Избранное. Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Симмонс Дэн

— Что? — испуганным шепотом спросила Дебби.

— Просто свечка на полу, почти вся расплавилась. Сейчас я ее задую.

Потушив свечу и поворачиваясь обратно к кровати, Луис украдкой, словно вуайерист, бросил один-единственный взгляд в зеркало, которое все еще стояло на стуле.

В нем отражались двое любовников. Приглушенный свет камина, раскрасневшийся Стейг, белоснежные ноги Дебби, влажные, усеянные капельками пота. Пляшущие язычки пламени освещали ее медные лобковые волосы, розоватый овал влагалища. Мягкая чувственная картина, совсем не порнографическая. Луис почувствовал в груди нарастающую волну любви и возбуждения.

Он уже собирался вернуться к прерванному занятию, но в последний миг краешком глаза заметил в зеркале шевеление. Между розовыми половыми губами мелькнуло что-то зеленовато-серое. Всего несколько сантиметров. Показались мясистые рожки. Они медленно подергивались, исследуя окружающее пространство.

— Не знал, что ты интересуешься онкологией. — Доктор Фил Коллинз сидел за столом, заваленным бумагами, и улыбался. — Думал, так и торчишь сутки напролет в этой своей физической лаборатории.

Луис посмотрел на бывшего одноклассника. На дружеские подколки сил уже не осталось. Он не спал больше двух суток, в глаза как будто насыпали песку или битого стекла.

— Мне нужно посмотреть, как происходит радиационное облучение во время химиотерапии.

Коллинз забарабанил по краю стола ухоженными пальцами.

— Луис, мы же не можем каждому желающему экскурсии устраивать.

— Слушай, Фил, — Стейг старался говорить спокойным, ровным голосом, — несколько недель назад моя мать умерла от рака. Сестре только что сделали биопсию — опухоль злокачественная. Моя девушка как раз сегодня легла в боулдеровский центр. Рак шейки матки, и они думают, сама матка тоже затронута. Может, все-таки разрешишь мне взглянуть?

— Господи. — Коллинз посмотрел на часы. — Пошли, Луис. У меня как раз сейчас обход. Мистер Тейлор записан на сеанс рентгенотерапии через двадцать минут.

Тейлору было сорок семь, но выглядел он лет на тридцать старше. Щеки впалые, изможденное лицо казалось желтоватым в свете флюоресцентных ламп. Волос на голове не осталось, под кожей виднелись маленькие сгустки крови.

Они с Коллинзом стояли за толстым свинцовым экраном и наблюдали через смотровое окошко.

— Тут очень важны лекарства. Они усиливают и дополняют воздействие радиации.

— А радиация убивает рак? — спросил Луис.

— Не всегда. К сожалению, она убивает и здоровые, и больные клетки.

Стейг кивнул и поднял карманное зеркальце. Когда заработала рентгеновская установка, он невольно задохнулся от удивления. Наконечник установки ослепительно засиял, и комнату наполнил нестерпимый сиреневый свет. В точности как электрические ловушки для жуков, которые обычно включают ночью во дворе. Там свет так же переливается, раздражая глаза. Только здесь это было в тысячу раз ярче.

Появились слизняки. Суматошно шевеля рожками, они выползали из головы мистера Тейлора, привлеченные ярким светом; подпрыгивали вверх на целых десять дюймов, пытаясь дотянуться до установки, поскальзывались на гладком металле. Некоторые падали на пол, взбирались обратно на стол, заползали в тело мужчины и мгновение спустя снова выпрыгивали у него из головы.

Те, кому удавалось добраться до источника излучения, замертво падали на пол. Свет померк, уцелевшие паразиты вернулись обратно.

— … Надеюсь, увиденное помогло тебе составить хоть какое-то представление о терапии, — говорил Коллинз. — Очень туманная область. К несчастью, мы не совсем понимаем, как именно это работает, но метод постоянно совершенствуется.

Луис моргнул. Мистера Тейлора в комнате уже не было. Сиреневый свет погас.

— Да, — ответил Стейг. — Думаю, очень помогло.

Прошло двое суток. Луис сидел в полумраке больничной палаты подле спящей сестры. Вторая кровать пустовала. Он проскользнул сюда посреди ночи. Было очень тихо, только приглушенно шипела вентиляция, и в коридоре кто-то время от времени шаркал резиновыми подошвами по линолеуму. Стейг вытянул руку в перчатке и дотронулся до запястья Ли, чуть пониже зеленого больничного браслета с именем.

