Чингиз Абдуллаев - Любить и умереть только в Андорре

Ознакомительный фрагмент

Я вернулся в свой номер и тщательно запер дверь. После случившегося с Мортимером уже никому нельзя доверять. Нужно быть особенно осторожным в эти дни, не принимая ни от кого ни чая, ни кофе. Разве что от Офры, если она захочет мне подать кофе в постель. Какие все-таки мечты приходят в голову в этой прекрасной стране. Я добирался сюда через Барселону. Сначала прилетел туда из Стамбула, а потом приехал на автобусе в маленькую Андорру. Автобусом сюда добираться проще всего. Кажется, пять часов, с обязательной остановкой. А какой изумительный маршрут через горы, какая красота. Здесь действительно нужно любить и приезжать с любимой женщиной. Хотя если бы я хотел умереть, то места лучше тоже не найти. Любить и умирать нужно только в Андорре. Да, мне кажется, это правильно. Жить здесь немного скучновато. Так что Питеру даже повезло. Он умер среди величественных гор, среди этой красоты, оплакиваемый коллегами по своему профессиональному цеху. Умер в компании самых блистательных шпионов нашего времени. Какая смерть может быть лучше этой?

ГЛАВА 3

Рано утром меня разбудил довольно бесцеремонный стук в дверь. Я не люблю, когда меня так поднимают с постели. Это просто неуважение к постояльцам. Неужели на добрых андоррцев так подействовала смерть Питера? В любом случае это хамство так бесцеремонно стучать в дверь рано утром. Я подождал еще минуту, но стук не прекращался. И тогда мне пришлось подняться и открыть дверь. На пороге стояла Офра. Это было самое сладостное видение, которое я мог себе представить в это раннее утро.

– Заходите, – обрадовался я, – только, извините, я еще не одет.

– Рудольф, – тревожно сказала мне Офра, – у нас случилось несчастье.

– Неужели Анчелли утонул в собственной ванне? – обрадовался я, выглядывая из-за двери.

– Хуже. Сегодня ночью кто-то убил фрау Шернер.

Вот это известие. Я, кажется, чуть не отпустил дверь, забыв, что в одних трусах.

– Что ты говоришь? – мой английский оказался в этот момент слишком скуден.

– Ее задушили сегодня ночью, – пояснила мне Офра, – это, кажется, все тот же убийца.

– Анчелли, – пробормотал я, – это он, сукин сын. Я еще вчера его подозревал. А она была слишком строга и справедлива. Вот он и решил действовать.

– Его уже допрашивает полиция, – перебила меня Офра, – они допрашивают всех гостей без исключения. Комиссар кричит, что два убийства за один день – это выше всякой нормы, и грозится закрыть этот отель.

– Подожди меня, я оденусь, – пробормотал я, ничего не соображая. Прикрыл дверь и пошел одеваться. Нужно было побриться, но уже не было времени. Нельзя заставлять ждать такую прелестную женщину, как Офра. Через минуту я был готов.

– А как ее задушили? – спросил я. Слава богу, теперь я могу доверять хотя бы Офре, у нее вряд ли хватило бы сил задушить столь мощную женщину, как фрау Эльза Шернер.

– Подушкой. Кто-то навалился на нее и задушил, – охотно пояснила мне Офра, и у меня снова изменилось настроение. При желании даже такой хрупкий агент, как Офра, может одним ударом отключить фрау Шернер. И придушить ее подушкой. А как Офра умеет наносить удары, я видел на примере Гусейна. Ей я, конечно, ничего не сказал, но настроение у меня было испорчено. Этот убийца вполне мог задушить фрау Шернер руками, но тогда подозрение пало бы только на мужчин, а это было не совсем правильно. И хотя я все равно доверял Офре, подсознательно я всегда помнил о ее резком ударе.

Внизу был сущий ад. Полицейские допрашивали всех подряд, комиссар бегал по гостинице с дикими криками. По-моему, они стянули сюда полицейские силы всей страны. Больше всех доставалось китайцу. Вчера ночью кто-то видел, как Ли заходил в номер Эльзы Шернер, и теперь его даже собирались арестовать. Он клялся, что лишь постучал в номер и спросил, когда утром собираются на завтрак. С общего согласия всех прибывших агентов фрау Шернер была нашим негласным старостой, своего рода опекуном нашей теплой компании.

К счастью для Ли, в это время в коридоре находилась горничная, которая и подтвердила слова нашего китайского коллеги. Кроме всего прочего, выяснилось, что фрау Шернер была задушена лишь под утро, а это явно не совпадало со временем, когда Ли постучался к фрау Шернер.

