Чингиз Абдуллаев - На стороне бога

Он подскочил к телу своей супруги, бросился ее тормошить. Дронго поднял голову. Было уже поздно. Несчастная женщина умерла. Он почувствовал, как обмякло ее тело. Вейдеманис взял одну из свечей и подошел к окну. Оно было открыто.

— Убийца выпрыгнул в окно, — сказал Эдгар.

— Что? — поднял голову Мамука. — В окно? Я найду его! Я задушу его своими руками! Он думает убежать?

Потрясенный горем муж вскочил и кинулся к лестнице. Очевидно, он расталкивал людей, пробираясь вниз, потому что слышались чьи-то восклицания, сдавленные крики. Мамука побежал к двери и стал дергать ручку. Затем лихорадочно, с громкими проклятиями открыл дверь и наконец выбежал на улицу с диким криком.

— Убью! — кричал он. — Я его убью!

Мужчины бросились за ним. Дронго наклонился к телу погибшей и посмотрел на нее. В спине женщины торчал нож, загнанный точно под лопатку. Дронго нахмурился. Хорошо, что Мамука этого не увидел. Он достал носовой платок и попытался вытащить нож, глубоко Сидевший в теле. Дронго был крупным и сильным мужчиной, но ему удалось это сделать лишь со второго раза.

Хлынула кровь. Дронго поморщился и, разглядывая орудие убийства, осторожно повернул тело на спину.

— На этот раз он ударил ножом, — проговорил Эдгар, подходя к нему.

— Напрасно ты сказал про окно, — заметил Дронго, выдвигая ящики кухонного шкафа. Вейдеманис держал свечу. Вдруг Дронго обернулся. Рядом стояли Людмила и Наталья Толдина. Все мужчины были внизу.

— Я хотел сказать это тебе, — признался Вейдеманис, — не думал, что у него будет такая бурная реакция.

— В его положении это естественно, — пробормотал Дронго. Он держал нож в руках, оглядываясь в полутемной комнате в поисках целлофанового пакета.

— Она умерла? — ровным голосом спросила Людмила. Дронго кивнул головой — он не хотел ничего говорить.

Людмила подошла к телу убитой и наклонилась над ним. Дронго увидел, как ее трясет от ужаса.

— Это я, — говорила Толдина, словно в лихорадке, — это я должна была погибнуть. Это меня должны были убить…

— Перестаньте, — прервал ее Дронго, — сейчас не время!

— Нет, нет, — упрямо повторяла она, — это меня должны были убить. Меня, меня!

— Найди мне какой-нибудь пакет, — попросил Дронго, обращаясь к Эдгару.

— Желательно целлофановый, чтобы сохранились отпечатки пальцев.

— Сейчас поищу. Черт! — Эдгар выпустил из рук свечу — очевидно, капли горячего воска обожгли ему пальцы. Стало совсем тихо, только снизу слышались крики людей. Отари уговаривал обезумевшего от горя друга вернуться в дом.

— Это из-за меня, — повторяла в тишине Толдина, — я во всем виновата.

— Мы с вами потом поговорим, — сказал Дронго, — не уходите никуда отсюда. Будет лучше, если вы все время будете рядом со мной. Эдгар, ты еще не нашел спички? Давай быстрее, мне нужен пакет.

— Да, да, сейчас. Черт побери, мне действительно не нужно было говорить про окно. Как все глупо получилось! Я даже не подумал, что мы на втором этаже.

Может быть, убийца нарочно открыл окно, чтобы мы предположили, что он убежал.

Кажется, я нашел спички.

— Толдина, — громко спросил Дронго, — вы еще здесь?

— Да, — ответила актриса.

— Встаньте за моей спиной, между мной и Вейдеманисом. Людмила, вы тоже здесь? Людмила, вы меня слышите?

— Да, — сказала супруга Отари, — я здесь.

— Сейчас зажгу свечу, — пробормотал Вейдеманис, чиркая спичкой. Первая спичка погасла. Он чиркнул второй раз. Наконец свеча загорелась, освещая все вокруг. Людмила стояла на коленях перед телом своей подруги, словно молилась.

— Дура я, — громко сказала Толдина, — мне казалось, что нужно дождаться милиции и тогда все рассказать. Какая я дура!

— Вы мне потом все расскажете! — Дронго оглянулся вокруг в поисках пакета. Он все еще держал нож в правой руке. — Эдгар, — снова попросил он, — постарайся найти мне пакет.

— Я его ищу, — пробормотал Вейдеманис. — Я волнуюсь из-за того, что совершил ошибку, крикнув про окно.

— Я тоже был не совсем прав, — заметил Дронго. — Не нужно было звать всех остальных. Это моя ошибка. Такая погода и отсутствие света действуют всем на нервы. А тут еще и второе убийство.

— При чем тут ты? — удивился Вейдеманис. — Это ведь я крикнул про окно.

— Я позвал людей, — объяснил Дронго, — а мне не следовало их звать.

