Конец гармонии - Максим Углов

Когда Эрвин преодолевал очередной отрезок пути в нашей непростой жизни в душе зародились размышления. Я думал о дороге, о постоянных поездках, что заставляли двигаться с одного конца страны в другую. Путешествие всегда было символом свободы, возможностью оставить позади прошлое и устремиться навстречу новым горизонтам по пути преодолевая очередные трудности… но как же это иногда надоедало.

Однако я не прекращал двигаться, ведь понимал, что жизнь — это не статичное стояние на месте, а непрерывное движение вперед. Каждый день, каждый шаг — это возможность расширить горизонты, открыть для себя что-то новое и неизведанное. Дорога всегда манила загадочностью, обещала привести к приключениям и испытаниям, которые закаляли дух и делали сильнее.

«А я очень хочу стать сильным, мама».

Я вспомнил те бесчисленные путешествия, которые совершил за короткую жизнь, и понял, что именно дорога сформировала меня как личность. Каждый новый путь был уникален, с особенными трудностями и сюрпризами, но именно преодоление преград позволяло расти и развиваться.

«Ведь ты хотела, чтобы я был сильным? Да, мама? Даже моё имя значит путешествующий… Путешествующий от воина…»

— Ты опять уснул там или как? — вдруг Эрвин прервал поток мыслей. — Видимо всю ночь с этими двумя веселился и теперь носом клюёшь.

— Ты почти угадал. Правда длинная не в моём вкусе, не то, что Мира… — я слегка занервничал, когда вспомнил, что она посетит особняк.

— Всё значит, да? — он ехидно взглянул на меня. — Жениться скоро будешь или как?

— На дорогу смотри, придурок… — я задумался. — А может и поженюсь! Кто знает…

— П-подожди… Она настолько тебе понравилась? — брат опять отвернулся от дороги. Я вновь специально направил алый взгляд в правильном направлении.

— Я сказал смотри вперёд, Эрвин. И да, она вполне неплохая и довольно миленькая. Надо будет познакомиться с её родителями, когда буду на Грифонском континенте. Думаю, что Мира занимает важную роль в Торговой федерации.

— Так ты ещё и на командировку напросился, да? — Эрвин наконец-то смотрел вперёд. Я расслабился и прилёг на сиденье.

— Меня и так заставят, ты же знаешь Кристализ. Эта конченная никогда меня так просто без дела не оставит.

— На то ты и генерал, а не какой-то ничтожный прапорщик, как я, — брат явно комплексовал по этому поводу.

— Да перестань. Разве поставили бы какого-то ничтожного, как ты говоришь, прапорщика… главой отдела тайных операций региона? Тем более такого, как Вракс? Сам подумай.

— Да что тут думать. Наслушались баек о бесчувственном палаче, что карал красных предателей… вот и поставили на должность, — из меня вырвался смешок.

Эрвин был настолько глупым, что это частенько смешило. Столь неубиваемый комедийный номер очень часто проскакивал в беседах совсем неожиданно, и брат постоянно заставал меня врасплох.

— Мда-а-а… Всё-таки ты такой идиот Эрвин.

— Да что опять не так? Я разве сказал что-то не то? — брату стало обидно, а мне лишь ещё смешнее.

Когда автомобиль наконец-то прибыл к дому, то нас встречали с улыбками на лицах.

«Мы будто вернулись к маме, пока отец снова где-то пропадает…»

Грета мягко поклонилась, а Матильда не смогла сдержать слёз и подбежала ко мне вплотную. Она нежно закутала тело в материнские объятия и начала плакать от радости.

Я впервые увидел настоящую Матильду. Нежную и жизнерадостную мать, которой уже за тридцать, но она всё ещё любит и переживает, чувствует и уважает других. Я будто не замечал её красивые огненные волосы и карие глаза.

Но почему-то Эрвина окружили не девушки, а дети и начали задирать:

— А дядя Эрвин — извращенец! — сказал было парнишка.

— Да-да! Мама и Фреда говорят, что ты извращенец! Да! — подтвердила девочка и они начали бегать кругами, пока Эрвин дулся и показывал явное недовольство.

— Ну Матильда! Твои дети меня обижают! Брат обзывает идиотом! Ну что за день! — я не смог сдержаться и улыбнулся. А Матильде было не до Эрвина:

— Спасибо… Спасибо вам, господин Фаррен… Вы спасли моего мальчика… — в моменте я прочувствовал, насколько многодетная мать устала от прошлой тяжёлой жизни. — Я никогда не смогу отплатить вам… Как же мы все вам благодарны…

— Перестаньте, Матильда. Давайте будем считать, что мы теперь квиты, — я приобнял мягкое женское тело и посмотрел на Эрвина. — Кстати, у вас есть ещё один человек, которого стоило бы поблагодарить.

— Да я же ничего не сделал, Фаррен… Меня не за что благодарить, — брат как-то стыдливо отстранился.

— Иногда, Эрвин, люди нуждаются в простом человеческом участии. Ты отвёз меня туда и обратно, а также подстраховал от несчастных случаев. Этого вполне достаточно. Матильда, прошу… — она повернулась к Эрвину и поклонилась.

— С-спасибо, господин Эрвин за то, что спасли жизнь моему мальчику… Спасибо вам от всей души. В награду я приготовлю вам двум пирог по рецепту моей семьи, который передавался из поколения в поколение. Н-но нужно будет приобрести некоторые ингредиенты…

Я решил поддержать разговор:

— Ох, не волнуйтесь. Мы купим всё, что нужно. Только скажите, — я бегло подбодрил счастливую маму и вспомнил о важном деле.

«Сегодня как раз нужно бы проведать её…»

— Если вы собираетесь ехать на рынок, то вот… Сейчас, господин Фаррен… Я только найду бумажку и карандаш.

Матильда записала небольшой список товаров, что были нужны для пирога. Как только она закончила, то передала клочок бумаги и сказала:

— Прошу, возвращайтесь поскорее. Фреда и Грета вас уже заждались… — Эрвин вздохнул и пошёл к автомобилю. Вдруг у меня заурчал живот.

«Мда-а… А я и вправду хорошенько так проголодался».

— Эй, Фаррен! Давай уже… садись и поехали, — Эрвина всё донимали дети.

— Извращенец! Дядя Эрвин — извращенец! — он и не знал, что ему делать с этими дьяволятами.