Избранное. Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Симмонс Дэн

С возгласами облегчения служащие начали подниматься наверх, в Большой хале.

– Я был в главном коридоре, когда погас свет, – сказал Брайент, когда они подтащили Диллона к лифту. – Я увидел свет фонарика и пошел к вам. Я не хотел вас пугать.

– Я и не испугалась, – сказала Корди.

– Вам лучше сдать пистолет на хранение администратору. Правила не позволяют гостям курорта иметь огнестрельное оружие.

Корди ехидно спросила:

– А ваши правила позволяют собакам бегать по курорту с человечьими руками в пасти?

Уилл Брайент промолчал.

– Я оставлю пистолет у себя. А если мистеру Трамбо это не понравится, пусть поцелует мою иллинойсскую задницу. Так ему и передайте.

Брайент слабо улыбнулся:

– Вот мы и пришли. – Они поднялись на лифте в холл, где уже ждал доктор Скамагорн. – Леди, спасибо за помощь. Доктор Кукали, не мог бы я переговорить с вами?

– Я должен проводить леди в их номера, – возразил Пол.

– Не надо нас провожать. – Корди перекинула через плечо тяжелую сумку. – Дайте нам зонтик, и я дойду с Элинор до ее хижины.

Элинор хотела сказать, что ее надо проводить, но что-то в тоне Корди дало ей понять, что той нужно с ней поговорить. Они вместе вышли из вестибюля, по лестнице прошли мимо Китового ланаи и вышли на тропу, ведущую к пляжу. Ветер утих, но мелкий дождь моросил по-прежнему. Сзади них сиял огнями Большой хале, а тропу освещали газовые фонари и укрепленные у самой земли электрические лампы. Они молчали, пока не дошли до хале Элинор. Свет на крыльце зажегся автоматически, но в комнате за закрытыми жалюзи было темно.

– Что вы хотели… – начала Элинор, отпирая дверь.

Корди приложила палец к губам, одновременно извлекая из сумки пистолет. Только когда они вошли внутрь и включили свет, она заговорила:

– Не хочется говорить, как в романах, но день был жуткий. Мне и сейчас кажется, что кто-то вот-вот выпрыгнет из темноты.

Элинор прошла мимо нее и включила лампы возле постели. В хале было уютно и так же чисто… нет, еще чище: пока ее не было, кто-то убрал постель и оставил на подушке цветок. Элинор положила его на столик и показала Корди на плетеный стул рядом. Сама она села на другой.

– Вы хотели поговорить?

– Да. – Корди спрятала пистолет и достала из сумки что-то более крупное.

Элинор увидела плоскую бутылку с невыразительной этикеткой.

– «Шип Дип», – прочла она, пока Корди ходила за бокалами. – Настоящее?

– Настоящее. – Корди поставила бокалы на стол. – Из самой Англии. Вы пьете виски?

Элинор кивнула. Она наслаждалась многими сортами виски, когда была в Шотландии, но такое видела впервые.

– Это и еще «Свиной пятачок» – мои любимые сорта. – Корди налила на три пальца желтоватой жидкости в каждый бокал и протянула один из них Элинор.

– Без разбавки? – спросила Элинор. – Безо льда?

– Зачем портить хороший напиток? До дна, Нелл!

Они выпили. Элинор удовлетворенно кивнула, чувствуя, как виски теплой волной струится вниз, в желудок.

– Так о чем мы говорим?

Корди быстро поглядела за окно, потом повернулась и подняла бокал.

– О том, зачем мы обе сюда приехали. Только по-настоящему, без дураков.

Элинор какое-то время смотрела на нее.

– Ладно, – сказала она наконец. – Только вы первая.

Корди отпила виски и улыбнулась:

– Думаю, начать надо с детства.

– С детства?

– У меня было странное детство. Я пережила много приключений… можно так сказать. Вот поэтому, когда я услышала про то, что происходит в Мауна-Пеле, я подумала, что это может стать хорошим приключением.

Элинор кивнула:

– Но потом поняли, что домой возврата может и не быть.

– Томас Вулф, – откликнулась Корди, не без удовольствия глядя на изумленное лицо Элинор. – Да, я все же прочитала некоторые из тех книг. И вы правы, я это поняла. Но не только это.

– А что еще?

