Лев Златкин - Охота на мух. Вновь распятый

Таян, любовница Гурама, увидав вместо юного мальчика, девственного и желанного, Мир-Джавада, старого козла, обомлела, но быстро оправилась от смущения и стала поспешно раздеваться.

Мир-Джавад расхохотался:

— Уймись, нечистая сила! Я объедками Гурама не пользуюсь… Хочешь посмотреть, на чем подрабатывает твой старик?

Когда Таян увидела порнографические снимки, почти такие она немало встречала в своей жизни, но первый раз на снимках было ее тело, да в таких позах, — Таян побледнела и чуть не лишилась сознания. А Мир-Джавад поспешил ее успокоить:

— Мои друзья выкрали у Гурама негативы, и теперь они хранятся в моем сейфе. Зайди, если хочешь, завтра сюда в это же время, я тебе их подарю.

— Бесплатно? — не поверила Таян.

— А ты мне взамен подаришь заявление, в котором опишешь полный перечень преступлений Гурама: кого и когда он отравил… Да, самое главное: укажи обязательно, что он замыслил отравить Отца земного шара Гаджу-сана и меня, его верного слугу.

Бедная развратница не знала, на что ей решиться: она и боялась Мир-Джавада, и не хотела терять Гурама, он ей все прощал, все ее похождения. Первым желанием Таян было отказаться и обо всем рассказать Гураму. Но и это самое первое желание тут же подавил страх, родивший последующее желание выжить во что бы то ни стало. Таян сразу поверила Мир-Джаваду, что негативы в его руках, знала, что Гурам ее не снимал, а снимали тайно здесь, у Бабур-Гани.

Мир-Джавад, заметив ее колебания, решил добить ее:

— Представляешь, что будет, если эти и другие фотографии будут продаваться завтра на всех перекрестках? Э! Понимаешь?.. Конечно, ты сможешь меня легко убедить, что Гурам тебя простит, не разлюбит, но не будет же он охранять тебя день и ночь. А я твердо знаю, что толпа фанатиков, правоверных, что с них возьмешь, во главе с твоим дядей, побьют тебя камнями. Скажу тебе по секрету, — неприятная смерть!

И Таян решилась на предательство, тут же убедила себя, что Гурам ей порядком уже надоел, и тут же вырвала у Мир-Джавада такую цену и столько благ за предательство, что он только присвистнул. Но вынужден был согласиться с ее требованиями.

На следующий день Таян принесла Мир-Джаваду требуемое заявление с полным перечнем действительных и мнимых преступлений Гурама, но отпечатанное на пишущей машинке. Мир-Джавад внимательно перечитал, а затем, швырнув ей обратно список, ехидно спросил:

— Что это такое, объясни!

Таян так сильно обиделась, что слезы ручьем хлынули из ее глаз, крупными горошинами падая на стол.

— То, что вы хотели! Больше я ничего не знаю. Я же выполнила все ваши требования!

И Таян зарыдала во весь голос.

— Все разве? — также ехидно продолжил Мир-Джавад.

— Все! — прорыдала Таян. — Я ведь и про вас написала, и вождя всех народов не забыла!

— Орден тебе за храбрость! — И Мир-Джавад заорал на нее. — Заткнись! Плевать я хотел на твои слезы. Я тебе приказал написать от руки, а не напечатать. Сиди здесь и пиши, пока не напишешь, никуда не уйдешь. Напишешь, пойдешь к мальчику, оставили его для тебя. Ясно?

— Ясно, светлейший! — обрадованно залепетала предательница. — А я уж испугалась, вдруг что-то напутала.

Мир-Джавад ее оставил в комнате, прислал ей бумаги и чернил с ручкой, а сам занялся своей любимой работой: развращением несовершеннолетних… Через три часа ему доложили, что работа Таян закончена. Мир-Джавад отправился к ней и стал сравнивать написанное с напечатанным.

— Вот это уже похоже на доблестный гражданский поступок, в котором отсутствует формальный облик равнодушия, — и он показал на машинописный вариант.

Написанное от руки придает живую, искреннюю форму честному содержанию.

И спрятал листки исписанной бумаги, а также машинописный вариант в свой маленький свинцовый чемоданчик, вынув оттуда обусловленную плату. Таян жадно пересчитала деньги и, спрятав в сумочку, нагло улыбнувшись, добавила:

— Светлейший! Я надеюсь на вашу защиту» и надеюсь, что вы не забудете остальных пунктов нашего договора: во-первых, дом Гурама со всем содержимым — мой, я ему его отработала…

— Да, да! — отмахнулся Мир-Джавад. — И дом, и прочие мелочи: орден за храбрость, там, хорошую должность… Ащи! Все, о чем договаривались, будет, клянусь отца!

Таян, со счастливым лицом от удачной сделки, выплыла из комнаты, нагло виляя бедрами, направляясь к своему очередному маленькому кумиру, а Мир-Джавад, глядя ей вслед, со внезапной, необъяснимой злобой подумал:

— А не отдать ли ее в казармы? Навилялась бы там досыта!

