Чингиз Абдуллаев - Обозначенное присутствие

– Тогда понятно. Вы меня успокоили. Только я хочу, чтобы вы мне поверили. Муж действительно меня любит, и в тот день, когда я поднималась в квартиру Мастана Гасанова, за мной не следили, а охраняли двое детективов из частного агентства. Муж хотел уберечь меня от разных слухов.

– Вы с такой настойчивостью пытаетесь убедить меня, как будто я вам не верю. Я вам сразу поверил. Мне достаточно было увидеть ваше лицо и услышать ваш голос.

– Спасибо, – тихо произнесла она. – Вы уже нашли, кто именно пытался убить Гасанова?

– Пока ищем. Могу только сказать, что своими признаниями вы очень сильно облегчили нам жизнь. Ведь мы могли бы подозревать и вашего мужа в организации такого убийства.

– Никогда в жизни он не пошел бы на такую гадость. Скорее вызвал бы на дуэль Гасанова. Но такой подлый удар… Нет, это не в его стиле.

– Я могу только поздравить вас с таким мужем.

– Если бы не наш возраст, я бы попыталась еще раз родить. Боюсь только, чтобы ребенок не был дауном. У нас в семье был такой случай в середине прошлого века. Сестре моей мамы было только тридцать шесть, а ее мужу шестьдесят шесть. И ребенок родился без этой пары хромосом. Они не смогли долго с ним жить и отдали его в приют. Какой кошмар! Когда я вспоминаю, мне становится страшно.

– Сейчас есть все возможности заранее определить, каким будет ребенок. Здоровым или больным. Можно все увидеть и многие вещи даже исправить.

– Посмотрим, – улыбнулась она, – а вы действительно раньше работали в прокуратуре?

– Никогда не работал. Я раньше работал в Интерполе и в специальном комитете экспертов ООН.

– Все равно что-то, связанное с органами. Это сразу чувствуется. В вас есть какая-то офицерская закваска. Не знаю, может, мне так кажется.

– Возвращайтесь к себе и постарайтесь успокоиться, – посоветовал Дронго, – я уже передал ваши слова Мастану Халиловичу. Я не хочу разрушать вашу новую семью, но должен сказать, что я сразу почувствовал, как Гасанов к вам относится. Он вас по-настоящему любит.

– А свою жену и детей он любит еще больше. Поэтому я решила не разрушать его семью. Да и мне не особенно хочется уходить от мужа. Вы меня понимаете?

– Конечно. Таких противоречий бывает много. Мы любим мужа и друга семьи. Он любит жену и свою подругу. На Западе считают, что подобные треугольники в порядке вещей, но у нас так не принято. У каждого человека свои собственные понятия об этике и эстетике человеческих отношений.

– Наверно, вы правы, – она поднялась с кровати. Протянула ему руку. – Больше не попадайте в аварии, господин эксперт.

– Вы тоже, – он пожал ей руку, и они улыбнулись друг другу. Она повернулась и пошла к выходу. Проводив Лиану, он закрыл дверь и снова улегся на кровать. Итак, нужно попытаться проанализировать все, что сегодня произошло, и найти ошибку убийцы. В том, что убийца допустил явную и роковую ошибку, Дронго не сомневался.

Глава пятнадцатая

Утром его снова повезли на рентген и заставили сдавать кровь. Врачи хотели убедиться, что он действительно не очень сильно пострадал. Он разбудил Эдгара и оставил ему пистолет с мобильным телефоном, засунув их под подушку. В двенадцать часов он снова не смог набрать номер телефона Мастана Гасанова. А в половине первого, когда он вернулся в свою палату, ему позвонил Леонид Кружков.

– Я уже успел побывать в арбитраже, – рассказал он, – там все, как и пишут в Интернете. Дело тянется несколько месяцев. Очевидно, Иосиф Яковлевич хочет взять с них деньги, а Вугар Гасанов настаивает на том, чтобы они договорились. Возможно, что Вугар действует от имени своего старшего брата. Легче всего рассориться со всем миром, гораздо труднее найти компромисс, – рассудительно произнес Кружков.

– Иск действительно на такую большую сумму, – уточнил Дронго, – это ведь больше шести миллиардов рублей по нынешнему курсу?

– Да, действительно. Поэтому и тянут. «Мострек» связан с руководством московской мэрии и никто не хочет отдавать свои деньги. Хотя претензии строительного комбината, который входит в компанию Мастана Гасанова, считают обоснованными.

– Понятно. Что-нибудь еще?

– Больше ничего. В Интернете появилось сообщение об аварии, в которую вы попали. Пришло много электронных писем с сочувствием и пожеланиями скорейшего выздоровления.

– Только этого не хватало! Джил прочтет все эти дурацкие новости, и ей будет плохо. Все, заканчивай разговор. Я позвоню ей в Италию.

