Чингиз Абдуллаев - Тень Ирода

— Они просят вас, — испуганно сказала она, до сих пор боявшаяся КГБ и немножко мужа своей племянницы. В ее представлении КГБ, даже переименованное в ФСБ, все равно было страшной организацией, которая знала все о каждом человеке. Она даже не удивилась, что позвонили именно в ее квартиру, посчитав, что это в порядке вещей.

Славин подошел к телефону.

— Как дела? — услышал он знакомый голос Дронго.

— Кажется, ничего. Наш ушедший знакомый знал о том, что должно было случиться в ту ночь, — сказал подполковник. — Он вывез все деньги из своего банка, боялся, что тот может быть разрушен слишком сильной взрывной волной.

— Мы сумели проверить абсолютно точно. Машины, которые ездили на вокзал, принадлежат вашим коллегам, — сказал Дронго. — У них, правда, несколько специфический профиль.

— Особая инспекция, — понял Славин, мрачнея. — Ясно, — сказал он, — что-нибудь еще?

— Ваши компьютеры тоже под наблюдением. И самое главное — о вашем знакомом они тоже знали.

— Это точно? — немного понизил голос подполковник. Он смотрел на часы. Говорить больше минуты было нельзя в любом случае. Могли засечь говорившего с другой стороны.

— Думаю, да. Будьте осторожны, — еще раз попросил Дронго. — До свидания. Поговорим завтра. На этот раз позвоните вы. Я буду по следующему телефону: от вчерашнего времени, когда мы встретились, отнимите цифры… — он начал диктовать…

— До свидания, я завтра позвоню вам днем. — Славин положил трубку.

И, войдя в комнату, сказал изумленной тетушке:

— К сожалению, мне пора. Вы же видели, меня вызывают. Они даже здесь меня нашли.

Тетушка глубокомысленно кивнула. Конечно, она понимала важность работы своего родственника.

Тепло попрощавшись с ней и ее внуками, Славин вышел из квартиры и застал на лестнице двух мрачных типов, очевидно, старающихся уловить, в какой именно квартире он находится. Спустившись вниз на лифте, он быстро прошел к своей машине и сел рядом с Агаевым.

В этот момент оставшийся в подъезде незнакомец сказал своему напарнику:

— Он нас дурачит. Нужно доложить полковнику, что он все уже знает.

Сидя в машине, Славин молчал. Он боялся рассказывать своим сотрудникам о разговоре, понимая, что «жучки» могли быть установлены и в автомобиле Агае-ва. Лишь когда они вышли из машины, он сказал:

— Я поговорил с нашим другом. За нами следят офицеры из особой инспекции. Ему кажется, что они знали и о нашем разговоре с чеченцами.

Светлова прикусила губу, а Агаев молча покачал головой. В отделе их ждал мрачный Орловский. Он протянул подполковнику сообщение МУРа, едва тот вошел в кабинет.

«Сегодня ночью при попытке ареста оказал сопротивление и был убит известный рецидивист, один из руководителей чеченской группировки в Москве Хаджи Абдулла. В перестрелке пострадало еще несколько человек».

— Черт возьми! — громко сказал Славин. — Это был наш последний свидетель.

16

Услышав о том, что Зиновий Михайлович наконец найден, Дронго обрадовался. Но когда Коврова сообщила ему подробности, у него снова испортилось настроение. Поняв по крикам Дронго, что нужно срочно бежать, Зиновий Михайлович отключил вею аппаратуру, стер все записи и поспешил на улицу. Но так торопился, что угодил прямо под машину.

Офицеры СВР уже все тщательно проверили. Ударивший его водитель оказался доцентом педагогического института. Он сам привез пострадавшего в больницу и не отходил от него, пока не установил точно, что несчастный будет жить. У него были сломаны правая нога и несколько ребер. Кроме того, Зиновий Михайлович получил легкое сотрясение мозга и теперь лежал в больнице в крайне жалком состоянии, усугубленном к тому же чувством личной вины за столь глупую аварию.

Дронго рассказал обо всем, что ему стало известно от подполковника, Ковровой и получил адрес новой квартиры, где ему теперь предстояло жить. Именно этот телефон он и дал Славину, попросив того позвонить ему завтра днем. Прослушать его телефон было достаточно трудно. Там стоял телефонный шифратор, который не позволял никому, кроме конкретного абонента, подключиться к линии. Программное обеспечение включало в себя шестнадцатиразрядный цифровой ключ, и после любого звонка и конкретного соединения с клиентом он сам мог ввести любой код вручную, исключая возможность дублирования информации или ее прослушивания на других каналах.

