К. Сэнсом - Камни вместо сердец

Я добрался до палаток, поставленных возле городских стен. Как я и опасался, они тоже оказались пустыми. Посмотрев вверх, на стены, я увидал на них только солдатские спины: все, кто был наверху закрывавшей теперь от меня море стены, следили за происходящим на воде. Я направил Нечета к палаткам, надеясь найти возле них часового, способного наделить меня какой-либо информацией, но никого не обнаружил. Странно было ехать мимо солдатских шатров, не слыша шума, крика и лязга. Шатры роты Ликона, как и все прочие, были пусты. Я уже собирался повернуть назад, когда меня окликнул слабый голос:

– Адвокат Шардлейк! Подойдите сюда!

Отправившись на голос, я оказался возле палатки, из которой несло выгребной ямой. Нерешительно отбросив полог, я заметил в царившем внутри полумраке миски и разбросанную одежду. В углу лежал человек, наполовину укрытый одеялом. Это был Угрюм, грубиян и задира, еще вчера вечером столь полный бравады. Его некрасивое костистое лицо показалось мне белым, как снег.

– Это вы… – протянул он. – А я уж думал, что у меня начались видения!

– Угрюм? Что с тобой случилось? – изумился я.

– Вчера вечером мы с приятелями распили бочонок скверного пива. И когда сегодня утром мы отправились в Портсмут, нас четверых отослали назад из-за поноса.

Он чуть улыбнулся, и я понял, что этот человек вполне доволен ситуацией.

– А где все остальные? – спросил я.

– На «Грейт-Гарри». Послушайте, а вы не могли бы дать мне напиться? Пиво вон там – в палатке с зеленым флагом.

Я отыскал означенную палатку, в которой обнаружились несколько бочонков с пивом и кружки. Наполнив одну из них, я отнес ее Угрюму. Тот с жадностью выпил, после чего посмотрел на меня бодрым и расчетливым взглядом:

– Вы явились сюда за парнишкой?

– Каким парнишкой? – немедленно переспросил я. – Ты говоришь про Хью Кертиса?

– Того малого, который был с вами в ваш первый приезд сюда, отменного стрелка.

– Ты видел его? Будь добр, расскажи!

– Сегодня утром нас собирались посадить на корабли, однако король находился на «Грейт-Гарри», и нас не намеревались принимать на борт до тех пор, пока он не перейдет на «Мэри-Роз». Мы ждали на причале, и тут прибежал этот ваш парень. Разгоряченный, пыльный и с луком в руках. Он подбежал к капитану Ликону и попросил разрешить ему присоединиться к роте. Это при том, что четверо нас дристали водой возле стены, a в роте и так не хватало людей. Поэтому капитан взял его, a нас, больных, отправил в лагерь.

– Мне нужно найти этого юношу.

– Вам придется изрядно потрудиться. Вскоре после этого произошло великое смятение, и королевская барка заторопилась на берег. Тут и французский флот показался возле острова Уайт. – Больной с трудом приподнялся на локтях. – А вам известно, что случилось потом? Французы высадились?

Тут я понял причину столь необычной для него вежливости. Угрюм нуждался не в питье: он опасался того, что высадившиеся французы прирежут его в палатке, словно цыпленка.

– Нет. Сейчас идет стычка на море. Послушай, значит, они должны были доставить мальчика на борт «Грейт-Гарри»?

– Стало быть, так.

– Но я должен попытаться найти его. Я должен попасть в город!

– Вас не пустят, они и так все утро выставляли оттуда гражданских. Вам придется обратиться к армейскому квартирмейстеру… в королевские шатры.

– Король тоже там?

– Говорят, что он отправился наблюдать за боем в замок Саутси. Я видел его, когда он высаживался на берег… Боже, чтобы поставить его на ступеньки, понадобилось восемь человек! Послушайте, а вы можете забрать меня отсюда? С острова?

– Нет, Угрюм, не могу. Я же сказал тебе, что мне надо в Портсмут.

Солдат нахмурился, а потом ехидно подмигнул мне:

– Значит, любите вы того мальчишку, так?

Я только вздохнул:

– Могу я помочь тебе чем-нибудь еще?

– Ну, нет! Вы и так навлекли на нас уйму неудач.

Мой единственный шанс заключался теперь в квартирмейстере. Его надо было найти как можно скорее. Как я уже говорил Хоббею, Эмму следовало представить как юную женщину, в патриотическом порыве решившую изобразить мужчину… Мне доводилось слышать подобные рассказы в таверне. Но я опасался того, что она уже оказалась на борту «Грейт-Гарри».

