Личная жизнь шпиона. Книга первая - Андрей Борисович Троицкий

Лишь на секунду он вырвался и сумел ударить противника локтем в голову, другому съездил коленом в пах. Поскользнулся и оказался на полу, кровь заливала правый глаз, он почти ничего не видел, но чувствовал, как его руки сжали мертвой хваткой и завернули за спину, щелкнули стальные браслеты. Кто-то пнул его ногой под ребра и ударил кулаком в спину.

Глава 36

Он лежал ничком на полу и слышал, как бьется сердце. Пахло водкой, кто-то грубо ругался на метрдотеля, а тот оправдывался. Разин старался приподнять голову и повернуть так, чтобы хоть что-то разглядеть, но в поле зрения оставался только мокрый пол, битое стекло, чьи-то ботинки. Его подняли рывком за плечи, наклонили голову вниз и, заломив назад руки, куда-то повели. Дошли до административного помещение, оттуда во двор. И стало легче дышать.

Задом подогнали полуторатонный грузовик с металлическим кузовом, по лесенке в три ступеньки подняли наверх, сунули в тесную клетку без света, закрыли решетку. Дверь в кузов захлопнулась, наступила полная темнота, грузовик тронулся с места.

* * *

Симпатичный чемоданчик «самсонит» с кодовым замком Орлов исследовал в кабинете директора ресторана «Прибой» Степана Суворова, выставив хозяина за дверь и впустив техника. Этот моложавый спортивный мужчина четверть часа копался с кейсом, но так и не сумел его открыть, тогда просто сломал замок и ушел. Эксперт-криминалист, опытный и дотошный дядька по фамилии Седов сфотографировал содержимое чемодана и составил опись.

Вслед за экспертом Орлов осмотрел каждую мелочь, страницу за страницей он перелистал книжку в твердой серой обложке с золотым тиснением, надеясь найти рукописные пометки, цифры, инициалы, номера телефонов, но ничего похожего не было. Книга хоть и старая, но не зачитанная, внутри нет пометок, только водянистая печать букинистического магазина и его адрес в Нью-Йорке. Глянцевые многоцветные журналы выглядели так, будто их даже не просматривали.

Седов долго шуршал чистыми бумажными листами, хранившимися в зеленой пластиковой папке, смотрел их на свет и сказал, что как минимум три листочка были использованы как подложка. Кто-то печатал на машинке и, чтобы шрифт не пробивал лист бумаги, подкладывал под него другой лист. Возможно, на этом втором листе эксперты могут проявить текст, напечатанный на первой оригинальной страничке. Надо направить материалы на срочное исследование.

Орлов выглянул в коридор. Директор ресторана Степан Суворов, дядька в белом халате поверх костюма, стоял в стороне и грустил. Орлов поманил его рукой и сказал:

— Слушай, мне нужны несколько чистых листов бумаги. Обычных.

— Черт, бухгалтерша куда-то делась…

— Найди. Живо.

Директор прошептал «прошу минутку», куда-то убежал и вскоре вернулся со стопкой бумаги. Орлов дал ему второе поручение: привести еще одного сотрудника, будет понятым. Суворов побледнел и заволновался, не его ли хотят взять за жабры. Он привел за руку растерянную женщину с красными заплаканными глазами, погрозил ей кулаком и приказал молчать. Этот директор был похож на своего однофамильца, знаменитого полководца Суворова, тоже щуплый, востроносый, с седым чубчиком на макушке. При понятых составили акт изъятия из чемоданчика «самсонит», принадлежащего гражданину А. Разину, шестнадцати листов конторской бумаги.

Понятых отпустили, Суворов покинул кабинет медленным шагом, держась за сердце. Орлов сел в директорское кресло и под диктовку написал бумагу, в которой назначил исследование чистых страниц, поставив перед экспертами один вопрос: можно ли по данным листкам подложки воспроизвести содержание оригинального текста?

Закончив с писаниной, Орлов забрал все материалы и ушел.

* * *

Разин, закованный в наручники, оказался в подвальной комнате отделения милиции. За столом сидел капитан, который задал два десятка общих вопросов, заполнил протокол и надолго ушел. Часа через полтора Разина отвели в дежурную часть, посадили на скамейке, наручниками пристегнули руку к трубе отопления. Напротив, за деревянной стойкой, негромко переговариваясь, топтались три милиционера.

По случаю этого, видимо, не совсем ординарного происшествия, прилетел полковник, но не местный, а из ГУВД Москвы, он очень сердился, чуть не ногами топал, но разговаривал негромко, сдавленным шепотом, чтобы задержанный не слышал. Разин по-прежнему почти ничего не видел правым глазом, кровь на лице засохла, голова раскалывалась от боли. Брюки и разорванный пиджак были влажными и пахли водкой, по ногам дуло.

Полковник вышел из-за стойки, тронул за плечо. Разин поднял голову и увидел пунцовое, перекошенное от злости лицо.

— Думаешь, если ты из конторы, тебя и посадить нельзя? — спросил полковник, не повышая голоса. — И не надейся. Я уж, мы уж все оформим, как надо, по закону. Будь уверен. Тут не надо козырять своим положением.

— Я просто сижу и все. И в туалет сходить не могу…

— Молчать, я тебе слова не давал. Мне это до лампочки, твои чины и заслуги. Я еще не таких сажал… Считай, что пять лет у тебя уже в кармане. Твоих заступников я даже слушать не буду. И начальство твое, когда звонить будет, пошлю подальше. И все, и привет…

Он открыл дверь в соседнюю комнату, а за ним последовал милицейский майор из отделения и еще какой-то чин. Вскоре в дежурную часть вошли двое в штатском, их провели в комнату к полковнику. За дверью был слышен гул голосов, но Разин плохо понимал, по какому поводу спор. Рядом на скамейку присел мужчина лет сорока в синей курке. Он положил на колени Разина его плащ на теплой подстежке, который был сдан в ресторанный гардероб и сказал, что в отделении сквозняки, можно так простыть, что потом год не вылечишься. Встал, развернул плащ и накинул его на плечи Разина. И правда, стало теплее.

* * *

Мужчина раскрыл удостоверение, — майор КГБ Виктор Орлов, — и похлопал Разина по плечу.

— Сейчас мы вас вытащим, — сказал он. — Недолго осталось.

— А как вы узнали, что я здесь оказался? — спросил Разин.

— Из отделения позвонили дежурному по городу. Мы бы давно все закончили, но подъехало начальство из ГУВД. Им не нравится, что мы лезем на их территорию и еще командуем. Ну, ничего…

Вскоре из комнаты выскочил полковник, пулей промчался мимо, хлопнул дверью в коридор. Через пять минут появился милицейский майор и сказал, что Разин пока свободен, может отправляться домой, в ближайшее время его вызовут повесткой. Надо расписаться, что вещи и деньги возвращены в целости, претензий к милиции нет. Разин поднялся, подошел к стойке, на которой лежал его