Чингиз Абдуллаев - Океан ненависти

Дронго и комиссар сидели рядом. Фикрет Явуз за это время еще дважды поговорил с Анкарой, и оба разговора резко поднимали сахар в крови больного диабетом комиссара. Ему не разрешали курить, но он продолжал дымить, не обращая внимания на запреты. Единственное условие врачей, которое он выполнил, — это полный отказ от спиртного. Впрочем, он и раньше не особенно им злоупотреблял, , предпочитая местную водку, разбавленную водой. Но после запрета врачей благоразумно отказался и от этого. Мусульманину легче было выполнять подобный наказ. Получалось, что он еще и совершает богоугодное дело.

— Они почти ничего не едят, — заметил комиссар, хмуро посмотрев на сидящих поблизости русских. — Вы думаете, наша уловка уже сработала?

— Пока не знаю. Но в любом случае ясно одно: все шестеро уже слышали про Юрия и вполне могут предполагать, что он еще жив. Что вы рассказали менеджеру?

— Что раненый испытал болевой шок и потерял сознание. Поэтому мы считали, что он умер, — тихо ответил комиссар.

— А я придумал, что пуля застряла в левом желудочке, — так же тихо сказал Дронго. — Впрочем, наши уловки могут сработать только в условиях чрезмерного напряжения. Убийца, кто бы он ни был, обычный человек. И на его психику, безусловно, давят два совершенных преступления. Поэтому он или она обязательно должны нервничать, сомневаться, анализировать собственные действия.

— Пока они сидят спокойно, — вздохнул комиссар, — если бы я знал, что творится в их душау. По-моему, все они недолюбливали братьев. Даже их собственные девушки.

— Согласен, — кивнул Дронго, — одна из них сказала мне, что здесь был целый океан ненависти. Настоящий океан. Вот он и захлестнул обоих братьев, решивших, что, имея большие деньги, можно нарушать любые законы. Что касается этих людей, то все они в той или иной мере могут быть подозреваемыми. Особенно во втором преступлении.

— Мне все это так надоело, — вдруг пожаловался Фикрет Явуз. — До выхода на пенсию оставалось совсем немного. Я думал, закончу свою карьеру благополучно. И вдруг эти убийства. Если мы не найдем, кто их совершил, меня не просто отправят в отставку. Я потеряю право на почетную пенсию и должен буду отработать еще несколько лет уже в другом качестве.

Он встал, вытащил сигарету. Но, подумав немного, положил ее в карман и тяжело зашагал к выходу. Дронго выпил свою чашечку чая и, поднявшись, подошел к официанту, который обслуживал их столик. Показывая на Олега и Киру, тихо спросил:

— Мне нужно знать, во время выстрела вот эта парочка сидела здесь? Они все время были вместе?

— Нет, — ответил официант, — женщина выходила. Но не туда, — показал он на выход. — Она выходила к террасе и, по-моему, в туалет. Извините меня.

— Ничего, — улыбнулся Дронго, — все правильно. А другие женщины в момент выстрела здесь были?

— Только одна блондинка. Но она вошла в ресторан за минуту до выстрела. Остальных здесь не было, — убежденно сказал молодой человек.

— У тебя прекрасная память, — оценил Дронго, — ты мне очень помог, спасибо.

Затем он подошел к шестерым молодым людям, расположившимся за соседним столом.

— Садитесь, — предложила Инна, рядом с которой был свободный стул.

— Нет, спасибо, — отказался Дронго. — Надеюсь, вы удобно устроились на вилле?

— И долго нас там будут держать? — поинтересовалась Светлана.

— Думаю, нет, — успокоил ее Дронго, — от силы несколько дней. Вас выпустят — как только ваш товарищ придет в себя и сможет сказать, кто в него стрелял.

Шесть пар внимательных глаз. Дрогнула одна пара, вторая. Упала вилка, которую обронил Рауф. Он чертыхнулся и, наклонившись, поднял ее.

— Значит, он все-таки жив? — уточнил Олег.

— Пока жив, — уклончиво ответил Дронго, — но в очень тяжелом состоянии. Врачи считают, что шансы равны. Фифти-фифти. Он может и умереть. Главное, чтобы он успел перед смертью сказать, кто стрелял в него.

— А умрет он или нет — это не важно? — чуть усмехнулся Молчанов.

— Я такого не говорил. Просто считаю, что самое важное для вас — наконец уяснить, что здесь случилось, и благополучно уехать из Турции.

— Из-за братьев Кошелевых мы должны здесь сидеть, — нервно заметила Кира. — Какая глупость!

— Помолчи, Кира, — одернул ее Олег.

— Почему я должна молчать? — возмутилась молодая женщина. — Оба они были дрянью, а мы делаем вид, что их жалеем. И из-за них теперь должны оставаться под стражей у турок.

— Вас никто под стражу не брал, — возразил Дронго. — Простите, Кира, но мне трудно с вами спорить.

