Игорь Прелин - Автограф президента

Ну, самой нужной была, безусловно, книжка о Павке Корчагине. В последнее время ее как-то редко стали вспоминать, то ли ее популярность упала, то ли книг стало больше. А может, время изменилось, и теперь молодежь читает другие книги, а многие и вообще читать перестали, найдя себе другие увлечения, но в годы моей еще не такой далекой юности лучше этой книги для нас ничего не было. Эту книгу уносили на фронт наши отцы, и она тоже помогла им выстоять в этой войне и победить. Чем дольше я жил, тем больше убеждался, как много дал мне Павка!

На второе место я бы поставил жизнеописание Эдмона Дантеса, выступавшего под псевдонимом графа Монте-Кристо. В его характере было много ценных качеств, которые просто необходимы любому уважающему себя разведчику: эрудиция, выдержка, самообладание, целеустремленность, умение переносить одиночество. В сочетании с идейной убежденностью Корчагина это давало великолепный сплав! Во времена графа Монте-Кристо еще не культивировалось современное пятиборье, а то он, без сомнения, мог бы претендовать на титул чемпиона своей страны, и его способности в этом виде спорта мне тоже импонировали. Как он прекрасно плавал (вспомните фантастический побег из замка Иф), скакал верхом на лошади, ну а в фехтовании и стрельбе ему вообще не было равных во всем Париже!

Помнится, я уже говорил, что всегда уважал французов. Я как-то не думал над причинами, но вдруг до меня дошло, что, помимо графа Монте-Кристо, еще один французский аристократ оказал большое влияние на формирование моей личности. Я познакомился с ним, прочитав «Трех мушкетеров». Сначала он не произвел на меня особого впечатления, и даже не столько потому, что, как и большинство моих сверстников, я был очарован д'Артаньяном, а потому, что он показался мне бабником.

В ту пору слово «бабник» было для меня одним из самых страшных оскорблений, потому что я учился в мужской школе, прошел суровый курс раздельного обучения и терпеть не мог девчонок. С годами я пересмотрел свое отношение к женскому полу и с удивлением обнаружил в Арамисе, а я имею в виду именно этого соратника д'Артаньяна, массу весьма привлекательных качеств. Перечитывая второй раз романы Дюма и анализируя конкретный вклад каждого из четверки мушкетеров в общее дело, я обнаружил, что Арамис во многих отношениях превосходил самого д'Артаньяна. Так, он не проиграл ни одного фехтовального поединка, даже ни разу не был ранен, он великолепно умел хранить тайну и намного профессиональнее д'Артаньяна соблюдал конспирацию в своей деятельности. Во всяком случае, д'Артаньян провалил свою замужнюю подругу, а даму сердца Арамиса не смогла установить даже тайная полиция кардинала. Кроме этого, никто, даже его самые близкие друзья, не предполагал, что Арамис сделает блестящую карьеру в тайном сообществе и возглавит секретную службу.

Что касается его связей с представительницами прекрасного пола, то Арамис использовал их не только для расслабления после невероятных приключений на королевской службе, но и для получения информации, и в этом деле тоже превзошел д'Артаньяна.

Кажется, еще Фуше говорил: «Если вы не пользуетесь успехом у женщин, вам нечего делать в разведке!» Даже если он этого и не говорил, эта истина заслуживает внимания, потому что именно женщины выполняют всю техническую работу в самых разных учреждениях, в том числе и в секретных службах, и знают не меньше, а порой больше самых высокопоставленных мужчин. Именно их осведомленность в государственных секретах, а совсем не их прелести, и манит к ним сотрудников разведки, но мало кто представляет, с какими это связано проблемами…

Пока в контрразведке прогревают моторы и проверяют радиостанции, позволю себе ненадолго отвлечься и внести ясность в «женский вопрос». Насколько я знаю, у дилетантов, очевидно, под влиянием фильмов о «непревзойденном» Джеймсе Бонде бытует мнение, что разведчики только тем и занимаются, что, иногда по делу, а чаще просто так, без всякой служебной надобности, соблазняют прекрасных (только прекрасных!) женщин, из-за чего их жизнь становится похожей на картинку, нарисованную одним поэтом: «…один роман, другой роман, от них в глазах сплошной туман, и голых баб, как в бане!».

Дилетанты забывают, что если у разведчика в глазах будет сплошной туман, то он быстро завалится, потому что не сможет выявить слежку, получит срок лет этак в двадцать пять, а если не повезет, то и в тридцать, и когда снова появится в светском обществе, то на женщин будет смотреть не то чтобы с отвращением, но без особого энтузиазма.