— Думал, будет легче, малыш, — прошептал он. — Помнишь, в детстве мы смотрели разные фильмы? Помнишь Джеймса Арнесса в «Нечто»?[51] Важно понять, как его убить, и дело в шляпе.

Снова накатила волна тошноты. Луис опустил голову, с шумом втягивая воздух, но уже через минуту выпрямился. Хотел было вытереть холодный пот со лба и удивленно нахмурился, словно в первый раз увидел на руке толстую кожаную перчатку. Он снова взял сестру за руку.

— В жизни все не так просто, малыш. Я записался поработать в вечернюю смену в университетской энерголаборатории.

Мак сварганил небольшой рентгеновский лазер, чтобы демонстрировать второкурсникам ионизирующее излучение. Так что там проще простого что-нибудь облучить.

Ли перевернулась и тихонько застонала во сне. Где-то далеко часы пробили три, и снова наступила тишина. По коридору, переговариваясь шепотом, прошли две дежурные медсестры. У них был перерыв. Луис положил руку в перчатке рядом с ладонью сестры.

— Господи, Ли. Я вижу весь чертов спектр, даже ниже ста ангстремов. И они тоже видят. Я был уверен: вампиров притянет к источнику радиации, так же как притянуло слизняков. Взял несколько облученных предметов и пришел сюда вчера ночью проверить. И они появились, малыш, но их не убило. Толпились вокруг зараженных вещей, как мотыльки, слетевшиеся на огонь, но не умирали. Даже для слизняков нужна большая доза, чтобы прикончить их всех. Понимаешь, я начал с миллибэров — тот же уровень, что и в химиотерапии, — но этого оказалось мало, слишком мало. Чтобы убить наверняка и всех сразу, нужно около трехсот-четырехсот рентген. Понимаешь, малыш, это уже получается Чернобыль.

Луис встал, быстро зашел в туалет, стараясь не шуметь, и склонился над унитазом. Его стошнило. Неуклюже вымыл лицо, так и не снимая толстых перчаток, и вернулся к Ли. Она слегка хмурилась во сне. Стейг вспомнил, как в детстве прокрадывался в спальню и пугал сестру то подвязочной змеей, то водяным пистолетом, то пауком.

— А, гори оно все… — Он снял перчатки.

Руки засияли в темноте, как два пятипалых бело-голубых солнца. В маленьких зеркалах, прикрепленных к полям его шляпы, пылало яркое холодное пламя.

— Малыш, больно не будет, — прошептал Стейг, расстегивая верхние пуговицы ее пижамы.

Маленькая грудь, почти такая же маленькая, как тогда, когда он подглядывал за пятнадцатилетней сестрой в душе. Луис улыбнулся, вспомнив, как ему за это досталось, и положил руку прямо на сердце Ли.

В первое мгновение ничего не происходило. Потом из плоти показались мягкие перископы рожек-антенн, и на поверхность выползли слизняки. В ярком сиянии рук Луиса они казались почти белыми.

Паразиты проникали внутрь него — сквозь ладонь, через запястье. Луис задохнулся от омерзения, почувствовав легкое шевеление под кожей. Тошнотворное ощущение, будто тебе под местной анестезией вставляют в вену катетер.

Он насчитал шесть… нет, восемь слизней, переползших с груди Ли в его сияющую бело-голубую руку. Еще целую минуту Стейг не убирал ладонь. Когда один из червяков начал карабкаться по его предплечью, легко проходя сквозь мускулы, Луис еле-еле сдержался, чтобы не отдернуть пальцы и не закричать.

Чтобы не упустить ни одного, Луис поводил руками над грудью, горлом и животом сестры. Ли ворочалась, тщетно пытаясь превозмочь действие снотворного и проснуться. Еще один слизняк, длиной чуть больше сантиметра, пролез сквозь туго натянутую под ее ключицей кожу и тут же вспыхнул и сгорел от прикосновения к светящимся ладоням, свернувшись, как сухой листок от пламени костра.

Стейг встал и медленно снял тяжелую, теплую одежду, не сводя глаз с большого зеркала на стене. Все тело светилось, ярко переливалось белым, бело-голубым, сиреневым, еще какими-то цветами, которые даже он уже не мог различить. Луису снова вспомнилась нестерпимо яркая электрическая ловушка для жуков на каком-то загородном патио, ощущение рези в глазах. Свет отражался и преломлялся в зеркальцах, прикрепленных к полям шляпы.