Он отошел от стола, а Инна, вспыхнув, громко сказала Кире:

— Почему ты такая злая? На всех бросаешься, как собака.

— Не твое дело, — огрызнулась Кира, — тоже мне, примиренщица нашлась. Тебе еще повезло, что твой Виктор сдох, а то бы он быстро из тебя дурь выбил.

Инна поднялась, не решаясь больше возражать.

— Зачем ты так? — печально спросила Юлия. — У всех нервы на пределе.

— У нее тоже? Думаешь, я не знаю, где она была в ночь после убийства Виктора? — спросила Кира. — Я видела, куда она пошла. Вот к тому типу, который выдает себя за Шерлока Холмса и ходит между нами с умным видом.

— Скорее он похож на Ниро Вульфа, — возразил начитанный Олег. — Шерлок Холмс был худой, а этот здоровый и широкоплечий.

— Отстань, — разозлилась Кира, — вы все решили со мной спорить, да?

Она выскочила из-за стола и побежала к выходу.

— Я ее догоню, — встала вслед за ней Юлия. За столом остались трое. Рауф невесело взглянул на Олега.

— Они, наверное, подозревают кого-нибудь из нас двоих, — осторожно заметил он.

— С чего ты взял? — дернулся Олег. — Почему именно нас?

— Женщины не в счет. Значит, только один из нас мог совершить это убийство. Ты думаешь, кто-нибудь из девочек мог нанести такой удар ножом? Света, — вдруг обратился к своей подруге Рауф, — иди к девочкам, мы хотим поговорить.

— Вы что, мальчики, — испугалась Света, — совсем с ума сошли? О чем вы?

— Иди, иди, — кивнул ей Рауф, — у нас мужской разговор.

Она пожала плечами, но, не решаясь больше спорить, встала из-за стола. Оставшись одни, мужчины смотрели в глаза друг другу. Олег снял очки и протер стекла.

— О чем ты хотел поговорить?

— Кто летал в Тюмень? — спросил его Рауф.

— Мы вдвоем с Виктором.

— И вы договорились там о новых поставках? — уточнил Рауф.

— Откуда ты знаешь?

— Виктор мне сам рассказывал. Он говорил, что вы там поспорили. Ты просил давать тебе отчисления с прибыли, а не держать тебя на голой зарплате.

— Ну и что?

— Ничего. Просто я подумал, что в случае смерти Виктора место президента автоматически занимаешь ты. И единственный человек, который мог этому воспротивиться, был брат Виктора. Тебе не кажется, что их смерть могла бы пойти тебе на пользу?

— Чушь какая, — презрительно скривил губы Олег, — я и без этого убийства неплохо зарабатывал. Виктор вообще хотел скоро отойти от дел, уступив кому-нибудь свой пост. Он говорил, что хочет стать председателем правления, по образцу американских компаний, и не вмешиваться в оперативные вопросы управления.

— Но он не передавал тебе всех дел. Хотя ты в последнее время и проявлял необычную активность.

— Глупость, — нервно заметил Молчанов, — все это твои домыслы. Я ведь не вспоминаю, как вы поссорились перед самой смертью Виктора. Точно так же я мог бы предположить, что именно ты убил Виктора. У меня есть алиби. Я все время находился в бассейне, где меня видели разные люди. В том числе и наш переводчик, о котором мы говорили. А у тебя такого алиби нет.

— Я сидел во французском ресторане со Светой, — парировал Рауф, — мы договорились пойти с ней туда вечером.

— Это ты потом сидел в ресторане. А где ты был до этого? — спросил Олег. — Ты ведь сразу после ужина пошел к себе в номер. Может, ты зашел к Виктору, ударил его ножом и затем спустился вниз, в ресторан?

— Хочешь на меня все свалить? — сверкнул глазами Рауф. — Ничего у тебя не получится. Официанты подтвердят, что я сидел в ресторане как раз в тот момент, когда было совершено убийство.

— Это еще ничего не доказывает, — возразил Олег. — Твоя компания была на грани банкротства, и смерть Виктора могла очень тебе помочь. Ты и приехал сюда, чтобы решить все свои проблемы с ним на курорте. Разве я не прав?

— По-моему, ты хочешь все свалить на меня.

— Нет, просто я вспоминаю все как есть. Это ведь ты начал наш разговор. Поэтому давай окончательно расставим точки. Если ты начнешь вспоминать о моей поездке с Виктором в Тюмень, я тут же расскажу, почему ты приехал с нами в Турцию. Так, я думаю, будет справедливее.

— Не боишься? — зло спросил Рауф. — А вдруг это я убил Виктора? Ты ведь в таком случае будешь следующим кандидатом.

— Не боюсь, — снова снял очки Олег. — Если ты даже Юрия пришить не сумел, то уж со мной и подавно не справишься. Я ведь оружия с собой не ношу, и тебе еще нужно будет найти пистолет или нож, которым захочешь меня прикончить.