– В жизни мне пришлось поработать. Видите ли, я родилась почти что на помойке, поэтому неудивительно, что первой моей работой был вывоз мусора в Пеории. Потом я вышла замуж за владельца этой компании. Он умер, я унаследовала дело, и второй муж женился на мне уже из-за денег. Когда мы развелись, Хьюби достались деньги и дом, а мне компания. Мой третий муж… у него был свой бизнес, и мы, можно сказать, образовали консорциум. – Корди улыбнулась и осушила бокал. – Давайте, Нелл, а то я вас обгоняю.

Элинор отпила из своего бокала.

– Так вот, когда мои дети подросли, мне начало казаться, что компания – это вся моя жизнь. Понимаете, о чем я?

Элинор кивнула.

– Три месяца назад я ее продала. А два месяца назад у меня нашли рак яичников. Они собрались их удалить, и я сказала: «Валяйте, они мне больше не понадобятся». Вот они их и удалили.

Она задумчиво провела пальцем по ободку бокала.

– Я быстро оправилась после операции. У меня всегда было лошадиное здоровье. Потом я выиграла этот отдых с миллионерами и решила, что удача опять со мной. Но в тот же день доктор сказал мне, что боится метастазов. Я должна была пройти курс облучения, но попросила их подождать неделю и уехала сюда.

Элинор старалась не смотреть собеседнице в глаза. Она знала, как часто рак яичников дает метастазы. Ее мать умерла от этой же болезни.

– Я надеялась, что тут найдется какой-нибудь монстр. Или, на худой конец, маньяк с топором. Что-то страшное, но… внешнее. Что-то, с чем можно бороться.

– Да. Я понимаю.

– Знаешь, когда я увидела это место, я подумала: почему бы тут не устроить госпиталь для раковых больных, чтобы они отдыхали, купались, дышали чистым воздухом? Тот госпиталь в Чикаго, где меня оперировали, был больше всего похож на тюрьму.

– Вы имеете в виду хоспис?

– Хоспис? Это где ты умираешь, а специалисты по умиранию говорят каждый день, на какой ты стадии? «С вами все, а теперь извините, нас ждут другие». Нет уж, я имею в виду место, где можно было бы купаться и загорать, пока у тебя выпадают волосы.

Элинор кивнула и выглянула в окно. Почему-то запах мокрой растительности навевал на нее грусть.

– Тогда это будет очень дорогой госпиталь, – заметила она.

Корди усмехнулась:

– Рак вообще дорогая болезнь. Что ж, можно будет разыгрывать путевки в лотерею. Что-то вроде «Умирай с миллионерами».

Элинор налила себе еще виски, которое обжигало, как жидкое пламя.

– Боюсь, у мистера Трамбо другие планы. Скорее всего, он уже продал это место японцам.

– Да. – Корди потерла подбородок. – Как будто миру больше всего нужны новые поля для гольфа. Слушай, Нелл, ты когда-нибудь любила?

Элинор решила больше не сопротивляться попыткам перейти на «ты».

– Да.

Корди кивнула, удовлетворенная этим коротким ответом.

– Я тоже. Один раз. Конечно, я любила людей, и двух своих мужей, и всех детей, но это не то. По-настоящему я любила только раз, еще девочкой. – Она замолчала, и стало слышно, как с пальм за окном стекает вода. – Думаю, он об этом даже не знал.

– Ты ему не сказала?

– Нет. Это был парень с соседней улицы. Потом он уехал во Вьетнам, там его ранило, и он стал священником. Католическим священником, а им нельзя жениться.

– И ты не говорила с ним после этого?

– Нет. Я давно уже не была в этом городишке. Кто-то говорил мне, что несколько лет назад он перестал быть священником и женился, но это ведь не важно. Просто последние недели я думаю о том же, что и все раковые больные. О потерянных возможностях. О том, что жизнь прошла зря.

– У тебя она не прошла зря.

– Вот и мои парни так считают. Правильно, я была занята тем, что растила их и добывала для них деньги. – Она отставила в сторону бокал. – Ну ладно, Нелл. Зачем ты сюда приехала?

– А ты не думаешь, что я приехала просто отдохнуть?

Корди покачала головой:

– Не думаю. Ты не из тех, кто в свободное время болтается по дорогим курортам. Больше похоже, что ты лазаешь по горам в Непале или плаваешь по Амазонке.

Элинор улыбнулась: