Чингиз Абдуллаев - Пройти чистилище

Жаль, что Кемаль не сумеет узнать о его провале. Но любой звонок отсюда будет моментально зафиксирован и тогда они выйдут на «Юджина». А его главная задача на протяжении всех этих лет была оберегать «Юджина» от любых неприятностей. Вот и сейчас он собирается снова уберечь Кемаля от самой крупной неприятности, по существу второй раз спасая ему жизнь. Он подумал вдруг, что всегда ждал именно этого дня. Его отправили в Америку, как в глубокий космос, в экспедицию без возвращения. И все его рваные, путаные разговоры с женой были именно из-за того, что оба ясно чувствовали эту обреченность невозвращения и не знали, что нужно и можно говорить. Он не мог вернуться из Америки домой, понял Том. Он не должен возвращаться. Уже привыкший к комфорту, к сытой обеспеченности американского образа жизни, к благоустроенному быту, он просто не впишется в современную советскую действительность.

И сейчас у него есть выбор. Или провести всю оставшуюся жизнь в тюрьме, попытавшись облегчить свою участь предательством, выдав «Юджина». Или, уйти достойно. Чтобы потом никто не смел сказать Ирине и Лене, что их муж и отец оказался предателем. Значит, нужно было выбирать. Он встал и подошел к окну. Все три преследовавших его машины стояли рядом с офисом. Из них уже выходили люди, о чем-то спешно переговариваясь. Через десять-пятнадцать минут они поднимутся за ним. Если конечно, у него есть эти десять минут. А может, они просто ждут местного шерифа, его друга, чтобы в присутствии представителя власти объявить об аресте Тома Лоренсберга? Где же мы все-таки ошиблись? — в который раз подумал Том. Это было единственное, что его сейчас действительно мучило.

Он открыл дверь и прошел на кухню. Патриция, той дело поправляя очки, читала какую-то книгу. Услышав его шаги, она подняла голову и смущенно улыбнулась.

— Я думала приготовить вам пирог.

— Спасибо, Патриция, — он пошарил в карманах пиджака, — у меня кончились сигареты. Вы не возьмете для меня две пачки?

— Конечно, мистер Лоренсберг, — она сразу убрала книгу, — какие вам взять? Как обычно, «кемал»?

— Да, если можно.

Она радостно кивнула и уже собиралась идти, когда он вдруг задержал ее за руку.

— Патриция, — сказал мягко, — вы хороший человек. Спасибо вам за все, — и осторожно поцеловал ее в щеку.

Девушка чуть не потеряла сознание от радости.

— Мистер Лоренсберг… — залепетала она, вся пунцовая от радости, — я давно… хотела… вам сказать…

— Потом, потом скажете, — успокоил ее Том, — идите, Патриция.

Девушка бросилась к дверям, на ходу надевая свою куртку.

— Звонил Герберт, он сейчас будет, — закричала она уже на ходу.

Когда она ушла, Том вернулся в кабинет, снова запер дверь. Во второй раз посмотрел вниз.

Там уже стояли две полицейские машины. Кажется, они готовы его брать, подумал он. И уверены, что он никуда не сбежит. В принципе, правильно уверены. Это ведь только в кино можно, отстреливаясь, уйти по крышам. В жизни такого не бывает.

На лестнице уже слышались шаги сотрудников ФБР и полиции.

Он сел в кресло, взял «кольт», приставил его к голове.

— Вот и все, — мелькнула мысль, и он нажал курок.

Томас Кэвеноу услышал выстрел еще на лестнице. И когда все побежали наверх, он махнул рукой и медленно начал спускаться вниз. Кэвеноу не любил смотреть на трупы.

— Что случилось? — спросил оставшийся внизу Луис.

— Он все-таки ушел. — горько ответил Кэвеноу. — Вызови врачей. Мы опоздали.

Глава 25

Первая встреча с новым связным должна была состояться в итальянском квартале Нью-Йорка. Приехав за полтора часа до назначенного времени, Кемаль внимательно осмотрелся. С внезапной грустью он подумал, что привык за эти годы полагаться на осторожность и мастерство Тома и никогда не проверял предполагаемого места встречи. Они понимали друг друга с полуслова, даже без слов. Многолетняя совместная работа позволяла безусловно доверять своему партнеру, не сомневаясь в его надежности.

Вспомнив о Томе, он сделал круг, подъехав к телефонному автомату, опустил сразу несколько монет, набирая привычный код и номер телефона городского офиса Тома. По взаимной договоренности он всегда звонил только в офис, не разрешая себе набирать домашний номер товарища. На этот раз он ждал достаточно долго, но никто но ответил. Уходя из кабинета, Том обычно переключал свой телефон на секретаря. Кемаль хорошо знал Патрицию.