Но, все рассчитав, решил, что она нужней на предстоящем грандиозном процессе. Невидимые глазу зубчики следствия завертелись, передвигая стрелки процесса все ближе и ближе. Сначала были арестованы мелкие исполнители. В подвалах инквизиции у большинства, при виде орудий пыток, развязывался язык, а у меньшинства вызывали красноречие такие страшные пытки, словно вновь вернулись времена владычества османов, чьи мастера пыточных дел считались до сего времени непревзойденными, вобрав в это изуверское искусство достижения Византии и Китая, монголов и американских индейцев. Обличая более крупных исполнителей, мелкота выторговывала себе жизнь участием в процессе в качестве свидетелей. Исполнители рангом повыше выдавали своих работодателей. Так, ступенька за ступенькой, подошли к организаторам преступлений и к их главарю Гураму.

Забрав заявление любовницы Гурама и протоколы допросов, Мир-Джавад полетел в столицу, ко дворцу эмира, просить разрешение на арест. Без санкции Гаджу-сана Гурама арестовать он не решался.

Первым делом Мир-Джавад заручился поддержкой своего единственного друга Васо.

— На ловца и зверь бежит! — обрадованно закричал Васо, увидев Мир-Джавада. — А я к тебе собирался, клянусь отца!

Внимательно изучив документы, Васо пообещал Мир-Джаваду полную поддержку.

— Я думаю, ради друга могу один раз соврать отцу и сказать, что у меня был не приступ белой горячки, а просто Гурам меня отравил… Но услуга за услугу!

— Всеми силами готов тебе помочь, но в пределах моей власти Ои не существуем, я говорю!

— Знаю! Это — моя боль, и помочь мне может только Гимрия, а он, негодяй, меня ни в грош не ставит, сам хочет стать наследником престола. Слушай, у меня к тебе просьба!.. Да, пока не забыл: отец, узнав, что я собираюсь к тебе, велел передать, что доволен твоей работой, но он в затруднении: присваивать тебе государственную премию или нет…

— За что? — удивился Мир-Джавад. — Впрочем, Великий всегда прав: если он задумал наградить, перечить ему никто не будет, и я — первый.

— Он говорил мне, что ты изобрел какой-то способ распыления людей в воздухе, и ждет: когда же ты представишь ему открытие века. Вся наука будет тебе благодарна.

— Ничего не понял, клянусь отца!

— Это в том смысле, что в твоем кабинете люди стали исчезать: как заходят, — все видят, а как выходят — нет.

Мир-Джавад рассмеялся.

— Скажешь тоже! Научное открытие!.. Все очень просто: под дворцом протекает заключенная в трубу река, мой кабинет на первом этаже расположен, сделал колодец, ну, остальное ты и сам понимаешь.

— Нет, не понимаю! Последнее время я стал какой-то рассеянный, Ою не могу забыть.

— Найдем твою красавицу!.. Так вот, остальное все очень просто: вызываю недовольного мною в кабинет, демонстрирую ему потайной люк и прошу оказать услугу, спуститься к воде и достать воды из речки, мои цветы пьют исключительно свежую речную воду, затем проявляю отеческую заботу о подчиненном, чтобы он не испачкал костюм или не замочил его паче чаяния, предлагаю раздеться догола, все знают, что я не гомик, раздеваются охотно, даю ему в руки пустую бутылку, недовольный довольно быстро лезет за водой, а я, как только его голова оказывается на уровне пола, стреляю ему в затылок из «вальтера» с глушителем…

— Совсем беззвучно?

— Перед этим я включаю обычно радио… Труп падает в речку, река уносит тело в море, а море дня через два-три выбрасывает на берег.

Васо расхохотался, как ребенок, беззаботно и весело.

— Действительно, все просто!.. Слушай, а где ты берешь так много пустых бутылок? Или содержимое перед этим выливаешь, или выпиваешь?

— Зачем речку загрязнять? Я как-то подсмотрел, куда уборщица прячет собранные за день пустые бутылки из-под сидра, который в несметном количестве пьет внутренняя охрана, и потихоньку ворую по паре пустых бутылок в день. Больше не требуется.

— Тебе надо повысить зарплату уборщицам.

— Мы отвлеклись на пустяки, э! Какую услугу тебе оказать?

Васо долго молчал, а Мир-Джавад терпеливо ждал, когда его друг облечет мысли в слова, ни капли не сомневаясь, что это будет очередной план по нахождению Ои. Но то, что он услышал от Васо, Мир-Джавад никак не ожидал.

— Понимаешь! — начал нерешительно и хрипло от волнения Васо. — Совершенно случайно я увидел, как Гимрия тайком приехал в один дом. Ты бы только посмотрел: в простом автомобиле, всего с тремя охранниками, и пробыл в этом доме довольно долго.