Чингиз Абдуллаев - В ожидании апокалипсиса

— Я не хотел вас обидеть, — выдохнул Бетельман.

— Я не обиделся. Вы правы. Так здорово называть кафе именем прекрасной женщины.

И он вдруг сделал то, чего не имел права делать ни при каких обстоятельствах. Никогда и нигде. Он нагнулся и прошептал:

— А когда я вернусь обратно, я найду эту женщину и расскажу ей о ваших словах. Уверяю вас, ей будет приятно. Вот мой телефон. — Он оставил карточку на столе.

Бетельман открыл рот, но ничего не сказал и сидел так, пока Дронго не вышел из зала.

Глава 5

Эльдар приехал вечером. Хорошо еще, что Дронго предупредил о своем переезде. Они сидели в автомобиле, двигающемся в сторону Северного Бронкса.

— Будут две красивые женщины, — говорил Эльдар, — Лона и Ингрид.

— А где их мужья?

— Слушай, — Эльдар взглянул на друга, — у тебя, по-моему, комплекс неполноценности. Какие мужья? Ингрид разведена, у Лоны, как я знаю, вообще не было мужа. Просто наши жены часто общаются на теннисном корте.

— Аристократы чертовы, — пробормотал Дронго, — на теннисном корте играют. И коктейли, наверное, пьете на приемах.

— Пьем, и даже очень много.

— Вот-вот. А в ООН все время не хватает денег, и все думают, как свести бюджет в конце года.

— Ты подозрительно хорошо знаешь нашу работу, — заметил Эльдар. — Слушай, может, тебя прислали нас проинспектировать?

— Не говори глупостей. Какой из меня инспектор? Ты все-таки объясни, зачем позвал девушек?

— Господи, — взмолился Эльдар, — просто так. Чтобы тебе не было скучно. Заодно потом проводишь их. Лона живет в Манхэттене, в средней части, а Ингрид в Даунцдауне.

— Каким образом? У меня же нет автомобиля.

— Я дам тебе ключи от своей машины. А утром возьму другую.

— Слушай, ты, по-моему, настоящий сводник. Я всегда подозревал, что ты этим кончишь.

— Еще одно слово, и я поверну обратно.

Целую минуту они молчали.

— Кстати, я не умею водить автомобиль, — сообщил наконец Дронго.

— Это правда? — засмеялся Эльдар.

— Честное слово, очень плохо. И совсем не знаю города.

— Хорошо, я отвезу вас домой сам. Теперь успокойся.

Они въехали во двор, ворота автоматически закрылись за ними.

— Господи, — вдруг вспомнил Дронго, выходя из автомобиля, — а цветы? Мы забыли цветы!

— В следующий раз. — Эльдар уже вталкивал его в подъезд.

Потом была церемония знакомства. Жена приятеля оказалась веселой, практичной женщиной, и он довольно быстро освоился. Эльдар был немногословен, а его жена бойко сообщила последние новости дня. Ингрид, высокая шведка с пепельными волосами, постоянно курила, редко вмешиваясь в разговор. Лона, видимо, задержалась на работе. Сынишка Эльдара был очень похож на своего папу, и Дронго вдруг стало смешно, когда он вспомнил своего приятеля в первом классе. Они тогда сильно подрались, а потом подружились на все десять лет. И ни разу даже не поссорились.

Все уже ужинали, когда в дверь постучали. Эльдар пошел открывать.

— Ты опоздала, — раздался его укоризненный голос.

— Да, — послышалось в ответ, — сегодня было очень много работы.

В комнату вошла незнакомка.

Дронго вдруг подумал, что его ударило током. Молодая женщина была очень красива. Чуть раскосые глаза, прямой нос с широкими ноздрями, ничуть не портящий лица, красиво очерченные скулы, собранные волосы и грациозная походка, свойственная только темнокожим женщинам. Она была в строгом костюме, но юбка заканчивалась значительно выше колен. Ноги красивые, стройные, может, немного худые, но это только усиливало общий эффект. Самым изумительным в ней были ее глаза какого-то непонятного вишневого оттенка.

Он назвался, и она кивнула ему, с улыбкой протягивая руку с длинными пальцами; ладонь была узкой и сухой.

— Садись за стол, — пригласил ее Эльдар. — Это наша Лона. Лучшая спортсменка в ООН. Настоящий чемпион по теннису.

Лона снова улыбнулась. Дронго, сумевший перевести дыхание, улыбнулся в ответ. Красивая женщина действует на мужчину подобно разряду молнии. Едва он приходит в себя, как энергетические волны его биополя буквально обрушиваются на женщину. И почти каждая чувствует эту концентрацию вокруг себя.

Но Лона только улыбалась. Они говорили обо всем и ни о чем. Эльдар рассказывал какие-то смешные истории, все весело смеялись, а Дронго, сидевший рядом с Лоной, явственно ощущал соприкосновение двух начал, отталкивающих и притягивающих одновременно, словно пространство вокруг них стало единым силовым полем. Женщина не могла этого не почувствовать.

