Усадьба Сфинкса - Константин Александрович Образцов

службы, а еще преподает фехтование и верховую езду, что вступает в определенный диссонанс с его подчиненным положением. Для меня лично во всем этом противоречия нет, но Граф переживает некоторый внутренний раздрай. Он вообще человек интересный и небесталанный: в прошлом боевой офицер, на досуге кропает и даже издает какие-то фантастические книжки, разумеется, под псевдонимом… В общем, я сказал ему, что если он приведет достойного кандидата на позицию фирса для Вольдемара, то я согласен оставить его в должности начальника службы безопасности и учителя, а это совсем другое место в иерархии: прощайте конюшня и плети, здравствуй уважение и обращение по имени с отчеством. Он оказался так впечатлен вашими способностями, проявленными в давешней маленькой стычке, что решил привезти сюда, чтобы проверить, не пригодитесь ли вы нам в качестве его замены. Пока вы дремали, Граф успел съездить в Анненбауме, узнать адрес вашего жилища, поднять с постели и разговорить квартирную хозяйку, побывать у вас на квартире, забрать вещи и вернуться обратно – вот что делает мотивация! Ну а потом впечатлился и я, собрав сведения по своим каналам. Считаю, что вас вполне можно принять на испытательный срок. Ну что, согласны?

Это звучало как исполненный первый пункт плана – оказаться внутри Усадьбы и суметь здесь остаться, но в простоте достижения цели мне интуитивно чувствовался какой-то подвох. Я медлил с ответом, и тут Аристарх Леонидович небрежно добавил:

– Но сперва, разумеется, вас следует высечь.

– Что, простите?..

– Высечь, – спокойно повторил он. – Как и полагается, на конюшне. И это еще будет лучший исход для вас, уж поверьте. Вы знаете, чьего сына вчера пнули ногой, как собаку? Полагаю, что и представить не можете. Но даже это еще полбеды, ибо пощечину вы влепили племяннику такого человека, что я даже имя его не произношу всуе, а для себя называю просто лорд-адмирал… Знаете, let those who are in favour with their stars, of public honour and proud titles boast…

– Whilst I, whom fortune of such triumph bars, unlooked for joy in that I honour most.

Аристарх Леонидович негромко похлопал в ладоши.

– Неплохо, неплохо! Ну, раз вы в состоянии цитировать сонеты Шекспира в оригинале, то знаете, что в его времена, дабы спасти от ненависти недалеких мракобесов-пуритан актерские труппы, их официально оформляли как слуг влиятельных вельмож, например, лорда-адмирала или лорда-камергера… Кстати, сын лорда-камергера тоже здесь учится, и к нему, слава богам, вы не приложились. Так вот, пощечина племяннику лорда-адмирала в обычной ситуации без сомнения стоила бы вам жизни, вне зависимости от ваших навыков, связей и опыта. Пусть вас не вводит в заблуждение его, так сказать, непрямое родство: Лаврентий – сын рано овдовевшей сестры лорда-адмирала, которого он воспитал как родного сына, а любит, пожалуй, больше своих собственных детей; такое случается, порой, знаете ли, когда отцы по какой-то причине предпочитают своим сыновьям кого-то другого… Так вот, вас бы нашли в течение часа, где бы вы ни прятались, и переселили в лучший мир, причем, скорее всего, переселение это прошло бы весьма болезненно. И никакой закон не смог бы вас защитить, потому что для людей такого уровня и масштаба закона не существует. Граф спас вам жизнь тем, что притащил сюда, ослушавшись, между прочим, прямого приказа моего сына, за что ему тоже предстоит понести наказание, и весьма чувствительное, ибо Вольдемар имеет жесткий характер и тяжелую руку. Поэтому, Родион Александрович, будьте признательны, примите с достоинством то, что вам причитается, и поступайте на службу. Сейчас для вас это лучший выход.

– Я предпочту иной.

– Какой же?

– Через двери.

Аристарх Леонидович вздохнул и сокрушенно покачал головой.

– Знаете, я много размышлял на тему власти и создал собственную ее формулу, – сообщил он. – Когда-нибудь я разовью свои умозаключения до отдельной монографии, а пока вот вам краткая суть: власть – это возможность убить безнаказанно. Всё, точка. Если вы подумаете, то согласитесь с такой формулировкой. И больше власти у того, кто может, оправдывая себя законом ли, необходимостью, пользой, обычаем или понятиями, убить больше людей, не боясь наказания. Так вот, любезнейший Родион Александрович, здесь, в периметре Усадьбы Сфинкса, моя власть абсолютна. Стоит мне приказать…

– Не успеете.

Фон Зильбер откинулся в кресле и прищурился на меня через дым.

– Вы безоружны, – заявил он.

– У вас на столе нож для бумаг, пресс-папье и несколько перьевых ручек. Можете выбрать.

– Ружье заряжено.

– Даже встать не получится, не говоря уже, чтобы дотянуться.

– За дверью Граф.

– Сочувствую ему.

– Есть и другие.

– У Графа в кобуре револьвер, в нем семь патронов, мне точно хватит, – ответил я и добавил: – Однажды я заколол человека заточенным карандашом. Пробил ему яремную вену. Другого оружия при мне не имелось. Это было на 22-м этаже отеля «Ритц-Карлтон» в Гонконге. И я ушел оттуда целым и невредимым, притом что 21-й и 23-й этажи были полностью заняты охраной убитого. Так что не испытывайте судьбу, Аристарх Леонидович. Благодарю за портвейн.

Я встал. Кабан и лось таращились на меня со стен. Фон Зильбер смотрел с любопытством, а когда я направился к двери, вдруг громко расхохотался.

– Браво! – вскричал он, как мне показалось, немного натянуто и едва не сорвавшись с тенора на фальцет. – Браво! Меньшего я и не ожидал!

И снова захлопал в ладоши. Я остановился, изображая недоумение.

– Ах, да садитесь же, драгоценнейший Родион Александрович! – Бокалы наполнились снова, а опустевшая бутылка отправилась куда-то под стол. – Я очень рад! Очень!

Мы снова уселись напротив друг друга; со звоном соприкоснулся хрусталь.

– Конечно же, я не собирался предлагать человеку вашего уровня компетенций стать простым фирсом, пусть даже для моего сына – бедняга Граф расстроится, ну и черт с ним! И уж точно не стал бы распивать с вами коллекционный портвейн, если бы счел пригодным только на роль слуги. Это была проверка. Если вдруг, паче чаяния, вы бы согласились быть высеченным в обмен на перспективу всю жизнь провести в качестве няньки и телохранителя, я бы дал Лаврентию выразить при помощи плетки всю степень своего неудовольствия, а потом приказал бы Графу просто вывезти вас в одно место неподалеку и там, так сказать, распрощаться, чтобы никто никогда не нашел. Но вы подтвердили мою правоту и умение разбираться в людях. У меня действительно есть к вам деловое предложение, так что давайте поговорим теперь серьезно. Но сперва я хочу вернуться к тому, с чего мы начали. Итак, что привело вас в Анненбаум?

Наступило время легенды.

– Работа. Вернее, я так предполагал.