Андрей Воробьев - Секс-ловушка для Папы Карло

— А Каракозов что-нибудь успел сообщить? — Шершнев готов был надеяться на чудо, но чуда не произошло.

Прокурор досадливо поморщился и сухо, будто оглашал обвинительное заключение, продолжал:

— Повторяю — ваш сотрудник находится в реанимации, в себя вообще не приходил. Но в его случае с наибольшей уверенностью можно сказать, что газ закачивали в квартиру через щель под дверью. На лестничной клетке обнаружены следы, да и соседи поотравлялись не случайно. Однако все, что я вам рассказываю, — это еще цветочки, а вот вам и ягодки… — прокурор запустил третий видеоролик. — Вот съемка, которая была произведена в НИИ «Сельхозбиопрепарат» всего несколько часов назад. Это, товарищи офицеры, лаборатория профессора Клопина, которая была взята под охрану по вашему заданию, капитан Ракитин.

Иван с изумлением вглядывался в экран. Помещение лаборатории было забрызгано кровью, кровь была повсюду — на стенах, на полу и на столах. Не было только источника крови, как ни шарил Ракитин глазами по картинке. Достоверность съемки сомнений не вызывала, иначе можно было бы подумать, что это — кадры ужастиков из «Чужого» или «Нечто».

— Вы нашли тела сотрудников, охранявших лабораторию? — не выдержал Ракитин.

— В том-то и дело, что эти сотрудники остались живы, это не их кровь, — поморщился прокурор. — Они дали показания, что к ним подошли люди в защитных масках, которых они приняли за дежурных лаборантов. Подошли в сопровождении милиционера, как и положено по инструкции. Так эти мнимые лаборанты и усыпили охрану с помощью баллончиков с газом. Эксперты еще работают на месте, но газ, скорее всего, того же происхождения, что и в двух предыдущих случаях. А охранника, дежурившего у въезда во двор НИИ, вырубил, а затем усыпил с помощью инъекции неизвестный в форме сотрудника милиции. Мне только что звонил следователь, который работает с ним в больнице. В крови охранника обнаружен кетамин.

«Опять кетамин», — подумал Ракитин, в голове которого постепенно выстраивался китайский след всех трех преступлений.

— Значит, эта кровь принадлежит тем, кто напал на лабораторию, — вставил Шершнев.

— Вы удивительно догадливы, — прокурор выглядел абсолютно невозмутимым. — Судя по всему, их тела и другие улики забрали подельники, оставшиеся ждать в псевдо-милицейской «Газели», которую зафиксировала камера наблюдения охраны института. Именно на этой машине преступники и скрылись, кстати, забрав оборудование лаборатории.

Вопреки распространенному журналистскому утверждению, мол, «увиденное потрясло даже видавших виды оперативников» (и чего это они должны постоянно трястись?), присутствовавшие более-менее спокойно внимали прокурорским речам. Правда, Ракитина в немалой степени насторожила расторопность надзирающей инстанции, а еще больше то, что Радзиховский, оставив уютный кабинет на Якубовича, прибыл в район с только что полученными материалами следственных действий и откровенно пытается направить совещание в некое русло.

«Очень трудно, блин, в натуре, отвечать в прокуратуре», — вспомнился оперативнику старый стишок, который он предусмотрительно не стал декламировать, а осторожно переспросил:

— «Газель» «пробивали»?

— Да, машина с такими номерами действительно числится в автопарке ГУВД, но в этот день она никуда не выезжала — стояла на мертвом приколе в сервисе. Скорее всего, ее номера и документы кто-то временно позаимствовал или просто скопировал. А вот как вы объясните, товарищи офицеры, что ваша хваленая «наружка», дежурившая у института, все это благополучно «проморгала»?

— Дело в том, что в выходные дни въезд любого транспорта во двор института категорически запрещен, — пояснил Ракитин, — вот «наружка» и дежурила у главного входа, с другой стороны здания.

— Непрофессионально, ох как непрофессионально, — Радзиховский покосился в сторону генерала Мягкова. — В общем, так! Прокуратура берет это дело под особый контроль. В отношении руководителей и сотрудников, допустивших столько ошибок, я прошу назначить служебные проверки, по результатам которых прокуратура примет решение о применении к ним дальнейших мер. Надеюсь, это вас больше устроит, чем получить представление прокурора (Мягков, вздохнув, кивнул головой). Кроме того, — Радзиховский многозначительно хмыкнул, — полагаю, что оперативно-следственная бригада, которая займется дальнейшей работой по данному делу, будет сформирована из более компетентных сотрудников. Если нужно, можно содействовать в дополнительном прикомандировании опытных следователей и сотрудников ГУВД. Так что взаимодействуйте и дальше. На здоровье… — недобро улыбнулся прокурор.