Я проехал мимо городских стен туда, где королевские шатры выстроились за мелководным прудом и Великой топью. Шатров было десятка три, каждый величиной с небольшой дом. Тяжелую и яркую ткань их я помнил еще по Йорку. Самый большой и броский, украшенный причудливыми узорами на золотой и серебряной ткани и, к тому же, находившийся под усиленной охраной, бесспорно, принадлежал королю. Между шатрами носились деловитые чиновники и солдаты. На всех шатрах вяло висели флаги Англии и династии Тюдоров. Я подумал о том, что скоро стемнеет, а корабли не сражаются в темноте. Самое время снимать Эмму с «Грейт-Гарри».

На морской стороне пруда, на песке между кустов толпились сотни пехотинцев. Роты соединили в батальоны по нескольку сотен человек, перед которыми на лошадях разъезжали капитаны. Поблизости расположился отряд сотни в три пикинеров в полной готовности: пики их на пятнадцать футов поднимались в воздух. Если французы попытаются высадиться на берег, им надлежало отразить нападение. Где-то неподалеку медленно и ритмично бил барабан. Вдоль всего берега выжидали наготове другие группы пикинеров и алебардщиков. Перед каждой из них располагалась лишь горстка лучников, которые, по большей части, размещались на кораблях.

Возле моря берег чуть поднимался, не позволяя мне видеть воду. На гребне были размещены пушки, а солдаты около них врывали в землю заостренные деревянные шесты. К гребню подтаскивали новые орудия. Впереди лежала тяжелая туша нового замка Саутси – крепкий тяжелый квадрат с углами бастионов. Замок ощетинился пушками, как и небольшой форт, располагавшийся чуть дальше по берегу. Наверху башни замка я заметил группу ярких фигур, центральная из которых показалась мне крупней остальных. Король наблюдал за происходящим на море.

С оглушительным грохотом выстрелили пушки замка Саутси: надо думать, по французским галеям, произведя целое облако дыма. Солдаты наверху гребня разразились одобрительными криками, по всей видимости, заметив точное попадание. Я вспомнил слова Ликона, утверждавшего, что самая большая из пушек стреляет на целую милю.

Затем я отвернулся, обнаружив, что мои ноги затряслись. Я вновь постарался воспротивиться всесильному желанию бежать отсюда. Представив себе, как Барак скачет и скачет на север, я поблагодарил Бога за то, что, наконец, отослал его домой, после чего изобразил на лице самое мужественное выражение и неторопливо продолжил путь к королевскому лагерю. Солнце уже начинало опускаться к горизонту.

Когда до ближайшего шатра оставалась какая-то сотня ярдов, оказавшийся передо мной солдат преградил мне путь алебардой. Я остановился.

– Что тебе здесь нужно, сэр? – грубым тоном спросил стражник.

– Мне нужно поговорить с кем-нибудь из службы квартирмейстера армии. Я по срочному делу. Мое имя – Мэтью Шардлейк, сержант Линкольнс-инн.

– Ждите здесь, – велел мне солдат.

Те же слова, что и в Портчестере… неужели я говорил с королевой всего несколько часов назад? Я остался ждать, а страж тем временем исчез среди палаток. Я посмотрел на замок Саутси: группа фигур в ярких одеждах все еще смотрела на море. От воды донеслись дальние отголоски пушечной пальбы – должно быть, это французские галеи стреляли по нашим судам. Я поежился, представив себе, какую огромную цель представит собой «Грейт-Гарри». Как и «Мэри-Роз», на которой находится Филип Уэст.

Из-за ближайших шатров появились два капитана в полупанцирях. Они прошли мимо меня, взволнованно и быстро переговариваясь:

– Но почему Д’Аннбо выдвинул вперед так мало галей? Большая часть их по-прежнему находится около острова Уайт…

Вернулся солдат, с которым я разговаривал. Рядом с ним шел второй, который, торопливо подойдя ко мне, заговорил, на сей раз почтительным тоном:

– Пройдите со мной, сэр. Мой напарник позаботится о вашем коне.

Этот солдат поставил рядом с Нечетом скамейку, чтобы я мог спешиться. На меня волной накатило облегчение: я уже опасался, что этот занятый человек не найдет времени на встречу.

Оказавшись на земле, я проговорил:

– Спасибо. Я отниму у него самую малость времени.

Солдат кивнул и повел меня к шатрам. Пологи некоторых были запахнуты, но там, где они оставались открытыми, я видел офицеров и чиновников, сидевших за поставленными на козлы столами и занятых оживленным разговором. Меня подвели к большому коническому шатру в самом центре лагеря, крытому молочного цвета тканью с синим узором поверху. Движением руки мой проводник пригласил меня войти.