— Почему вы все время молчите? — тихо спросила Лона, когда он передавал ей очередное блюдо.

— Я очень занят, — шепотом ответил Дронго.

— Да? — удивилась женщина. — И чем?

— Любуюсь вами.

Лона покраснела. На темной коже это было почти незаметно. Однако он заметил ее явное смущение пополам с плохо скрытым удовлетворением.

— О чем вы говорите? — громко спросил Эльдар. — Мало того, что ты весь вечер молчишь, так еще теперь и в свои секреты. Перестаньте немедленно, а то рассажу вас. Лона, ты помнишь, как мы ездили в Атлантик-Сити?

— Конечно, помню.

— Ты тогда еще не хотела купаться. Мы все полезли в воду, а ты осталась на берегу. А когда решилась наконец, выяснилось, что ты не взяла купальный костюм.

— Хватит, хватит, — засмеялась жена, — а то такого наговоришь.

— Ничего я не выдумываю. Представляешь, — обратился Эльдар к Дронго, — она решила назло всем все-таки искупаться. Разделась догола и полезла в воду.

Все засмеялись. Дронго сделал попытку улыбнуться. Он вдруг начал ревновать ее ко всем присутствующим.

— Ну, что ты про это думаешь? — спросил Эльдар.

Дронго молча показал на свой рот.

— Что случилось? — спросил Эльдар.

— Боюсь разговаривать, — невозмутимо ответил Дронго, — нас могут рассадить, а мне хочется посидеть еще немного рядом с Лоной.

Смеялись все довольно долго, даже Лона, не выдержав, расхохоталась от души.

Прощались в первом часу ночи.

— Ты можешь не ехать, если хочешь, — шепотом предложил Дронго, — давай ключи.

— Так я тебе и дам, — торжествующе отозвался Эльдар, — у тебя нет прав, ты не знаешь города и, наконец, не умеешь водить.

— Дай ключи, негодяй.

— О чем вы спорите? — спросила Ингрид.

— Он хочет взять мою машину, а я ему не доверяю, — сообщил Эльдар, — поэтому я сам развезу вас по домам.

— Нет проблем, — отозвалась вдруг Лона, — я на машине, если нужно, смогу подвезти вашего друга.

Дронго взглянул на нее. В сумраке блеснули ее глаза.

— Хорошо, — слишком быстро сказал Дронго, — я согласен.

— В таком случае, я поеду в другом автомобиле. — Ингрид невозмутимо достала новую сигарету.

Перед машинами они еще долго прощались.

— Не увези его, он нам еще нужен живой, — смеялся Эльдар.

— Постараюсь, — улыбнулась Лона. В автомобиле они молчали. Минуту, вторую, третью. Наконец женщина спросила:

— Куда вас отвезти?

— Разве это так важно?

Лона подумала, наклонив голову.

— Пожалуй, вы правы.

Еще целую вечность они молчали.

— Какая у вас туалетная вода? — вдруг спросила Лона.

— «Фаренгейт».

— В Америке все мужчины предпочитают Кельвина Кляйна и его «Обсейшн», а мне всегда нравился «Фаренгейт». У нас схожие вкусы.

— Видимо.

— Куда вас все-таки отвезти?

— Ко мне в гостиницу. Бродвей, угол Сорок девятой улицы.

— Ладно.

Она повернула руль.

— Вы хорошо знаете город? — спросил Дронго.

— Я здесь родилась. Мои родители работали в Нью-Йорке.

— Они и сейчас здесь?

— Только отец. Мать живет в Филадельфии. Они разведены.

— А ваша семья?

— Не пытайтесь хитрить, — засмеялась Лона. Смех у нее был приятный, грудной и мягкий, не раздражающий слух. — Вы, наверное, все знаете. Я не замужем.

— У вас есть друг?

— Мы расстались полгода назад. Он был хороший парень, но ужасно глупый. Согласитесь, нельзя уважать себя, если встречаешься с дураком.

— Вы всегда так максималистски оцениваете людей?

— Всегда, — улыбнулась Лона.

— Тогда у меня нет никаких шансов.

— А вы хотели бы получить шанс?

— А разве вы этого не почувствовали?

— Вашего желания? Вы не считаете, что этого слишком мало?

— Считаю, — серьезно ответил Дронго, — и поэтому всегда хотел, чтобы желание было обоюдным.

— Я вас совсем не знаю.

— Мы оба не знаем друг друга.

— После трехчасового знакомства лечь в постель с мужчиной? Не слишком ли вызывающе?

— Я этого не предлагал. Хотел просто пригласить вас завтра на ужин.

— Да? — изумилась Лона, поворачиваясь к нему. — Вы еще более загадочны, чем кажетесь.