Он не знал, что после разговора с ним Славин получил столь ошеломляющую весть о смерти Хаджи Аб-дуллы. И это сообщение толкнуло подполковника на решительный, но роковой шаг. Он написал официальную заявку в технический отдел, и через час Агаев принес несколько скеллеров и скремблеров, сделавших все подслушивающие устройства почти сразу глухими и немыми, отключив одновременно и «жучки», установленные в кабинетах, и приемники, прослушивающие телефонные разговоры. И лишь затем Славин наконец выговорился.

— Мы плохо работаем! — громко говорил он. — Кто-то узнал о моих встречах. И не просто узнал. Второе подряд убийство слишком явно указывает на то, что нас намеренно вели по чеченскому следу. Теперь уже нет сомнений, что Игорь Лысый знал о готовящемся взрыве и вывез оттуда свои деньги. Видимо, боялся, что мощность взрыва будет слишком большой. А сам заряд положил кто-то из его людей. Он был взорван дистанционным управлением, которым управляли из банка. Теперь уже в этом нет сомнений.

— Я думаю, взрыв в метро тоже дело рук этих бандитов, — осторожно предположил Орловский.

— Может быть. Но кто поручил это такому бандиту? Кому выгодно направить расследование по чеченскому следу? И почему, наконец, Хаджи Абдулла погиб именно сейчас, почти одновременно с этим рецидивистом?

— А может, чеченцы убрали Лысого, чтобы направить нас по его следу? — предположила Светлова. — Те, в свою очередь, узнав об этом, отомстили, убрав руководителя чеченской группировки.

— Каким образом узнали? За один день? И так быстро провели акцию возмездия? Я не верю в подобные скорости у бандитов. И потом, мне определенно сказали, что за нами следят люди из особой инспекции. А это может быть только с личного разрешения руководства. Я сегодня запишусь на прием к заместителю директора. В конце концов, мы выполняем его личное поручение. Пусть или уберет от нас ненужных «церберов», или объяснит нам, что все это значит. Нужно все рассказать. Может, они действительно только нас охраняют. А может, и мешают нам. Мы должны наконец расставить все точки. Что это за «жучки» в наших кабинетах? Машины, которые, сменяя друг друга, следят за нами, когда в управлении нет бензина для важных выездов? Откуда столько людей и почему весь их интерес упирается только в нас? Наконец, почему произошли два эти убийства подряд?

— Может, зайти сразу к директору? — предложил Орловский.

— Нет, — возразила Светлова, — нельзя прыгать через голову руководства. Владимир Сергеевич прав. Нужно обратиться по инстанции и все рассказать. Если нам не доверяют, пусть отстранят от работы. Если доверяют — пусть дадут возможность нормально работать.

— У вас есть новые сведения по убийству Лысого? — спросил, чуть успокоившись, Славин.

— Немного есть. Он приехал на встречу со своими телохранителями. Но никакой встречи не было. Прохожие видели, как подъехал джип и из него вылезли трое парней с автоматами в руках. Они подошли к автомобилю и расстреляли всех сидящих там людей. Водитель пытался достать оружие, но не успел.

— Это действительно были чеченцы?

— Свидетели утверждают, что среди стрелявших был один заросший человек, возможно, кавказского происхождения. Но мнения разные. Сейчас в городе идут аресты. Берут оставшихся на свободе людей Лысого. Уже арестовано пять членов его банды.

— Они ждали его убийства, — покачал головой Славин. — Что-нибудь еще?

— Да. Говорят, что у погибшего была своя касса, свой «общак», где он хранил наиболее важные документы.

— Ну и что?

— Его не нашли. У него на даче кто-то побывал и все изъял.

— У него и дача была?

— Да. Выяснили, что была. Правда, не на его имя. Там он в основном и жил. Там же жила и его любовница.

— И все об этом знали, но он был в розыске, — насмешливо сказал Славин. — Типичная ситуация для нашей действительности. Милиция появляется только после смерти «авторитета». И в банке, и у него дома.

— Никто не хочет высовываться. Вместо благодарности можно получить пулю, — пояснил Орловский. — Кроме того, погибший наверняка платил всем, кому нужно. Поэтому им особенно и не интересовались.

— Я проверил по нашим данным, — вставил Виноградов. — Он действительно проходил по нашей картотеке.

— А у меня ничего нет, — пожала плечами Светлова. — В архивах про него — ни слова. Вообще нет его личного дела, словно такого агента у нас никогда и не было. Можно подумать, он был разведчиком, и его личное дело в особом фонде.