Нулевой круг - Влад Райбер

себя на мысли, что буду немного скучать по этой комнате, по этому дому и по чудесам, которые видел здесь… И по Рие тоже. Она мне нравилась.

Пока я возился с уборкой, в холле случилась какая-то сумятица. Кто-то бежал, кто-то с кем-то столкнулся, кто-то визгнул и шлёпнулся на пол.

Я прибежал на этот шум и увидел своего знакомого – Евсея. Высокий мужчина опустился на одно колено и склонился над маленькой Лидией. Она лежала на животе и была вся красная от злости.

Я схватился за карманы брюк, предчувствуя беду: «Что сейчас будет!».

Евсей пытался утешить девочку:

– Ах, малютка, прости. Не заметил тебя. И куда ты так спешила? Под ногами путаешься… Хе-хе! Всё хорошо? Не ушиблась?

Лидия посмотрела на него гневным взглядом и приказала:

– Убей себя! Сейчас же!

Мне показалось, что в эту секунду у меня остановилось сердце. А высокий мужчина, продолжая улыбаться, склонился на четвереньки к полу и начал биться лбом о плитку.

– Перестаньте! – закричал я.

Но Евсея было не остановить. Он бился о кафель с такой силой, что по полу расходились трещины и текла кровь. Бился так, что его челюсть надорвалась, а лицо сделалось плоским.

Я и опомниться не успел, как Евсей уже валялся мёртвый.

Испуганная девочка отскочила в сторону и спрятала лицо в ладошках:

– Ой… Что я наделала? Он сам виноват! Он меня толкнул!

Я стоял ошарашенный, не зная, что мне с этим делать. Вроде и надо срочно звонить в скорую, а с другой стороны – уже поздно. У Евсея мозги наружу вытекли.

В холл вбежала Марина. Увидев труп, она мгновенно побледнела и завизжала.

– Мама… он меня толкнул, и я… – начала оправдываться Лидия.

Марина схватила девочку, подняла на руки и зажала ей рот:

– Замолчи! Не говори ни слова!

Женщина посмотрела на меня, а затем, преисполнившись решимостью, побежала к выходу.

Девочка в её руках дёргалась и мычала. По её взгляду я догадался, что Марина задумала что-то нехорошее и, переступая через кровавые ручьи, побежал следом.

На улице уже стемнело, бушевал порывистый ветер. Женщина несла свою дочь к мёртвому полю.

Я догнал её у самой пропасти. Она обернулась, по щекам текли слёзы, руки дрожали. Марина с такой силой зажимала рот дочери, что расцарапала ей щёки до крови. Девочка злобно рычала и пыталась вырваться, раздирала ногтями руки матери.

– Марина! Стойте! Не надо! – умолял я.

– Поверьте: я спасу очень много людей, не позволив ей жить! – она смотрела на меня сквозь слёзы, её последние слова прозвучали надрывно, после чего женщина спрыгнула с края вместе со своей дочерью. Бездонная дыра поглотила их. Оттуда не донеслось ни крика.

– Марина, – прошептал я, глядя в темноту.

Мама и дочка. Только приехали, и вот их уже нет. У меня были странные чувства. Подобное стало таким привычным, что казалось нереальным.

***

Утром я не притрагивался к форме консьержа. Сразу оделся в своё и приготовил рюкзак. Моя вахта должна была закончиться ровно в девять.

В холле всё ещё пахло кровью, хоть на полу не осталось ни пятнышка. Я не стал пить чай, а просто сел на стул и долго смотрел на часы.

В половине девятого из коридора выглянула Рия. Она была в тапочках и яркой пижаме, а в руках держала мягкую игрушку – пони. Это выглядело как-то по-детски, но всё же казалось милым.

– Я до сих пор в шоке от вчерашнего, – сказала она.

– Понимаю, – ответил я.

– А правда, что ты увольняешься? – Рия подошла ближе.

Я кивнул:

– Скорее всего, да.

– Жаль. Я так привыкла, что ты здесь. С тобой как-то спокойнее.

Мне было приятно это слышать, и я ответил:

– Ты единственная, из-за кого я буду скучать по этому месту.

– Я тоже буду скучать, – девушка вдруг протянула мне своего пони. – Вот! Это тебе! Прощальный подарок. Но я всё равно буду надеяться, что ты передумаешь.

Я взял игрушку и сказал:

– Спасибо! Обещаю подумать. Хочется увидеть тебя снова.

Рия улыбнулась, закусив нижнюю губу, а затем исчезла в коридоре.

Часы долго тикали. Оставалось всего шесть минут. Никто бы не заметил, уйди я чуть раньше, но мне хотелось быть ответственным. Рюкзак уже висел у меня на плечах.

Хлопнула дверь. Я узнал того посетителя по шагам. Это был парень Рии – он еле поднимал ноги и постоянно шаркал.

– Утро доброе! – сказал я.

– Привет, – он, как всегда, был унылым.

Взгляд парня упал на игрушку, что лежала на моей стойке.

– Повезло тебе с девушкой, – искренне сказал я. – Лучше бы ты её отсюда забрал. Не место ей в таком аду!

И вдруг этот парень прохрипел:

– Помоги…

– Что?.. – спросил я.

У него задрожали глаза:

– Она меня ест!

Я не понимал:

– В каком смысле «ест»?

Парень потянул край свитера вверх и показал своё обезображенное тело. Повсюду шрамы, словно из него вырезали куски. И ещё незажившие раны, зашитые чёрными нитками.

– Боже… Это Рия сделала? – я просто не мог поверить.

– Да, – тихо ответил он.

– Почему ты к ней ходишь?! – от моей ревности и следа не осталось, мне стало жаль этого беднягу.

– Не могу перестать, – парень согнул указательный палец и прислонил к нижней губе. – Я у неё на крючке.

– Всё, хватит! Пошли отсюда! – я взял парня за плечо и повёл к выходу. – Больше мы сюда не вернёмся! Никогда!

Подарок Рии остался лежать на стойке. Наше трогательное прощание с ней больше ничего для меня не значило.

Не дом, а преисподняя! Не люди, а черти!

За стеной

Вероника пришла домой из пункта выдачи, поставила коробку на пол и потёрла замёрзшие руки. В прихожую вышла её единственная сожительница – рыжая кошка Лолита.

– Лоло, иди сюда, моя хорошая.

Девушке было уже за тридцать. Она давно развелась с мужем, а детьми от единственного брака не обзавелась. Но жилось ей спокойно и вполне счастливо. Теперь она не была ограничена чьими-то ожиданиями, а могла полностью посвящать время своим интересам. Ей нравилось в одиночку принимать решения и строить свою жизнь так, как ей удобно.

А уход за животным помогал Нике чувствовать себя нужной и любимой. Лолита всегда ждала её дома, выходила встречать хозяйку. Когда та возвращалась, Лоло тёрлась мордочкой об её ноги и окружающие предметы.

В этот раз кошка так увлеклась своими ласками, что задела и повалила коробку.

– Ты что творишь, ведьма усатая? – шутливо проворчала Вероника. Постоянно разговаривать с питомцем – было её привычкой.

В той коробке была новая полка