— Спасибо за помощь, но я надеюсь, что мы сможем выправить ситуацию своими силами, — вежливо отказался генерал Мягков от «заманчивого» предложения. — А в отношении сотрудников будут проведены проверки, о результатах которых мы доложим немедленно.

— Ну вот и хорошо, жду доклада, — надзирающий прокурор был явно доволен проделанной им воспитательной работой.

Радзиховский медленно поднялся с кресла и, прежде чем выйти, попрощался за руку с генералом, даже не взглянув на «провинившихся».

Лишь только за надзирающим прокурором закрылась дверь, генерал-майор Мягков предложил всем оставшимся рассаживаться за столом и высказать свои мысли, которые наверняка должны были посетить мудрые головы подчиненных в связи с яркой прокурорской лекцией.

Первым осмелился заговорить Ракитин, чувствовавший себя вконец виноватым после прокурорско-начальственного мероприятия.

— Я уверен, что все три нападения — дело рук фэнгуновцев, — сказал он. — Вы же знаете, что китайцы используют для усыпления своих жертв кетамин. Кроме того, такие агрессивные восточные секты, как «Фэнгун», очень любят экспериментировать с отравляющими газами, вспомните «Аум Сенрике». Так что эксперименты с фентанилом, скорее всего, тоже их рук дело.

— Да, всё вроде бы указывает на фэнгуновцев, — раздумчиво проговорил Мягков, — но меня смущает очевидность и простота этой версии.

— Я все могу объяснить, кроме одного, — кто перебил часть китайцев, если охрана к тому моменту была нейтрализована? — подключился к разговору начальник ОРЧ Кулаков.

— Может быть, они просто привезли кровь с собой и забрызгали ею все для того, чтобы запутать следствие? — предположил Ракитин. — У тех, кто занимается незаконной трансплантацией органов, чего-чего, а донорской крови всегда хватает.

— Навряд ли они стали бы «заморачиваться», — Кулаков, наконец, убрал свой «Паркер» во внутренний карман, явно начиная успокаиваться после прокурорской выволочки. — Радзиховский сказал, что вся лестница до самого двора испачкана кровью. Очень похоже, что они не пытались наследить, а наоборот, унесли с собой тела, чтобы замести следы.

— А тела они забрали, потому что они принадлежали китайцам, — продолжил мысль Ракитин.

— Ну, дай-то Бог, чтобы это были китайцы, — в задумчивости Мягкова звучало сомнение. — Тогда это существенно облегчит нам дело.

— В каком смысле, Александр Кузьмич? — Ракитин не понимал хода генеральской мысли и насторожился.

— Когда ты мне сообщил, что выдвигаешься на место «стрелки», я, видишь ли, уже понял, что запахло «жареным» и успел подстраховаться, — Мягков с довольным видом откинулся на спинку кресла. — На обратном пути наши сотрудники под видом гаишников остановили всю их «передвижную» киностудию и под видом досмотра установили у них в машинах радиомаяки. Кроме того, мы отслеживали их передвижения с помощью ГЛОНАСС-навигаторов. Поэтому, несмотря на то что они запрятали свои машины в ангар, мы знаем об их местонахождении с точностью до нескольких метров.

Ракитина, как говорится, терзали смутные сомнения относительно того, насколько глупы фэнгуновцы, чтобы использовать «засвеченный» транспорт и не поменять его на другой. Однако генерал эти сомнения рассеял.

— Совершенно верно, но от ангара, где они бросили свой фургон и джипы, их повела наша «наружка», — пояснил Мягков, — так что нам доподлинно известно, что сейчас Мадам Вонг и его подручные находятся на своей секретной базе в клубе «Полный Армагеддец». Вероятнее всего, туда же они привезли и Клопина с Ладой Курской.

— Это что, в наркоманском клубе, который в бомбоубежище? — удивился Шершнев. — Мне приятель из наркоконтроля рассказывал, что они его «пасут», а никак закрыть не могут.

— Пасут, пока не ссут, — срифмовал генерал, — а закрыть потому и не могут, что клуб этот находится под крышей «Фэнгуна». И секта проплачивает большие деньги, чтобы откупаться от всех проверяющих инстанций, а заодно подкармливает местных депутатов.

— А зачем им площадка в таком уязвимом месте, как ночной клуб? — удивился Ракитин. — Если туда в любой момент может нагрянуть тот же наркоконтроль?