Секретная грань - Елена Станиславовна Вавилова

контрабандиста решить вопрос по-семейному. К сожалению, Роберто оказывается темной лошадкой, неожиданно «вскрывается» и заявляет, что он русский. Дескать, с превеликим трудом сбежал нелегально от российской тирании в их светлую демократию. Пограничник не лыком шит. Он, конечно, понимает, все это левые отговорки. Эрнесто никакой не политический беженец, а точно мафиози! Причем русский! Что полностью путает все карты. С аргентинской мафией еще можно поиграть в бирюльки, но с русской – точно себе дороже. Перекусят шею, глазом моргнуть не успеешь. Такая вот суровая, коллеги, у «нашей» мафии репутация. Полнейшее фиаско. Далее, как я уже описал.

Громов все еще надеялся на победу.

– Вам бы романы писать, начальник. С чего такая уверенность, Леонид Викторович?

– Из отчета следовало, что все опросы проводил один и тот же персонаж – начальник смены иммиграционной службы аэропорта Фьюмичино. Эрнесто хорошо запомнил фамилию. Нам удалось довольно подробно его подсветить. Установочные данные, родственники, далеко не безупречный послужной список и прочее. Исходя из этой информации, мы и выстроили данную гипотезу.

Над столом повисла пауза. Мягкая и спокойная. Генерал Лединов не стал доводить ее до уровня гнетущей, тонко объявив победителя:

– В Аргентине действительно очень представительная итальянская диаспора. Предлагаю считать инцидент исчерпанным. Крайний вопрос. Что будем делать с Эрнесто? – Запрос был обращен куратору, который все это время только наблюдал за дискуссией. Анатолий Борисович, ведущий Эрнесто, имел созвучную с большим начальником фамилию – Леденев. Понятно, такое обстоятельство являлось поводом для многочисленных шуток среди его сослуживцев. Умудренный многолетним опытом работы в СВР, Аркадий Борисович относился к этому философски и особенно не обращал внимания. Впрочем, понимая свой неравнозначный статус в данном составе, решил держаться соответствующего служебного стиля.

– Касательно решения о дальнейшей судьбе Эрнесто считаю необходимым принять во внимание следующие аспекты. Наш сотрудник почти одиннадцать лет в системе. Был принят сразу после Бауманского университета, который, кстати, окончил с красным дипломом. Восемь лет нелегалом. Трудился безупречно. Данный инцидент, вероятно, можно квалифицировать как несчастный случай. Уверен, без ощутимых последствий. Очевидно, возврат на нелегальную работу в ближайшей перспективе невозможен. В долгосрочной – не исключается. Однако, по моему мнению, мы не совсем эффективно использовали его потенциал. Бесспорно, «курьеры» немаловажная часть нашей работы. У Эрнесто присутствуют уникальные компетенции, которые будут крайне востребованы в ближайшее время. Я имею в виду его техническую квалификацию в сфере компьютерных технологий. Он крайне увлечен данной тематикой. Причем инициативно. Мотивировать не придется. Со всей ответственностью заявляю. Полагаю, было бы нерационально игнорировать эти качества Эрнесто при принятии решения о направлении его дальнейшей работы.

– Если я вас правильно понял, вы однозначно рекомендуете оставить Эрнесто в системе? – «однофамилец» задал финальный конкретный вопрос.

– Однозначно, Николай Антонович. Перспективы Эрнесто еще далеко не исчерпаны. И в преданности делу сомневаться не приходится. Я его с младых ногтей веду.

– Хорошо, – продолжил Лединов. – Какие будут мнения коллеги?

Зорин пожал плечами и примирительно произнес:

– У меня вопросов нет.

Громов был человек с юмором. Решил, что мажорная нота всегда полезней минорной, и обозначил свое мнение одной бессмертной фразой из фильма «Место встречи изменить нельзя»:

– Годится нам этот фраерок!

Генерал-полковник еле сдержался, чтоб не ответить той же монетой, но снисходительную улыбку остановить не смог.