Убийца был наверняка где-то рядом. Возможно, в коридоре или на лестнице. А когда я крикнул, все побежали сюда, и убийца мог легко присоединиться к остальным. — Если, конечно, он не выпрыгнул в окно, — заметил Вейдеманис.

— Здесь второй этаж, — возразил Дронго. — Я не думаю, что он выпрыгнул в окно. Он бы сломал себе ноги.

— Непонятное расположение комнат, — сказал Вейдеманис. — Зачем они сделали кухню на втором этаже? Было бы удобнее расположить ее на первом.

— Там гостиная для приема гостей, — пояснил Дронго, — поэтому они решили, что кухня должна быть на втором.

— А почему ты думаешь, что убийца не успел сбежать вниз?

— Я крикнул, и люди сразу же побежали наверх. Он мог спрятаться только в коридоре или выбежать на веранду. Людмила, где вы были в тот момент, когда я закричал?

Она молчала, глядя на свою подругу.

— Людмила, вы меня слышите? — спросил Дронго.

— Да, — ответила она не оборачиваясь. — Я была на лестнице, спускалась вниз.

— Кажется, я нашел пакет, — протянул целлофановый пакет Вейдеманис, — но здесь какой-то красный порошок. Я не знаю, что это такое. Может быть, ты знаешь? Кажется, он не пахнет.

Он протянул пакет Дронго. Тот взял пакет и улыбнулся, а потом достал оттуда горсть красного порошка и отправил его в рот.

— Во-первых, он пахнет, — сказал Дронго, — хотя запах очень слабый. А во-вторых — это замечательный порошок. Измельченные листья сумаха. Его употребляют для приготовления кутаба, можно и в суп.

— Ты еще не рассказывал мне о кутабах, — заявил Вейдеманис. Он понял, что Дронго намеренно говорит об этом, чтобы немного отвлечь внимание женщин от происшедшего убийства. — Так что такое кутаб? — спросил Вейдеманис, пока Дронго аккуратно пересыпал сумах в пустую банку, стоявшую на столике.

— Самая вкусная вещь на свете! — Дронго говорил намеренно бодрым голосом, тогда как глаза оставались серьезными. Выражение его лица и голос словно принадлежали двум разным людям. — Обычно все приезжающие с Кавказа люди хвалят только шашлык, — продолжал Дронго, закончив пересыпать сумах, — но на Востоке есть масса невероятно вкусных блюд. Например, кутаб. Настоящий кутаб — это фантастическая еда. Конечно, правильно приготовленный кутаб.

Он положил нож в пакет и осторожно завернул его.

— Нужно приготовить тесто и мясо с луком. Раньше для этого использовали мясо белых верблюдов, сейчас можно взять и баранину, — продолжал Дронго, но в этот момент Толдина простонала:

— Хватит, прошу вас…

Дронго сразу замолчал. Он положил пакет с ножом в карман и взглянул на актрису.

— Нам нужно поговорить, — строго сказал он. В это время внизу послышались крики. Мужчины буквально силой втащили Мамуку в дом. Он все еще сопротивлялся, угрожая найти убийцу. Отари, Алтынбай и остальные вошли следом.

— Пустите меня к ней, пустите меня! — Мамука вырвался из рук державших его мужчин и побежал вверх по лестнице.

— Его нужно успокоить. Он сходит с ума, — пробормотал Вейдеманис.

Мамука бежал по лестнице, не различая ступенек. Один раз он упал, затем поднялся и снова поспешил к телу любимой жены. Добежав до кухни, он упал рядом с убитой и завыл от горя. Многие невольно содрогнулись — настолько страшными были его крики. Отари, поднявшийся следом, и Вейдеманис пытались успокоить несчастного.

У Толдиной, стоявшей за его спиной, началась истерика. Дронго обернулся к ней, но она трясла головой и не могла ничего сказать.

— Людмила, — попросил Дронго, — уведите Толдину и не оставляйте ее одну. Только не в комнату, где лежит убитая. Лучше в третью спальню. Сидите там, пока я вас не позову. Эдгар, возьмите мужчин и перенесите тело погибшей в спальню, где… в общем, где уже находится убитая Катя.

Он повернулся и пошел по коридору к веранде. Подойдя к двери, Дронго попытался открыть ее, но та никак не поддавалась. С большим трудом он открыл ее и вышел на веранду. Ветер уже почти стих, даже дождь лил не так сильно.

Дронго прошел по всей веранде и вернулся в коридор. На кухне толпились несколько мужчин, которые уговаривали Мамуку разрешить унести тело женщины.

Дронго подозвал Буянова.

— Сережа, — попросил он, — пройдите в конец коридора и постарайтесь успокоить Толдину. У нее, кажется, истерика, и мне сейчас лучше с ней не говорить. Постарайтесь хоть немного ее успокоить. Там с ней Людмила, но я боюсь, что она ничего не сможет сделать.

— Хорошо, — кивнул Буянов.

Дронго, держась за перила, осторожно спустился вниз. В гостиной сидели только двое мужчин — Семен Погорельский и Рахман Усманов. Остальные были наверху — помогали Вейдеманису перенести тело убитой в спальню.