Под прицелом - Том Клэнси

Ас салам алейкум, - сказал мужчина постарше. Во всяком случае, они говорили по-арабски.

Ва алейкум ас салам, - ответил Сафронов.

— Поднимите руки вверх, пожалуйста.

— Прошу прощения?

— Пожалуйста, друг.

Сафронов неуверенно подчинился. Двое молодых людей подошли к нему и тщательно обыскали, но без явных намерений проявить неуважение.

Как только это было сделано, пожилой мужчина пригласил Сафронова сесть на потертый диван у стены. Оба мужчины сели, и на стол перед ними поставили стаканы с апельсиновой газировкой.

— Мистер Сафронов, вы можете называть меня генерал Иджаз. Я генерал Сил обороны Пакистана.

Георгий пожал мужчине руку. Пакистан? Интересно.    Постепенно слова Сулеймана Муршидова внизу начали приобретать определенный контекст.

Рехан спросил:

— Вы дагестанец? И правоверный мусульманин?

— Я и тот, и другой, генерал.

— Сулейман обещал мне, что вы именно тот человек, с которым мне нужно поговорить.

— Надеюсь, я смогу быть вам полезен.

— Вы отвечаете за космические операции России?

Сафронов начал было качать головой. Это было грубым упрощением его роли как президента и основного акционера корпорации космических полетов "Космос". Но он остановил себя. Сейчас было не время для двусмысленностей, хотя он и объяснил дальше.

— Это почти правда, генерал Иджаз. Я президент компании, которая владеет и эксплуатирует одну из лучших в России космических ракет-носителей.

— Что вы доставляете в космос?

— В первую очередь мы выводим спутники на орбиту. В прошлом году мы совершили двадцать один успешный запуск и ожидаем двадцать четыре в следующем году.

— У вас есть доступ к ракетам для запуска транспортников?

Сафронов кивнул, гордый собой и компанией, которую он вырастил за последние пятнадцать лет.

— Нашим основным средством доставки в космос является космический пусковой комплекс "Днепр-1". Это переделанный RM-36.

Рехан просто уставился на русского. Ему не хотелось признавать, что он ничего в этом не понимал. Он молча ждал, пока этот маленький человечек объяснится.

— RM-36, генерал, это межконтинентальная баллистическая ракета. Россия… Я бы сказал, что Советский Союз использовал её для доставки ядерных боеголовок. Только в 1990-х годах моя компания преобразовала эту систему в гражданскую космическую ракету.

Рехан задумчиво кивнул, изображая лишь слабый интерес, хотя на самом деле это была невероятная новость.

— Что можно поместить внутрь такой ракеты, мистер Сафронов?

Георгий понимающе улыбнулся. Из вопросов Муршидова он понял, что здесь происходит. Он также понимал, что его работа заключалась в том, чтобы донести идею до этого пакистанца с суровым лицом, стоявшего перед ним.

— В общем, мы можем поместить в неё все, что у вас есть для нас, что уложится в пределы полезной нагрузки.

— Рассматриваемые мной устройства имеют размеры 3,83 на 46 метров.

— А вес?

— Чуть больше тысячи килограммов.

Русский радостно кивнул.

— Это можно сделать.

— Превосходно.

— Вы готовы рассказать мне, что это за устройство?

Человек, которого Сафронов знал как генерала Иджаза, просто посмотрел ему в глаза.

— Ядерные бомбы. Мощность двадцать килотонн.

— Бомбы? Не боеголовки ракет?

— Нет, авиабомбы. Это проблема?

— Я очень мало знаю о бомбах, больше о российских ракетных боеголовках из своего времени службы в армии. Но я точно знаю, что бомбы можно вынуть из футляров, чтобы сделать их меньше и легче. Это не повлияет на мощность взрыва. Нам нужно будет сделать это, чтобы поместить их в контейнеры с полезной нагрузкой для наших ракет.

—Понимаю, - сказал Рехан.

— Скажите мне вот что. Ваши ракеты… куда они могут направиться?

Теперь Сафронов принял настороженное выражение лица. Он начал говорить, но остановил себя. Немного заикался.

Рехан сказал:

— Мне просто любопытно, друг. Если я решу передать эти устройства твоей организации, то ты можешь делать с ними все, что пожелаешь.

Рехан улыбнулся шире.

— Хотя я бы предпочел, чтобы ты не нацеливался на Исламабад.

Сафронов немного расслабился. На мгновение он испугался, что эта операция была чем-то вроде задания пакистанцев. Сафронов не стал бы заниматься этим за деньги. Он сделает это только ради своего дела.

— Генерал Иджаз, мои ракеты полетят туда, куда я им прикажу. Но никаких дебатов не будет. Один из них приземлится на Красной площади.

Рехан кивнул.

— Отлично, - сказал он. — Наконец-то Москва будет молить у ваших ног о пощаде. Вы и ваш народ сможете получить то, чего давно желали. Исламский халифат на Кавказе.

Худощавый русский с мальчишеской прядью волос на лбу улыбнулся, его глаза покраснели и увлажнились, и двое мужчин обнялись в холодной комнате на чердаке.

Когда Риаз Рехан обнял невысокого мужчину, сам пакистанский генерал улыбнулся. Он руководил фанатиками и преступниками с четырнадцатилетнего возраста, и у него это получалось очень, очень хорошо.

После эмоциональных объятий Рехан вернулся к текущему бизнесу.

— Мистер Сафронов. Возможно, в ближайшие дни до вас дойдут слухи о незнакомцах, задающих вопросы о вас, вашей истории, вашем происхождении, вашем образовании, вашей вере...

— Почему это?

— Прежде всего, мне придется очень внимательно изучить вас.

— Генерал Иджаз, я все понимаю. Вы и ваша служба безопасности можете копаться во мне сколько угодно, но, пожалуйста, не затягивайте, сэр. Запуск запланирован на конец года. Три ракеты "Днепр-1" с тремя спутниками для компаний США, Великобритании и Японии будут запускаться три дня подряд.

— Понятно, сказал Рехан. — И вы будете там?

— Я уже планировал это, - Сафронов улыбнулся. — Но вы даете мне дополнительный стимул.

Оставшуюся часть дня, а затем и весь вечер двое мужчин обсуждали детали. Они молились вместе. К тому времени, когда он вернулся в аэропорт Волгограда, Рехан был готов передать бомбы энергичному дагестанскому партизану.

Но сначала ему нужно было раздобыть бомбы, и для этого у него был план, да. Но ему также предстояло еще много работы. Операция "Сапсан", план, над которым он работал годами и обдумывал более десяти лет, должна была начаться, как только он вернется в Пакистан.

30

Джек Райан-младший сделал долгий, медленный выдох, и выпустил вместе с