Он набрал номер Джил, подождал, когда она ответит. И наконец услышал ее голос.

– Здравствуй, – сказал Дронго, – вернее, доброе утро. У вас еще одиннадцать, а в Москве уже час дня.

– Добрый день, сеньор, – рассмеялась она, – когда ты собираешься к нам прилететь?

– Через несколько дней.

– Это значит через месяц?

– Нет, через несколько дней. Я тебе обещаю.

– Надеюсь, что на этот раз сеньор эксперт выполнит свое обещание, – пошутила она, – у тебя странный голос. Как будто ты разговариваешь лежа.

– Я просто лежу на диване.

– У тебя все в порядке?

– В абсолютном порядке. Я хотел с тобой посоветоваться. Ты гораздо лучше можешь представить себе эту ситуацию. Если муж с женой уже много лет женаты, но во всех домах имеют разные спальные комнаты. И иногда не видятся неделями и месяцами, хотя живут в одном городе.

– Неужели ты говоришь про нас? Хотя мы с тобой чаще бываем в разных городах.

– Конечно, не о нас. Я спрашиваю тебя о конкретной семейной паре. Ты считаешь это нормальным?

– За годы жизни с тобой я стала считать нормальным любую ненормальность. Что ты хочешь услышать? Что они поступают разумно? Нет. Мне кажется, что они поступают неразумно. А сколько им лет?

– Ему пятьдесят два, а ей сорок девять.

– И сколько лет они женаты?

– Почти тридцать. Двадцать девять, если быть точным.

– Значит, просто не очень нормальные люди. Или просто разлюбили друг друга. Как можно жить в одном городе и не видеться неделями? Я этого не понимаю.

– Понятно. Спасибо за совет. Через несколько дней обязательно прилечу.

– Иногда я испытываю такое одиночество. Хочется схватить детей в охапку и лететь к тебе на край света, туда, где ты будешь, в любую точку планеты. А потом я успокаиваю себя и говорю, что ты должен работать, иначе просто превратишься в дряхлого старика и сойдешь с ума. Тогда я начинаю гордиться тобой и еще больше тебя любить.

– Правильно делаешь, – пробормотал он, – и учти, что у меня все хорошо. До свидания.

– Ариведерчи, сеньор, – засмеялась она на прощание.

Он убрал телефон. Увидел, с каким интересом смотрит на него Эдгар Вейдеманис.

– Она тебя любит, – убежденно произнес он, – поэтому все прощает и ждет.

– Я ведь здесь не играюсь, а провожу расследование, – недовольно напомнил Дронго.

– Ничего ты больше не проводишь, – жестко заявил Эдгар, – нас глупо подставили и использовали. Кто-то из тех, с кем мы вчера говорили. Подослал к нам машину с этими убийцами, которые раздавили несчастную Ищееву.

– Тогда скажи – кто это был?

– Откуда я знаю. Ты у нас эксперт по этим проблемам. Тебе и решать. А я только твой помощник. Правда, пострадал я больше, чем ты. Но это-то понятно. Удар пришелся с моей стороны, так и должно было случиться.

– Меня тоже волнует это нападение. Оно нелогичное какое-то, непонятное. Зачем нужно было опрокидывать нашу машину? Кому мы мешали? Мы ведь еще даже и близко не подошли к убийце.

– Вчера мы беседовали со всеми тремя вице-президентами и успели побывать на даче Гасановых, – напомнил Вейдеманис. – Всего пять человек. И один из них возможный организатор нападения на нашу машину? Ты так считаешь?

– Убежден. Кто-то решил, что нужно нас остановить. Не убить, а именно остановить. Но для чего, зачем? Если убийца так опасается нас, то ему в первую очередь нужно сидеть тихо и прятаться. А он вместо этого демонстрирует такую идиотическую настойчивость. Ничего непонятно.

– Тогда скажи, кто из пятерых мог это сделать? У нас в списке остались только родные и близкие Мастана Гасанова. И еще его домохозяйка-горничная, с которой мы не успели пообщаться. Только учти, что она сама пострадала, когда принесли белье, и не может быть в числе организаторов убийства. Итак, кого мы подозреваем? Давай напишем имена на бумаге и проверим наши подозрения.

– Зачем на бумаге, можем сказать и так, – предложил Дронго, – итак, кого ты подозреваешь в первую очередь?

– Мадам Гасанову, безусловно. Способ убийства какой-то не очень мужской. А ты кого?

– Пока самым подозрительным среди них выглядит Иосиф Яковлевич. И знаешь почему? Он единственный, кто знает истинное положение дел компании. И он потерял очень много денег после начала экономического кризиса, когда пытался помочь своему сыну. И вместо двадцати процентов акций у него теперь осталось только восемь. Учитывая, что он фактический руководитель огромной компании, я полагаю, что ему было особенно обидно.