Николай Черкашин - Арена. Политический детектив. Выпуск 3 [сборник]

— Давай же скорее код Браке! — крикнул Бут.

Пока ничто еще не потеряно. Но на карту поставлена несметная сумма. И для него тоже. Если Плаггенмейер взорвет свою бомбу и его подопечный Карпано предстанет перед всеми как моральный виновник катастрофы, его собственный, Бута, трон сильно зашатается. Пусть Ланкенау оказался достаточно предусмотрителен и не стал наносить смертельного удара, но есть еще молодые, которые потихоньку задвигают Ланкенау на запасные пути: Корцелиус, эта Гунхильд и, не исключено, этот журналист с левым душком из Западного Берлина, который что-то здесь разнюхивает.

Значит: общая тревога!

— 04401! — сказал Карпано.

— Спасибо. — Бут нашел в записной книжке номер Блеквеля и начал набирать.

— Ну?..

— Занято.

Пока Бут терпеливо пытался дозвониться до Браке, Карпано взял в руки проспекты будущего курортного центра «Бад-Браммермоор».

«Курортная гостиница. Научно-исследовательский центр. Специализированная клиника. Научный руководитель: приват-доцент, доктор медицины Р. Карпано. Курортный центр «Бад-Браммермоор» находится в благоприятнейшей климатической зоне необозримых лугов, торфяников и лесов… Гостиничные номера удобны и со вкусом обставлены…

Доброй славой пользуется кухня ресторана… имеются столы диетического питания…»

Наконец Буту ответили.

— Добрый день, госпожа Блеквель, — говорит Бут из Брамме. — Разрешите прежде всего высказать вам мое глубокое соболезнование. Это ужасно, мы все тут совершенно потрясены. Прошу меня извинить за то, что я вас беспокою, когда вы в таком горе. Я бы этого себе не позволил, не будь дело таким срочным. Вы уже знаете, что тут происходит, или?..

— Да, только что тут была полиция…

— И вы нашли наконец признание?

— Моему мужу не в чем было сознаваться. Он эту девушку не убивал. Как вы можете?.. — Бут отнял трубку от уха и поднял глаза к потолку.

— Алло, господин Бут?

— Послушайте, госпожа Блеквель, ваш муж мертв, очень жаль, но сейчас надо думать о том, как предотвратить смерть многих молодых людей.

— Это был несчастный случай, взорвался мотор!

— Я вас вполне Понимаю, госпожа Блеквель. Но один безумец угрожает жизни целого класса школьников.

— Но при чем тут я?

— Вы могли бы помочь. Получи мы, скажем, признание вашего мужа, Плаггенмейер ушел бы из школы и до катастрофы дело бы не дошло.

— Мой муж не сбивал эту девушку!

— Нет, конечно, нет. Но мы придерживались бы этой версии, пока полиция не арестует Плаггенмейера.

— А о муже после будут все-таки говорить гадости, разве не так?

— Дорогая госпожа Блеквель, я гарантирую вам, что все будет урегулировано наилучшим образом и вы будете вполне удовлетворены. Как только Плаггенмейер будет арестован, мы публично объявим, что в действительности не было никакого признания.

Госпожа Блеквель заплакала и начала говорить бессвязно.

— Мой муж не… я не допущу… — послышался щелчок в трубке.

— Повесила, — сказал Бут. — Что ж, хорошо, тогда мне придется действовать жестче.

Постучав по вилке телефона, он резко набирает другой номер. В моем иллюстрированном еженедельнике написали бы «с яростной решимостью, с дикой воинственностью» или что-то подобное.

— А теперь что? — спросил Карпано.

— Совсем рядом с мастерской Блеквеля я недавно открыл супермаркет. Если директор филиала через десять минут не окажется в квартире Блеквеля и не заставит эту козу немедленно мне позвонить, он у меня вылетит с работы.

Буту повезло. Директор филиала оказался на месте и заверил шефа, что сделает все возможное и еще больше.

— Жену Блеквеля я совершенно не знаю, — сказал Карпано.

— И ничего не потерял, — заметил Бут, вновь набирая номер телефона. — Наивная простушка, настоящая деревенщина. Алло! Алло, да, прошу господина Кентье!

— Кентье?.. Это кто такой?

— Учитель из Эльзфлета.

— Эльзфлета?

— Это маленький поселок в десяти километрах к югу от Браке. Кроме всего прочего Кентье, как мне известно, составляет психологические тесты пригодности для поступающих к нам сотрудников. Это ему приносит весьма приличный доход. Он отличный графолог. Но самое интересное, что он не только узнает по почерку характер человека, но и умеет подделывать почерки. Просто фантастика!

Тем временем Кентье подошел к телефону, и Бут коротко обрисовал ему ситуацию.

