В общем, на праздники меня не будет. Где? На даче, у друзей. Телефона нет и не предвидится. Нет, не замерзну, не оголодаю и не потеряюсь. В армии же не потерялся? Ах, у меня же там командир был, ну да, ну да… Ага, пока, мамочка, папочке тоже привет передай…

Нажав отбой, он вернулся в кухню, где уже булькала в кастрюле закипевшая вода.

– Вот потому я и живу на другом конце Москвы… – пробормотал он, ломая макароны и кидая их в кипяток.

Когда он уже вылавливал из тарелки последние макаронины, сдобренные кусочками тушенки, телефон зазвонил снова.

– Ну, что еще кому надо? – буркнул он, поднимая трубку, – Аллё? Лена? Что-то забрать забыла?

Меньше всего он ожидал сейчас услышать свою бывшую подругу, а вот поди ж ты!

– Нет, не бухаю. С друзьями уезжаю за город на все праздники. Причем тут сауна и девки? Хочу побыть в тишине на природе, где никто не будет выносить мне мозг дурацкими вопросами. Что? Да как хочешь, так и понимай, ты теперь человек свободный. Ага, прощай, дорогая, наша встреча была… ой-ой-ой, трубку бросила…

Кажется, он ее снова разочаровал. Только она собралась услышать, как он сидит весь такой пьяный и в соплях в покинутой ею квартире, и вдруг такой облом. А что делать, на каждого не угодишь.

Выудив из шкафа спортивную сумку, он уложил в нее старые камуфляжные брюки и выцветшую футболку. Добавил туда же пару комплектов трусов и носков на всякий случай. Штормовку он решил надеть сразу, как поедет в ней, так и вернется, ничего страшного, за бомжа не примут. С обувью все просто – кроссовки «Reebok» еще крепкие, а ничего другого на сегодня все равно нет.

Поставив сумку в крохотной прихожей, он завалился на диван, заложив руки за голову, да так и пролежал, пока вдруг не обнаружил, что уже без четверти семь. Подхватив сумку, Игорь опрометью выбежал из квартиры и помчался к Волгоградскому проспекту.

Он успел. Даже минут пять постоял, меланхолично глядя то на поток машин, то на спускающееся за дома солнце, прежде чем из потока вынырнул фиолетовый Опель-Фронтера и заморгал фарами, прижимаясь к обочине. Саму машину Игорь видел впервые, но историю ее знал хорошо. Некогда подобранная на одной из автосвалок Европы предприимчивыми литовцами, изрядно пожившая машина была выставлена на знаменитом рынке в городе Мариамполе. Там на нее и положил глаз папа Кирилла, имевший представление о марке Опель исключительно из рассказов деда о неубиваемом фашистском грузовике Опель «Блитц». Тщетные попытки Кирилла объяснить, что выражение «любая иномарка со временем превращается в Опель» возникло не на пустом месте, папа решительно отмел и купил понравившуюся машину почти не глядя. Опель не подвел, до Москвы доехал, капитально сломавшись уже дома. Дальнейший ремонт папа свалил на Кирилла, прокомментировав, что будущий инженер-машиностроитель с такой ерундой должен справиться одной рукой. А весь необходимый комплект колец, вкладышей и прокладок по оптовой цене добывал Игорь по своим каналам. Кирилл не раз предлагал в ответ тоже помочь чем-нибудь, но до сих пор не сложилось.

Шагнув к машине, Игорь кивнул сидевшей спереди Вере, открыл заднюю дверь, кинул на сиденье сумку и влез сам. Кирилл кивнул ему, поддал газу и резко встроился в поток. Девушка обернулась и чуть нахмурилась:

– Так вот, что это за Игорь! А я-то никак понять не могла, кто с нами поедет. Привет-привет!

Игорь заулыбался в ответ. Вера повернулась обратно и уставилась на дорогу. Устроившись поудобнее и подложив свою сумку под локоть, Игорь тоже повернулся к окну, глядя, как за ним проплывает бывший магазин «Москвич», последний светофор с Ташкентской улицей и бензоколонка на выезде из города. За МКАД потянулись заборы, поля, какие-то железнодорожные пути и дома на горизонте. Игорь эти края знал крайне приблизительно, поэтому просто смотрел, как постепенно меркнет в закатном свете подмосковный пейзаж. Небо понемногу меняло цвет на багровый над пустыми по весне полями, вызывая в памяти цитаты насчет пустоты в душе и ноющей боли в сердце. На миг даже почудилось, что он сам стоит на краю поля рядом с большим черным вездеходом, а вокруг…

Игорь потряс головой. Заснул, что ли? Было еще светло, а машина притормозила около поворота с трассы в Островцах. А потом замелькали по сторонам дома Быково, загудел моторами заходящий на посадку самолет, и Кирилл, проехав город насквозь, свернул куда-то в проезд между дачными участками. Сделав еще несколько поворотов, он остановился перед высокими основательными железными