Чингиз Абдуллаев - Месть женщины

Он подошел поближе, так, чтобы иметь возможность слышать их разговор. Они говорили о карточной игре.

— Я раньше в этом ничего не понимала, — признавалась Марина, — только недавно научилась играть. Это так интересно.

— Да, — Роберто был рад даже такому разговору, — они играют в американский покер. Ставки, правда, маленькие, но играют азартно.

— И давно они играют?

— Сели сразу после ужина. За тем столиком играют особенно интересно. Сеньор Бастидас и сеньор Суарес часто срывают банк.

— Они не прекращали игру, чтобы даже отдохнуть?

— Конечно, нет. При этой игре трудно встать из-за стола и потом снова вернуться. Я слежу за ними уже целый час,

— Может, нам стоит тоже сыграть с ними? Вы умеете играть в покер?

— Конечно, — улыбнулся Роберто, — и даже очень неплохо.

«Она хочет знать, не вставал ли Суарес из-за стола, — понял Благидзе. — Все-таки не вставал. И убийца-маньяк — это Рудольф Консальви. Он более других похож на портрет прежнего Флосмана. Ну и женщина, Настоящий вампир. Она просто впитывает в себя всю информацию».

В баре по-прежнему не было Консальви. Зато вернувшийся Кратулович снова сидел за столом, на этот раз разговаривая с кем-то из пассажиров. Вернее, говорил болтливый итальянский турист, совершающий это путешествие по реке со своей женой и дочерью. Ему было уже за пятьдесят, он был низкорослый, что позволяло сразу исключать его из числа подозреваемых, даже если по возрасту он и подходил бы на роль Флосмана. Он говорил безостановочно, и несчастный Кратулович вынужден был его слушать.

«Почему он такой терпеливый и мрачный? Возможно, он все время притворяется. Или, почувствовав, что я за ним наблюдаю, поспешил в свою каюту, а когда я ушел, он вышел из нее и оставил свою записку. А может, это Суарес, лишь притворяющийся, что любит карты, а сам в это время искусно делает себе алиби?»

Через полчаса Суарес и Бастидас встали из-за стола и прошли к стойке бара, чтобы выпить. Часы показывали половину одиннадцатого. Благидзе припомнил, что Консальви еще не вернулся и решил проверить, куда мог деться этот подозрительный Дон-Жуан.

Чернышева и Гальвес продолжали беседовать, казалось, не замечая ничего вокруг. Благидзе решил проверить, где находится Консальви. Он вышел из бара, спустился по лестнице, направляясь к нижней палубе, где находилась каюта Консальви и его спутницы. Прошел по коридору. Судно стояло у причала, и не было слышно привычного шума работающего двигателя. Благидзе дошел до каюты Консальви и громко постучал. Никакого ответа. Он снова постучал. Во всяком случае, в этой каюте никого не было. Он прошел к соседней и снова постучал. Молчание. На второй стук открыла дверь спутница Консальви. Она была полуодета. И, кажется, спала.

— Что вам нужно? — спросила, зевая.

«Черт с ними, — с ожесточением подумал Благидзе, — сейчас не до этикета».

— Простите, сеньора, — негромко сказал он, — мне срочно нужен сеньор Консальви.

— Его здесь нет, — молодая женщина не пыталась скрыть своего презрения, — поищите этого афериста в другом месте.

— Афериста? — переспросил удивленный Благидзе. «Кажется, они опять поругались», — подумал он.

— Еще какого, — усмехнулась девица, — он мне все время нагло врал. Он такой же торговец кожей, как и я. Просто мелкий аферист.

На девице были лишь трусики и короткая майка. Но это ее не особенно смущало.

— Он мне тоже говорил об этом. — Благидзе явно старался потянуть время, Но девица приняла это на свой счет. Она решила, что он специально тянет, чтобы продолжить с ней разговор. Улыбнувшись, она проникновенно заметила:

— Я сразу почувствовала, что он меня обманывает. Вот вы другое дело. Такой солидный сеньор.

— Мне он тоже не понравился с самого начала. — в планы Благидзе никак не входил ночной флирт с этой особой. — Спасибо, сеньора. Я постараюсь его найти, Вы не знаете, куда он мог пойти?

— Наверное, спустился вниз. К этой черномазой девице. Кажется, ее зовут Лаура, — презрительно сказала женщина. Она поняла, что ночной визитер не хочет оставаться и скрыла свое разочарование под маской грубости. — Этот кретин Рудольф прислал через нее мне даже любовные письма. По-моему, ему все равно, с кем и где.

— К Лауре, — он не знал, радоваться или тревожиться.

— Вы тоже ее знаете, — презрительно кивнула девица, — ничего особенного. Большая грудь и смазливое личико. Больше и смотреть не на что.

— Да, да, конечно, — кивнул Благидзе, думая уже о своем. — До свидания. Спасибо вам, сеньора.

Девица презрительно фыркнула. Этот рейс оказался холостым, не оправдавшим ее надежд. На прощание она довольно сильно хлопнула дверью. Но Благидзе уже снова бежал по коридору.

«Они договорились», — яростно твердил он про себя.

Но сначала нужно было проверить каюту Чернышевой. Он побежал в сторону ее каюты. Здесь никого не было. Подойдя к двери, он даже дернул ручку, проверяя замок. И лишь затем решил спуститься вниз, найти Лауру и Консальви. Шагая по коридору, он услышал за спиной торопливые шаги. Подождав немного, он обернулся и едва не столкнулся с сеньором Суаресом.

— Простите, — сказал Суарес.

— Вы уже закончили играть в карты? — подозрительно спросил Благидзе.

— Да, — кивнул смущенный Суарес, — я услышал, как вы бежите и решил посмотреть, кто это может быть. После убийства никому нельзя доверять.

— Вы никого не встречали на своем пути?

— Встречал. Такой мрачный, всегда задумчивый сеньор. Его, кажется, зовут Бруно Кратулович. Но он шел куда-то вниз.

— Спасибо, — Благидзе дождался, когда Суарес дойдет до своей каюты и, отперев дверь, войдет внутрь, Лишь тогда он снова поспешил, Пробежал по коридору, спустился по лестнице. Вот и знакомая каюта. Он решительно постучал в дверь.

— Кто там? — спросил испуганный голос Лауры.

— Мне нужен сеньор Консальви, — сообщил Благидзе.

За дверью послышался шепот, постепенно переходящий в негромкий спор.

— Сеньор Консальви, — снова постучал Благидзе, — я только хочу спросить вас об одном человеке.

Он предусмотрительно стоял чуть в стороне от входа. Консальви может оказаться настоящим Флосманом, и у него может быть оружие. А загнанный в угол, он вполне способен его применить. Через некоторое время Благидзе услышал, как кто-то поднялся с кровати и идет к двери. Щелкнул замок. Открылась дверь. Из-за нее выглядывал полуодетый Рудольф Консальви. Вид у него был далеко не смущенный.

— Что вам нужно? — спросил он недовольным голосом. — Почему вы ищете меня даже здесь, сеньор Моретти?

— На судно приехал новый комиссар, — сразу нашелся Благидзе, — он ищет убийцу Хартли. И все время расспрашивал меня о вас.

— Обо мне? — удивление было смешано с испугом. Это Благидзе отчетливо видел. Он сделал вид, что не заметил испуга Консальви.

— Я хотел вас предупредить.

— Благодарю вас, — кивнул тот, — Непонятно, почему комиссар подозревает именно меня, — сказал он, его голос дрожал.

— Простите, что побеспокоил, — через силу сказал Благидзе и, повернувшись, медленно зашагал по коридору. Консальви был явно напуган. В этом не было никакого сомнения.

Уже поднимаясь наверх, Благидзе опять столкнулся с Суаресом. Тот держал под рукой привычную книгу.

— Снова в бар? — улыбнулся Благидзе.

— Нет. Мне просто душно в каюте. Когда мы плывем, это как-то незаметно, но когда стоим — духота невыносимая. А у меня больное сердце. Пойду почитаю там, наверху. Последняя ночь на этом судне, не хочется как-то сидеть одному. А у вас очаровательная спутница.

«Он наверняка говорит о Марине», — понял Благидзе.

— Она просто моя соседка, — возразил он.

— Я знаю, — спокойно кивнул Суарес, поправляя очки, — ваши каюты рядом. Но я все знаю.

— Что? — машинально спросил Благидзе.

— Все. Я видел, как сегодня утром одна из наших девушек относила письмо в каюту миссис Дитворст. Это наверняка было ваше послание.

— Кто? — закричал Благидзе. — Кто это был?

— Молодая девушка. Я не знаю. как ее зовут.

— Темнокожая. Лаура? — от волнения он потерял всякую осторожность.

— Нет, — нахмурился Суарес, — это была другая девушка. Такая светлая. Рыжие волосы. По-моему, она славянка.

— Спасибо, — Благидзе, оставив собеседника, снова бросился вниз, Эта девушка жила в одной каюте с Лаурой. И негодяй Консальви просто устроил дешевый трюк. Он послал два письма. Одно с Лаурой в соседнюю от себя каюту, чтобы обеспечить алиби подлинного жуира и волокиты. А второе — самой Чернышевой, то самое, которое было написано по-испански, чтобы его могла прочесть ничего не подозревающая девушка. Причем, девушка наверняка плохо разбиралась во всем и не смогла понять смысла самой записки.

Дойдя до каюты Лауры, он остановился, перевел дыхание. Напротив каюты был платяной шкаф, куда обычно складывали белье. Он вздохнул, прислонился к шкафу, доставая пистолет. На этот раз не было никаких сомнений. Флосман просто не уйдет живым. Он сделал два шага по направлению к каюте. От его нечаянного толчка дверца шкафа со скрипом раскрылась. Он обернулся и замер. Из шкафа свешивалась чья-то рука.