Чингиз Абдуллаев - Обозначенное присутствие

– Вам легко говорить, а это мой муж. Отец моих детей.

– Именно поэтому я и пытаюсь его защитить. Поверьте, что мы сделаем все, чтобы не допустить покушения на его жизнь.

– Понятно. Не могу сказать, что вы меня успокоили. Извините, что я вас побеспокоила. До свидания.

– До свидания, – он отключился и сразу набрал номер Асадова.

– Зачем нужно было говорить Тамилле Гасановой о возвращении ее мужа, – накинулся он на Руфата, – как вы могли сообщить ей подобную новость, если обязаны были держать ее в тайне ото всех.

– Я не могу скрывать от жены приезд ее мужа, – попытался объяснить Асадов.

– Он же просил вас, чтобы об этом никто не знал и завтра утром вы бы лично встречали его самолет. Откуда он прилетает?

– Сами просите никому не говорить и сами выпытываете у меня номер рейса.

– Послушайте, Асадов. Меня попросили помочь вашему боссу не только найти убийцу, но и вообще остаться в живых. Это – моя главная задача. Поэтому не валяйте дурака. Вы все прекрасно понимаете. Откуда он прилетает?

– Из Мюнхена. Завтра утром.

– Очень хорошо. Я тоже приеду в аэропорт. И учтите, что на этот раз вам действительно лучше держать язык за зубами. Мы не знаем, кто стоит за этими попытками убийства, да и за одним убийством, но при любом раскладе мы вправе подозревать всех трех вице-президентов компании. И знаете почему? Из-за вас. Именно вы в нашем присутствии сообщали каждому из них, что мы отправляемся на дачу к женщинам, чтобы переговорить с ними.

– Я не считал, что это был такой большой секрет.

– Нужно было считать. Тем не менее вы сообщили об этом, и тот, кому нужно было услышать эту информацию, сумел ее услышать. Нам еще повезло, что мы остались в живых, нас могли просто раздавить.

Асадов сокрушенно молчал. Похоже, он не знал, что ему следует говорить. Дронго подумал, что не стоит перегибать палку. В конце концов, именно этот деятельный малыш организовал их спасение после аварии.

– И еще я хотел узнать у вас, – неожиданно сказал он, – вы женаты? Сколько вам лет?

– Нет. Я пока не женат, – ответил Асадов, – мне только тридцать восемь.

– В вашем возрасте уже пора жениться, – улыбнулся Дронго, – вы, наверно, будете самым заботливым и идеальным мужем. Я просто уверен в этом. Значит, договорились. Завтра в аэропорту мы вместе встречаем вашего босса. И постарайтесь больше никому об этом не говорить. Не нужно писать об этом во всех газетах и публиковать подробный отчет о готовящейся встрече в журналах. Просто молчите. Если, конечно, можете.

– Буду молчать как рыба, – пообещал Асадов, – вот увидите. Больше никто об этом не узнает.

– Тот, кто верит, пусть превратится в камень, – произнес вместо ответа известную азербайджанскую поговорку Дронго.

Глава семнадцатая

Самолет из Мюнхена должен был приземлиться в десять часов тридцать минут. Уже в половине десятого в комнате для VIP-пассажиров разместились Дронго и Руфат Асадов. Леонид Кружков ждал у выхода, на всякий случай оставшись в общем зале. Напряжение нарастало с каждой минутой. Асадов поминутно вскакивал и начинал метаться из угла в угол. Дронго сидел за столом и пил минеральную воду без газа, стараясь не нервничать. Оба понимали, что прибывающему в Москву Мастану Гасанову грозит действительная и реальная опасность. Поэтому нервничали, стараясь не показывать этого друг другу. Но если Дронго сумел сохранить внешнее хладнокровие, то советник президента компании вел себя крайне неадекватно. Пытался кому-то звонить, нервничал, поминутно бегал к дежурным, уточняя, когда наконец самолет сядет и пассажиров отправится встречать кто-то из сотрудников зала. Наконец объявили о посадке самолета. Девушка отправилась к выходу, чтобы привести VIP-пассажиров. Через двадцать минут она появилась в сопровождении двух мужчин. Один из них был англичанин, очевидно, руководитель какой-то спортивной ассоциации, так как его встречали сразу несколько известных спортивных деятелей. А вторым был Мастан Гасанов, который вошел в зал с небольшой сумкой в руке, тревожно оглядывая помещение. Увидев знакомые лица, он облегченно вздохнул и направился прямо к ним.

– Добрый день, – поздоровался он с Дронго, протягивая ему руку, – я рад, что вы в порядке. Хотя выглядете неважно. Здравствуй, Руфат, – он передал советнику свой багаж.

– У вас есть чемоданы? – сразу засуетился Асадов.

– У меня ничего нет, кроме этой сумки, – сообщил Гасанов.

– Тогда мы быстро оформим ваши документы и уедем, – обрадовался Асадов. Он побежал к стойке пограничников.