Кроме того, разведчикам, если они решают добраться до чьих-либо секретов с помощью женщин, которые имеют к ним какое-то отношение, приходится иметь дело далеко не с манекенщицами и кинозвездами, потому как в домах моделей и на киностудиях, даже у Кардена и в Голливуде, нет государственных секретов. А есть они совершенно в иных учреждениях, где женский персонал подбирается совсем не по внешним данным, а по умению стенографировать, печатать на машинке или в крайнем случае вести делопроизводство. Поэтому чаще всего приходится иметь дело с одинокими женщинами средних лет, заурядной внешности, поскольку, если женщина молода и красива, она не одинока, у нее есть или муж, или еще какой мужчина, а то и оба вместе, и зачем ей тогда наш разведчик с его совсем не марьяжными намерениями, который, между прочим, тоже не Ален Делон и даже не Дэвид Рокфеллер-младший (старшему женщины уже давно не нужны, хотя они им, наверное, не стали бы пренебрегать).

А коль скоро дело обстоит таким образом, то тут уже не до любви и даже не до секса; надо искать какие-то другие подходы, а это сложно, потому что контрразведка тоже объективно оценивает жизненную неустроенность и вызванную этим уязвимость таких женщин и бдительно их охраняет. А уж если в кои-то веки разведчику выпадет такое «счастье» — соблазнить носительницу государственных секретов, то делает он это с невероятными душевными муками и даже с отвращением, потому что нет ничего хуже и унизительнее для добропорядочного семьянина, чем любовь ради дела. Какие уж тут чувства? Одни отрицательные эмоции!..

Была, правда, еще одна книга, вернее, две, герой которых, незабвенный сын турецкоподданного, тоже приложил руку к моему воспитанию. Это может кое-кого шокировать, но попробуйте вообразить, если бы О. Бендер использовал свою кипучую энергию, изобретательность, смекалку и другие ценные качества в мирных целях, какой из него бы получился высококлассный разведчик! Ведь то, что он проделал с гражданином Корейко, сделало бы честь любой секретной службе мира! Выследил, разработал и завербовал с использованием компрометирующих материалов! И все это практически в одиночку, потому что Паниковский и Балаганов в этом деле ему были не помощники по причине слабой профессиональной подготовки и низких моральных качеств. Правда, подпольный миллионер тоже имел кое-какое представление о методах разведывательной работы, в частности о способах ухода от наблюдения, и сумел-таки на время оторваться от преследователя, но потомок янычар снова настиг его и на этот раз действовал исключительно профессионально.

Да и присущее великому комбинатору чувство юмора разведчику тоже необходимо как в практической работе, так и в периоды вынужденного безделья, которое обычно наступает после его провала. Без чувства юмора в нашем деле никак нельзя, без него совсем можно озвереть, и тогда надо расставаться с любимой профессией…

Пока я слушал Высоцкого и размышлял о советской и иностранной литературе, мои противники, по моим расчетам, должны были успеть собраться с мыслями и подготовиться к свиданию со мной на одной из аллей Олимпик-парка.

Я тоже был готов к встрече с ними, наши интересы совпадали, хотя цели существенно отличались друг от друга.

Теперь можно было ехать…

11

Я вышел из дома с небольшой спортивной сумкой. В нее я положил полотенце, пару банок кока-колы и еще одну небольшую вещицу, которая могла мне понадобиться в Олимпик-парке.

Сегодня я ничего не делал просто так, без явного или тайного умысла. Конечно, в моих поступках допускалась некоторая импровизация, но я и ее оставлял в основном для Олимпик-парка, а пока действовал почти автоматически по заранее продуманному плану.

У подъезда несколькими группами стояли мои соотечественники. Они тоже собирались ехать на отдых, но их влекли совсем другие места, где основными развлечениями являлись бассейн и «шведский стол», поэтому у меня не было опасений, что они составят мне конкуренцию во время пробежки.

Я постоял с ними пару минут, перекинулся несколькими банальными фразами, но втягиваться в разговор не стал, чтобы не расходовать на пустяки нервную энергию. Все-таки сколько полезных навыков я приобрел пусть не в самом большом, но все же настоящем спорте, чтобы эксплуатировать их всю оставшуюся жизнь! Вот и к этому дню, как когда-то накануне ответственных соревнований, я исподволь копил нервную энергию, а со вчерашнего вечера вообще ушел, как говорится, в себя.