Но она все равно была мертва. Если учесть, что у нас не удался вчерашний ужин, то и наш нынешний завтрак представлялся весьма проблематичным. А полицейские продолжали допрашивать всех подряд, по-прежнему надеясь найти убийцу. «С их методами убийцу можно будет найти лет через триста», – с раздражением сказал кто-то из моих коллег. Но, наконец, в третьем часу дня это безобразие прекратилось. Полицейские уехали, оставив двоих людей у гостиницы. И только тогда мы вшестером отправились обедать. Обед проходил в полном молчании. Лишь когда подали кофе, первой заговорила Офра.

– Может, мы, наконец, объяснимся, – сказала она вызывающе.

– Да, – сразу поддержал ее Поль, – по-моему, нам всем нужно объясниться.

– Несчастная фрау Шернер, – вздохнул я.

– Что вы хотите сказать? – насторожился Анчелли.

– Ничего. Просто сказал – несчастная женщина. По-моему, она вчера была близка к истине, но ее убрали.

– Так, – зловеще произнес Анчелли, самообладание у него было изумительное, – кажется, начинается все по второму кругу.

– А когда меня обвиняли, – вспомнил Ли, – у вас у всех синдром белого человека. Если азиат, значит, виновен. Вот меня и терзала полиция.

– Слава Аллаху, на этот раз я не просил спичек у фрау Шернер, – заметил Гусейн, – а то вы все нападали бы на меня, как в прошлый раз. Хотя покойная была очень хорошей женщиной.

– Стервой она была хорошей, – зло заметил Анчелли, – но все равно нам нужно выяснить, кто мог ее убить. Надеюсь, вы не сомневаетесь теперь, господа, что среди нас действует настоящий убийца.

– Мы не сомневаемся, – сказал я, – но мы хотели бы знать, кто все-таки этот убийца. Может, вы нам поможете?

– Перестаньте, – Анчелли очень не любил меня. Он всегда помнил Никарагуа, где я умудрился так сильно насолить его ребятам. Двоих, по-моему, даже взяли живыми.

– Он прав. – Все-таки коммунистический Китай всегда был на нашей стороне, и я мысленно занес Ли Цзиюня в свои союзники.

– Давайте поговорим спокойно, – вмешался самый благоразумный среди нас, Малыш Поль. Несколько лет во Французском легионе сделали из него крайне уравновешенного типа. На некоторых опасности действуют как наркотик, закаляя их характер и делая невосприимчивыми к любым опасным ситуациям. На других, более слабых характером, тяготы военной жизни действуют удручающе, превращая их в неврастеников. Кстати, я знаю, что во Франции легион, в котором служил Поль, называют Иностранным, но для меня удобнее называть его Французским.

– Я предлагаю, – очень спокойно продолжал Поль, – не суетиться и начать выяснять, кто может оказаться этим убийцей среди нас.

– Каким образом вы это выясните? – спросила Офра.

– Нужно выбрать одного из нас и наделить его полномочиями для проведения этого расследования. Мы все достаточно серьезные люди. Если будет продолжаться этот разлад, мы не только никогда не узнаем имя убийцы, но и рискуем быть следующей потенциальной жертвой.

– И кого вы собираетесь выбрать? – ехидно спросил Анчелли. По-моему, американец не любил двух людей – меня и француза. Меня – ясно за что. А вот почему француза? Но ведь не зря говорят, что в последнее время соперничество между американской и французской разведками сильно обострилось. Теперь я вижу, что это правда.

– А я вообще не собираюсь больше оставаться в этом отеле, – заявил Гусейн, – прямо сегодня перееду куда-нибудь в другое место. Это будет безопаснее для жизни.

– Куда вы переедете? – спросил Ли.

– Найду какой-нибудь отель. Прямо у гор есть какой-то отель, кажется, «Рок Бланк».

– Это что, название отеля?

– Да. И там достаточно тихое место.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Анчелли французу.

– Думаю, будет правильно, если наделим этими полномочиями единственного человека среди нас, кто наверняка не мог совершить этого преступления. Это мадемуазель Офра Мандель. Во-первых, она единственная оставшаяся среди нас женщина, во-вторых, ей трудно было бы задушить подушкой такую сильную женщину, как мадам Шернер. И в-третьих, она единственная кандидатура, которая не будет вызывать у вас, господа, возражений.

– Я перееду вместе с Гусейном, – невозмутимо решил Ли, – хотя этого отеля я не видел. Он в стороне от центральной улицы?

– Когда поднимаетесь вверх в горы, он с левой стороны, чуть в глубине, между домами, там еще неплохое кафе, – сказал Поль.

– Откуда вы знаете? – спросил Анчелли.

– Я ведь француз, это почти моя территория. Можно даже сказать, что вы у меня в гостях, господа. Если вам, конечно, нравится быть у меня в гостях.

– Мне не нравится, – сразу сказал я, – вы знаете, Поль, как вы мне симпатичны, – он чуть прикрыл глаза, – мне очень нравится в Андорре, но два убийства подряд – это уже слишком. Согласитесь, это очень неприятно.

Конец ознакомительного фрагмента