– Прекращайте балаган, товарищ полковник! Итак, решили. Эрнесто оставляем в деле. Его навыки стопроцентно пригодятся. Причем, похоже, в ближайшей перспективе. Леонид Викторович, завтра с утра загляните к Вершинину. Я его предупрежу. Переговорите. Там видно будет. Часиков в девять подойдет?

– Принято, Николай Антонович.

– Добро. На этом все. Спасибо. Борис Платонович, не забудьте. У нас с вами на шесть совещание по Панаме.

– Николай Антонович, я готов. У меня документы с собой. Если есть возможность, могу доложить немедленно.

– За полчаса управитесь?

– Десять минут на доклад, остальное время на обсуждение и постановку дальнейших задач.

– Годится. Коллеги! – Лединов встал из-за стола и протянул руку для прощания. Громов и Леденев дружно встали, попрощались с руководителем и вышли из кабинета. Тем временем Зорин достал из папки нужную справку и приготовился к докладу. Лединов вытащил из верхнего ящика своего стола большую хрустальную пепельницу и поставил ее перед Зориным.

– Борис Платонович, курите. Полтора часа для заядлого курильщика без табака – почти вечность. По себе знаю.

Зорин с удовольствием принял такое роскошное предложение и немедленно им воспользовался. Сочный сигаретный дымок почти сразу «украсил» атмосферу запахом затухающего костерка. С курением, конечно, боролись. На рабочих местах категорически. Только в специально отведенных местах. Понятно, некоторые имели привилегии.

– Николай Антонович, а как вам удалось бросить эту заразу? – глубоко затягиваясь, спросил Зорин.

– Борис Платонович, сложно. Потом расскажу. Не теряйте времени, докладывайте.

Зорин быстро потушил сигарету, вернее, то, что от нее осталось. За минуту он ее практически уполовинил.

– По информации от наших коллег в кубинских спецслужбах, их источник в ЦРУ сообщил, что в настоящее время американцы активно усилили взаимодействие с панамцами в отношении нас. Более того, источник указал на их новейшую техническую возможность перехватывать телефонные разговоры сотрудников нашего посольства, причем и в общественных местах. Дистанционно. Резидент, который готовил встречу, признался, что обсуждал по мобильному телефону удобные рестораны в городе со своим коллегой. Поэтому предполагаем, что именно так панамцы, получив соответствующую информацию от американцев, вычислили нашего нелегала Эрнесто. Чтобы не поднимать шум в Панаме, проследили его передвижение в Европу, выявили точку прилета – Рим – и уведомили итальянцев.

– Так-так. Теперь понятна природа ваших сомнений насчет Эрнесто. И все же давайте по порядку. Сотрудники Управления разведки на Кубе сливают нам информацию об активности американцев в Панаме. Причем ссылаются на их источник в ЦРУ. Первое, они инициативно вышли с нами на контакт? Если да, то по какому поводу? Надо учитывать, наш резкий уход с Кубы отнюдь не добавил нам очков. Мы только-только отношения начали восстанавливать. Второе. Тот же американский крот уведомляет кубинцев, что ЦРУ перехватывает телефонные разговоры российского посольства и не только. Причем дистанционно, то есть на новейшем технологическом уровне. Зачем? Есть версии?

– Безусловно, – ответил Зорин, смахивая ладонью остатки дымовой завесы, – версия номер один – связь с провалом нашего нелегала в Италии. Но в процессе обсуждения по Эрнесто доводы Громова обоснованно деформировали этот приоритет. Есть вероятность, что игра повыше уровнем, чем примитивная аннигиляция русского агента чужими руками с призрачными перспективами. Ни допросить толком, ни к сотрудничеству склонить, не говоря уж об «обменном фонде». Действительно бессмыслица.

– Согласен, Борис Платонович. Из Италии депортировать русского агента в США много сложней, чем из той же Панамы. Соответственно, замысел у них другой. Итак, ЦРУ