Под прицелом - Том Клэнси

откатился по грязи от двери амбара, а затем снова поднялся на ноги, стреляя в ночь из своего АК-74У. Он разрядил оружие, пока бежал параллельно стене амбара, затем споткнулся в тёмном переулке между двумя длинными жестяными складскими бараками. Появилось ощущение, что теперь он остался один, но это не заставило ни на миг замедлить головокружительный бег и осмотреться по сторонам. Он просто продолжал бежать, поражённый тем, что в него не попала ни одна пуля из очереди, прошившей его людей. На бегу он ударился об обе жестяные стены и снова споткнулся. Его взгляд был устремлен на отверстие в двадцати метрах впереди; руки с трудом вытаскивали из разгрузки новый магазин с патронами. Его автомат, ствол которого стал обжигающе горячим после тридцати выстрелов в автоматическом режиме, дымился в холодном утреннем воздухе.

Исрапил потерял равновесие в третий раз, когда он вставлял магазин и оттягивал назад рукоятку заряжания калашникова; теперь он упал на колени, автомат едва не вывалился из его рук в перчатках, но он поймал его и встал на ноги. Он остановился возле жестяных складов, посмотрел за угол и никого не увидел на своем пути. Автоматическая стрельба позади него продолжалась, звук гулких взрывов от ракет вертолётов, ударяющихся о склон холма, бился о стены долины и отскакивал от них, каждый залп многократно атаковал его уши, поскольку звуковые волны двигались вперед и назад по деревне.

Радио на плечевом ремне его грудной обвязки пищало, бойцы по всей округе что-то кричали друг другу. Он проигнорировал отрывистые сообщения и продолжил бежать.

Он пробрался в горящий дом из обожженного кирпича ниже по склону. Русская ракета пробила крышу, и всё внутри однокомнатного дома горело и тлело. Здесь должны были быть тела, но осматриваться он не стал, просто продолжив путь к открытому заднему окну и, достигнув цели, выпрыгнул через него наружу.

Нога Исрапила зацепилась за подоконник, и он упал лицом вниз. Он снова попытался встать; со всем адреналином, циркулирующим в его теле, тот факт, что он споткнулся и упал четыре раза за последние тридцать секунд, даже не был замечен.

Пока он снова не упал.

На бегу по прямой грунтовой дорожке вдоль переулка в ста метрах от каменного амбара, правая нога отказала, он упал и, полностью перекатившись вперёд, оказался на спине. Ему и в голову не пришло, что причиной неловкостти стала рана : русским таки удалось подстрелить его у амбара. Боли не было. Но при попытке снова подняться на ноги, рука в перчатке скользнула по ноге и мгновенно намокла. Посмотрев вниз, он увидел, как его кровь течет из рваной дыры в поношенном хабэ. Он на мгновение остановился, чтобы посмотреть на кровь, блестящую в свете полыхающего прямо впереди пикапа. Рана зияла на бедре, чуть выше колена, и мерцающая кровь покрывала его камуфляжные брюки до самого ботинка.

Каким-то образом он снова поднялся на ноги, сделал осторожный шаг вперед, опираясь на автомат как на костыль, и затем обнаружил, что его заливает самый яркий, самый жаркий белый свет, который он когда-либо видел. Луч шел с неба, от прожектора «Чёрной акулы» в двухстах метрах впереди.

Исрапил Набиев знал, что если Ка-50 нацелил на него прожектор, то одновременно на него же направили и 30-миллиметровую пушку. И понимал, что через несколько секунд станет шахидом. Мучеником.

Это наполнило его гордостью.

Он выдохнул, готовясь нацелить автомат на громадину «Чёрной акулы», но тут прямо в затылок врезался приклад АК-105, и все в мире Исрапила Набиева потемнело.

Он проснулся от боли. Голова болела, тупая боль засела глубоко в мозгу, острая терзала череп снаружи. Правую ногу туго стягивал жгут, остановивший поток крови из раны. Руки были вывернуты назад за спину да так, что плечи, казалось, вот-вот сломаются. На запястьях были застегнуты холодные железные наручники. Что-то кричащие люди тянули его в разные стороны, рывком поднимали на ноги и прижимали к каменной стене.

Фонарик светил ему в лицо, и он отшатнулся от света.

— Они все так похожи друг на друга, — раздался голос по-русски за светом. — Выстраивайте их в ряд.

В луче фонарика он увидел, что всё ещё находится в горной деревне. Вдалеке слышалась продолжающаяся спорадическая стрельба. Русские проводили зачистку.

Четверых других боевиков Джамаат Шариат, выживших в перестрелке, прижали к стене рядом с ним. Исрапил Набиев точно знал, что делают русские. Этим спецназовцам было приказано взять его живым, но из-за грязи, пота и бород, а также слабого предрассветного света русские с трудом опознали человека, которого искали. Исрапил огляделся вокруг. Двое были из его охраны; еще двое были членами ячейки Аргвани, которых он не знал. У всех были длинные волосы и густые чёрные бороды, как и у него.

Русские поставили пятерых мужчин плечом к плечу у холодной каменной стены и удерживали их там под дулами своих автоматов. Рука в перчатке схватила первого дагестанца за волосы и вздёрнула его голову. Другой боец группы «Альфа» посветил фонариком на моджахеда. Третий держал ламинированную карточку рядом с лицом мятежника. С неё смотрела фотография бородатого мужчины.

— Нет, — сказал кто-то в группе.

Не колеблясь, на свет появился чёрный ствол пистолета «Варяг» 40-го калибра, и оружие грохнуло. Со вспышкой и треском, который эхом разнесся по переулку, голова бородатого террориста дернулась назад, и он упал, оставив за собой кровь и осколки костей на стене.

Ламинированное фото было поднесено ко второму мятежнику. И снова голова мужчины была вытянута так, чтобы было видно его лицо. Он прищурился в белом луче фонарика.

— Нет.

Появился автоматический пистолет и выстрелил ему в лоб.

Третьим бородатым дагестанцем был Исрапил. Рука в перчатке убрала спутанные волосы с его глаз и размазала грязь по щекам.

—Ну… Может быть… Может быть, — сказал голос. Затем: — Я так думаю… Пауза. — Исрапил Набиев?

Исрапил не ответил.

— Да, это он.

Фонарь опустился, а затем в сторону двух повстанцев Джамаат Шариат слева от Исрапила развернулся автомат.

Бум! Бум!

Боевики отлетели назад к стене, а затем ничком упали в грязь у ног Исрапила.

Набиев некоторое время стоял у стены в одиночестве, затем его схватили за шею и потащили к вертолёту, приземлявшемуся на коровьем пастбище ниже по долине.

Две «Чёрные акулы» висели в воздухе, их