— Сами понимаете, Кентье, речь идет о жизни людей. Школьники лишь тогда получат шанс выжить, если Плаггенмейер получит из рук в руки признание Блеквеля. А поскольку он, очевидно, не оставил такого признания, его нужно изготовить, и сделаете это вы! Лучше всего будет, если вы сейчас же сядете в машину и поедете в Браке. Это дело пятнадцати минут. Госпожа Блеквель вам даст что-нибудь, написанное рукой ее мужа. А насчет несчастного случая вы в курсе, насчет дела Коринны Фогес?

— Да, конечно…

— Блеквель якобы признался в содеянном, и скажем, что по этой причине решил покончить с собой. Когда этот листок будет у вас готов, госпожа Блеквель совершенно случайно найдет его и передаст полиции. Ясно?

— Да, но…

— Я все покрою, ни о чем не заботьтесь! За свои труды вы получаете тысячу марок. Ровно как и благодарность города за спасение более двадцати человеческих жизней. Итак, поезжайте в Браке!

— Немедленно, господин Бут.

Карпано глядел на Бута с нескрываемым изумлением.

— А госпожа Блеквель? Она никогда не согласится участвовать в этой игре.

— Положись на меня.

— Кстати, ты никому не сказал, где в данный момент находишься, что тебе надо звонить в школу и…

— Прямо ум за разум заходит! — сказал Бут, стукнув себя ладонью по лбу. Он тут же позвонил в контору своей фирмы и спросил, не звонили ли ему директор филиала из Браке или некая госпожа Блеквель.

— Нет, никаких звонков не было, — ответила секретарша.

— Пусть позвонят сюда, вы меня поняли? — Он велел ей записать телефон завхоза школы. — И никаких частных телефонных разговоров, ясно? Аппарат не занимать! — приказал он и бросил трубку.

Ждали молча.

А тем временем графолог мчался в Браке…

А тем временем молодой, не искушенный в разного рода хитросплетениях судьбы директор супермаркета пытался уговорить упрямую Эльфриду Блеквель.

Наконец черный телефон зазвонил. Бут так и схватил трубку — на проводе действительно была вдова Блеквеля.

— Послушайте, фрау Блеквель, — сказал Бут. — У меня сейчас нет времени для реверансов. Через десять минут у вас появится некий господин Кентье из Эльзфлета, графолог, который вместе с вами составит текст и напишет признание вашего мужа.

— Нам не в чем признаваться.

— Вы впустите его, дадите ему несколько писем или деловых бумаг вашего мужа…

— И не подумаю!

— Подумаете, и очень даже хорошо подумаете! — В голосе Бута прозвучали ледяные нотки. — Если вы только не предпочитаете, чтобы я на площадке рядом с супермаркетом соорудил сверхсовременную ремонтную мастерскую, где торгуют также и подержанными машинами, причем по ценам на тридцать процентов ниже ваших. Кроме того, я могу посоветовать банкирам Браке не представлять вам никаких новых кредитов. Не исключено, налоговые инспектора тоже проявят к вам повышенный интерес, стоит мне им только намекнуть. — Бут ненадолго умолк. — Зато если вы согласитесь на маленькую хитрость с поддельным признанием — причем вы лично ничем не рискуете, я сделаю все, чтобы помочь вам по-настоящему встать на ноги, несмотря на вашу огромную потерю.

Эльфрида Блеквель промолчала.

— Выбор за вами, — сказал Бут. — Либо Плаггенмейер погибнет и потащит за собой весь 13-й «А», либо…

— Это. шантаж!

— Называйте мои действия, как вам заблагорассудится, но выполните ваш долг!

Бут положил трубку в полной уверенности, что Эльфрида сделает все, как надо. Карпано смотрел на него в немом обожании. Что Бут деловой человек, во всем ищущий свою выгоду, знали все. И даже не ставили ему этого в вину: таковы уж они, сегодняшние предприниматели, а какими прикажете им быть? Но сейчас он, Карпано, стал свидетелем того, как Бут, вынуждаемый ходом событий, нашел кратчайший путь к успеху и воспользовался им, отбросив все излишние при таких обстоятельствах мысли о дозволенности или аморальности своих действий. Именно это делало Бута человеком во всех отношениях более опасным, чем доктор Ентчурек, например.

Если Карпано и намеревался высказать Буту некоторые сомнения в целесообразности его методов устрашения, сделать это он не успел, ибо неожиданно для них и поначалу не замеченный ими на пороге комнаты появился комиссар Кемена. Он прокашлялся, давая знать о своем присутствии, и Бут махнул рукой:

— Заходи, Карл, хорошо, что ты здесь.

Он объяснил Кемене, что примерно через полчаса признание Блеквеля будет у них в руках.