– Зачем вы приехали? – строго спросил Дронго. – Мы же договаривались, что будем с вами на связи и вы не приедете, пока я вам не разрешу.

– Мне показалось, что ситуация выходит из-под контроля, – признался Гасанов, – ведь вы два дня мне не звонили. А потом мне сообщили, что вас ударила машина, когда вы ехали с дачи, где беседовали с моей женой и дочерью. Согласитесь, что я имел право встревожиться. К тому же Руфат сообщил мне, что эта машина была похожа на ту, которая сбила Нину Алексеевну и которую так и не смогли найти. Даже номера совпали. Номера, которых никогда не выдавала ГАИ. Вот почему я решил, что просто обязан вернуться. Это даже не по-мужски – слишком долго прятаться где-то в Европе. Здесь мой дом и моя семья. Здесь мои компании и мои деньги, мои компаньоны и мои враги. Если мне суждено умереть, то пусть это случится здесь, в окружении моих родных и близких.

– Вы напрасно так торопитесь умереть, – поморщился Дронго, – я думаю, что ваш враг как раз и сделал все для того, чтобы вы снова вернулись в Москву. Если я правильно все вычислил, то уже сегодня мы можем столкнуться с одним из тех, кто убил вашу прачку и пытался убить нас.

– Я попросил Руфата привезти оружие. У нас в багажнике машины есть автоматы и пистолеты, – сообщил Гасанов, – даже гранаты.

– Тише, – попросил Дронго, – только не хватает, чтобы нас услышали. И вам еще предъявят обвинение по статье «незаконное хранение огнестрельного оружия». Давайте пройдем дальше, сейчас Асадов принесет ваш паспорт.

– У вас есть конкретный план? – понял Гасанов.

– Конечно. Иначе ваше возвращение было бы чистым самоубийством. А я не люблю помогать самоубийцам. Это грех согласно любой религии, поэтому никому не стоит помогать в этом.

К ним подошел Руфат Асадов.

– Все готово, – радостно сообщил он, – вот документы, можно ехать.

– Нет, – возразил Дронго, – мы поедем в город на моей машине, а вы уедете сами. И постарайтесь не нарушать правила, чтобы вас не остановили и не реквизировали ваш арсенал.

– Я вас понял, – кивнул Асадов.

– Идемте в нашу машину, – предложил Дронго Гасанову, – постараемся доехать до города без ненужных эксцессов. А вы, Асадов, поезжайте немного погодя. Оставите машину в гараже и тут же приедете ко мне. Я вас буду ждать у себя дома.

– А где буду я? – поинтересовался Гасанов.

– Тоже у меня дома, – кивнул Дронго, – нам еще предстоит о многом поговорить. Вы видите подъезжающий к нам «Вольво». Как только он подъедет, сразу садитесь в салон и ни о чем не думайте. Вы меня поняли?

– Да, – кивнул Гасанов, он немного нервничал.

Подъехала машина. Следом за Гасановым в нее уселись Дронго и Кружков. Гасанов испуганно посмотрел по сторонам.

– Это мои люди, – успокоил его Дронго, показывая на сидевших впереди водителя и Кружкова.

– Тогда все нормально, – согласился Гасанов.

– Я хотел узнать у вас насчет «Мострека». Вы знаете такую организацию?

– Еще спрашиваете? Конечно, знаю. Из-за них мы теряем миллионы. Она нам задолжала огромную сумму.

– В арбитражном суде считают, что вы виноваты сами. Все время отзываете свои претензии и иски, считая, что их нужно доработать.

– Действительно, это так. Но там каждый раз всплывают новые обстоятельства. К тому же мой младший брат считает, что нужно пойти на примирение с московскими властями. Я так не думаю, но пытаюсь быть третейским судьей между ним и Иосифом, который категорически настроен против «Мострека».

– Несколько месяцев назад он приезжал к вам, но не стал подниматься наверх, в вашу квартиру. Вместо этого вы спустились вниз. Ваша домохозяйка случайно услышала обрывки вашего разговора. Речь шла о суммах претензии. Иосиф Яковлевич настаивал на гораздо больших суммах, а вы, очевидно, снижали стоимость претензий. Такое было?

– Было, – сразу вспомнил Гасанов, – но я считал, что мы еще можем с ними договориться. Время показало, что я ошибался. Хоть мой младший брат до сих пор считает, что с ними можно было заключить какую-нибудь сделку.

– А потом вы позвонили ему или своему сыну?

– Я уже не помню. Но то, что приезжал Иосиф, я хорошо помню. Мы с ним тогда серьезно поспорили. Он говорил о целесообразности нашего иска, а я сомневался.

– Вы знаете, что ваша супруга считает большой ошибкой назначение двух вице-президентов компании, имея в виду вашего младшего брата и вашего сына? Она считает, что Иосиф Яковлевич вполне справлялся с этой работой и в одиночку.