Он уже собирался повесить трубку, когда послышался незнакомый женский голос:

— Вас слушает контора мистера Лоренсберга.

Кто это? — промелькнуло в голове. Если бы Том сменил Патрицию, он бы обязательно предупредил его. Это совершенно точно. Том был очень пунктуален.

— Говорите, — попросила незнакомка.

— Мне нужна Патриция, — сумел выдавить Кемаль, — можно позвать ее к телефону?

— А кто говорит?

— Ее друг.

— Патриция заболела и я ее заменяю. Что-нибудь ей передать?

— Передайте ей привет.

— От кого?

Ему очень не понравилась эта назойливость.

— От ее техасского друга, — сказал он, повесив трубку.

Он подумал немного и опустил еще несколько монет, набрал номер домашнего телефона Тома. Опять прождал довольно долго, пока, наконец, не послышался незнакомый голос:

— Да, квартира мистера Лоренсберга.

Он быстро повесил трубку. Теперь не оставалось никаких сомнений. Том провалился. Он сделал несколько шагов по улице, забыв, что автомобиль стоит в другой стороне. Повернул обратно. Если провалился Том, значит, ему нужно уходить. Быстро уходить. Он посмотрел на часы. Связной будет через час. А он совсем забыл, что обещал Марте заехать домой. Они должны были показать Марка в нью-йоркской клинике. И никуда уходить и исчезать он в этих условиях просто не имеет права. Что все-таки случилось с Томом?

Отъезжая с этой улицы, он не знал, что уже через пять минут здесь появятся сотрудники ФБР. Оба телефона Тома прослушивались и звонки из Нью-Йорка были как раз тем сигналом, который ждали люди Томаса Кэвеноу. Но все их расспросы ни к чему не привели. Они опоздали. Звонивший из Нью-Йорка неизвестный друг Патриции, позвонивший затем и домой Тому, исчез бесследно. Расспросы о том, кто звонил по этому телефону ни к чему не привели, а один из уличных продавцов воды и сладостей, подтвердил, что к телефону подходил какой-то высокий темнокожий, чем вызвал ярость Кэвеноу, считавшего, что это был советский резидент.

А Кемаль Аслан, отъехав от телефона, совсем забыл об этом автомате, продолжая беспокоиться о Томе. Приняв решение, он повернул автомобиль в Сохо и вскоре звонил из уличного телефонного автомата к сестре Патриции. На всякий случай, еще пять лет назад, когда Патриция поступили работать к Тому, они вдвоем договорились об этом варианте. При всей подозрительности, ФБР и ЦРУ никогда не станут контролировать все телефоны родственников обоих сотрудников Тома. Можно было позвонить и сестре Кэтрин, с которой встречался в последнее время Том, но это было уже опаснее. Сестра Патриции знала, что мистер Кемаль Аслан был клиентом Тома и в случае провала, могла дать нужную информацию непрофильтрованную сотрудниками ФБР.

Но и этот телефон ничего ему не дал. Сестры, очевидно, не было дома и он разочарованно повесил трубку. Посмотрев на часы, он позвонил Марте. На этот раз повезло. Она сразу сняла трубку.

— Марта, — сказал он, стараясь говорить как можно мягче, — я немного задерживаюсь.

Ожидаемого взрыва эмоций не произошло. Это его даже удивило.

— Ничего, — сказала она, — я сама отвезу Марка. Я уже договорилась с врачами. Мы заказали такси.

— Да, конечно, — пробормотал он, — я постараюсь быть дома через два часа.

— До свидания, — она повесила трубку.

Что-то с ней происходит. Или, его вдруг остановило неожиданное предположение, это может быть как-то связано, провал Тома и ее внезапно изменившееся поведение? Может, она просто уже все о нем знает? Нет, это полный бред. Такого быть не может, хотя бы потому, что в ФБР сидят не идиоты. Нет, это просто совпадение.

Он пообедал в китайском квартале, выбрав тихий и спокойный ресторанчик в самом конце улицы. Когда до встречи с новым связным оставалось около двадцати минут, он сел за руль автомобиля и отправился навстречу. Ехать было недалеко. Китайский и итальянский кварталы соседствовали в старом городе Нью-Йорка. Или, как его, называли сами американцы Даунтауне.

Кемаль приехал в ресторан за пять минут до встречи. Устроившись в небольшом зале, заказал чашечку кофе и пару бисквитов. После обильного обеда в китайском ресторане есть не хотелось. Он сел за стол и мрачно стал смотреть на улицу, где играли дети. Связной должен был знать его в лицо и назвать пароль, который он помнил наизусть. Он успел выпить чашечку кофе, когда перед ним наконец, возник довольно импозантный полноватый господин и, чуть задыхаясь, очевидно от спешки, произнес: