Чингиз Абдуллаев - Рассудок маньяка

Глава 12

В кабинете Сыркина они начали готовиться к долгой работе. Климов вызвал из прокуратуры еще двоих сотрудников, чтобы они вели опрос тех сотрудников института, которые оставались в здании. По предложению Михаила Михайловича всех пригласили в конференц-зал. Левитин послал машину с оперативниками ФСБ за успевшими уйти тремя сотрудниками института.

Первой вызвали Сулахметову. Она вошла в кабинет не просто расстроенная, а с покрасневшими от слез глазами. Конечно, подобное убийство по своему эмоциональному воздействию на женщин было сродни сильному шоку. И в таком состоянии наверняка находилась не только она. У Раисы Асафовны спутались и безжизненно повисли волосы, потекли ресницы. Войдя в комнату, она несколько раз всхлипнула, прежде чем сесть на стул. Сыркин достал бутылку минеральной воды и налил ей в стакан. Следователь включил магнитофон, и допрос начался.

— Вы извините, что мы вас задерживаем, — негромко произнес Климов, — вы ответите всего на несколько вопросов, и мы сразу же вас отпустим. Скажите, где вы находились в момент, когда стало известно, что произошло убийство?

— У себя в отделе, — тяжело вздохнула Сулахметова.

— Кто-нибудь, кроме вас, был в этот момент в отделе?

— Да, еще несколько человек.

— И до этого вы все время сидели в комнате, никуда не отлучались?

— Нет, — удивилась Сулахметова, — вот этот товарищ меня вызывал в коридор вместе с Михаилом Михайловичем. Мы там разговаривали, — показала она на Дронго. Левитин зло сверкнул глазами.

— И больше вы не выходили? — уточнил Климов.

— Выходила еще один раз. Мне нужно было зайти к Елене Витальевне, но ее не было на месте. И я вернулась обратно в отдел.

— Когда это было?

— Примерно в шесть, может, чуть позже.

— То есть вы выходили из своей комнаты в момент возможного совершения убийства?

— Не знаю. Я не знаю, когда случилось… когда это произошло. Но я поднялась на четвертый этаж к Моисеевой и, узнав, что ее нет, вернулась к себе в отдел.

— А где она была? — резко спросил, вмешавшись в разговор, Левитин. Он еще не забыл, как их выставили из кабинета Архипова.

— Сказали, что у директора, — вздохнула Сулахметова, — но я туда уже не пошла.

— Вы кого-нибудь видели в коридоре?

— На четвертом этаже только Фортакова. Он, кажется, шел к Михаилу Михайловичу. Больше никого.

— Вы хорошо знали погибшую?

— Знала, — снова тяжело вздохнула Сулахметова, — она была хорошим человеком. Всем она так нравилась.

— А вам лично?

— И мне нравилась. Хорошая девочка была. Господи, какое горе, какое горе, — запричитала Сулахметова.

— Как вы думаете, у нее были враги в институте?

— Нет, — простодушно ответила, Раиса Асафовна. — Какие враги? У нас такие хорошие люди работают. У нее не было врагов. Она только недавно пришла к нам. Год, полтора, не больше…

Климов оглянулся на Левитина, словно спрашивая, не хочет ли тот задать какой-нибудь вопрос. Полковник понял, что настал его черед.

— Вы больше никуда не заходили? — грозно спросил он. — Может, вы еще спускались и на первый этаж?

— Нет, — испугалась Сулахметова, — я туда не ходила.

— Как вы узнали об убийстве?

— Кто-то из девочек прибежал и сказал нам об этом.

— Кто именно?

— Не помню, — призналась она, — мы все так сразу закричали. Некоторые даже побежали вниз. — У вас были неприязненные отношения с погибшей Хохловой. А как вы относились к Ольге Финкель?

— У нас не было неприязненных отношений, — испуганно возразила женщина, — мы просто немного поспорили тогда. Я же вам говорила.

— Хорошо, хорошо, — раздраженно произнес Левитин, — я только уточняю. Как вы относились к погибшей?

— Хорошо относилась. Хорошая девочка была.

— Ладно, — махнул рукой полковник, — у меня все.

— У вас есть вопросы? — спросил Климов у Дронго.

— Если позволите, у меня два вопроса. Климов кивнул. Он не хотел признаваться сам себе, но его интересовали методы, практикуемые столь известным экспертом, и вообще манер его расследования.

— Вы когда-нибудь ходили в душевую? — спросил Дронго.

— Куда? — вздрогнула она.

— Вы ходите обычно в душевую? — уточнил он.

— Нет. Не хожу. У нас дома нормально идет вода, зачем мне принимать душ на работе. Мне далеко добираться, и я могу простудиться по дороге. Я там была несколько раз, но очень давно, когда переезжала на новую квартиру.

— А кто обычно принимает душ?

— В основном сотрудники лабораторий. Его для них и построили.

— Спасибо. У меня больше нет вопросов. Когда Сулахметова вышла, Климов обратился к Сыркину:

— Кто там следующий?

— Уборщица Мая Краснолуцкая, — посмотрел в свой список Михаил Михайлович, — я сказал Носову, чтобы он вызвал ее сюда.

— А почему не Фирсова? — поинтересовался Климов.

— Она сейчас в приемной, вместе со своим мужем. Ему тоже было плохо. Это ведь второе убийство в его отделе. Представляете, что он чувствует? Она рядом с ним, но, если нужно, мы ее потом сюда позовем.

— Давайте Краснолуцкую, — согласился Климов.

Сыркин выглянул за дверь.

— Идите сюда, — позвал он кого-то. В кабинет вошла пожилая, лет шестидесяти, женщина. Она была в рабочем темно-синем халате. Очевидно, уже приступила к уборке, когда в институте произошло убийство. Невысокого роста, морщинистое лицо, волосы с двумя смешными, почти ученическими косичками. Войдя в комнату, она опасливо остановилась у дверей.

— Входите, — подбодрил ее Климов. Он сидел рядом с Левитиным, расположившимся на месте Сыркина. Дронго сидел чуть в стороне.

— Вы Краснолуцкая? — спросил Климов. Протоколы допроса, которые нужно было оформлять по всей форме, лежали у него в портфеле. Учитывая исключительные обстоятельства, Климов пользовался магнитофоном для записи беседы для того, чтобы потом все переписать по форме.

— Да, — негромко сказала женщина, подходя к стулу, который стоял напротив следователя. Усевшись на краешек, она была готова вскочить в любой момент.

— Вы обычно убираете в душевой?

— Да. Это мой участок.

— Почему вас не было на первом этаже, когда там произошло убийство?

— Я убирала в другом конце коридора.

— И вы не видели, кто вошел в душевую?

— Нет. Я была в это время в комнате. Все знают, что обычно я начинаю уборку с другого конца. Чтобы люди могли помыться в душевой. Ведь многие принимают душ после работы.

При этих словах все мужчины, сидевшие в кабинете, переглянулись. Значит, убийца и теперь твердо знал, где именно будет находиться уборщица, которая не сможет ему помешать.

— Вы знали убитую?

— Да я их всех, почитай, знаю. Работаю здесь уже тридцать лет, — спокойно ответила женщина.

— Что вы можете сказать конкретно о погибшей?

— Хорошая девочка была. Красивая. Немного вертлявая, царство ей небесное, но красивая. Я сразу на нее внимание обратила.

— Она часто ходила принимать душ? — спросил Климов, помня вопрос Дронго.

— Иногда ходила. Но я не следила. Мне главное, чтобы чисто было. Хотя иногда она оставалась после работы. Два раза даже очень поздно оставалась.

— Вы работали и в прошлый раз, когда убили Хохлову. Тогда вы тоже находились на своем месте?

— Я убирала на своем этаже, а потом ушла. И только утром узнала, что там у Сойкиной случилось.

— У кого? — не понял Левитин.

— У Сойкиной. Это ведь ее участок, — спокойно объяснила женщина.

— Вы что-нибудь слышали? — спросил Климов.

— Ничего. Только услышала, как Сережа Носов дверью хлопнул и закричал.

— Он звал на помощь?

— Нет, он меня звал. Знал, что я работаю в другом конце. Я вышла, быстро к нему прибежала. Он мне и приказал у дверей стоять и никого туда не пускать. А сам побежал к Михаилу Михайловичу, вот я и стояла. Но только я на секунду заглянула и такое увидела, почитай, никогда в жизни не забуду, — она перекрестилась.

— У нее были враги? Вы ведь давно работаете в институте. Как вы думаете?

— Врагов не было. Но любили не все, — честно призналась женщина. — Она ведь красивая была, ну многие бабы ее и не любили. А мужики многие заглядывались. Я ведь видела, как на нее смотрели.

Климов и Левитин снова переглянулись.

— Только вы не думайте, — торопливо сказала женщина, — такое никто из наших сотворить не мог. Это кто-то чужой к нам повадился. Но только не наш. Я наших всех давно знаю. Это точно не наш.

— Спасибо, — поблагодарил Климов, — у вас есть вопросы? — спросил он Дронго.

— Есть. Когда вы обычно убираете душевую? В котором часу? Если можно, скажите хотя бы примерно?

— В половине седьмого, — ответила женщина, — аккурат в это время я как раз заканчиваю на этаже убирать. Но по пятницам я обычно часа два убираю. Чтобы капитально все почистить.

Видя, что Дронго удовлетворен, Климов кивнул головой, разрешив женщине уйти. Посмотрел список и сказал:

— Давайте сразу Зинкова вместе с его супругой. Закончим и с ней. Тогда останутся только мужчины. Уже будет немного полегче.