Граница надежд - Николай Павлов

она не смогла промолвить ни одного слова. У нее хватило сил лишь на то, чтобы прижаться к нему и замереть в его объятиях. Он нежно поцеловал ее, приподнял с постели.

— Господи, — прошептала она, осыпая его лицо поцелуями.

— Я жду тебя вот уже целые сутки. У меня не было другого выхода. Ведь мы принадлежим не только самим себе, — проговорил он вполголоса.

— Я не отпущу тебя!

— Жасмина, ты должна мне помочь, — продолжал Велико, а она все еще не верила, что он здесь, рядом.

— Хочу быть только с тобой. Ни с кем больше...

— Майор Бодуров скрывается в имении. Он еще здесь, Жасмина. И эта ночь нам не принадлежит. Потом мы всю жизнь будем вместе! — горячо шептал Велико, пытаясь ее успокоить.

Лицо Жасмины пылало. Ее взгляд не отрывался от глаз Велико. Неужели ей суждено снова остаться без него? Почему она должна его теперь отпустить? Услышав о Бодурове, она вспомнила все, что говорила ее тетка...

— Жасмина, ты меня и вправду любишь?

— Люблю? Да ведь это все равно что ничего не сказать...

Раздался резкий стук в дверь. В голосе Стефки Делиевой слышалась тревога. Велико спрятался за шторой и сделал знак Жасмине открыть дверь.

Жасмина была сама не своя. За шторой стоял Велико, в котором заключалась вся ее жизнь, а в дверь ломилась Стефка Делиева, с которой она связана кровными узами.

— Открой, я тебе говорю, а то расшибу дверь! — кричала тетя.

Открыв, Жасмина оказалась с ней лицом к лицу. Стефка была бледна, губы ее дрожали, а Жасмина держалась подчеркнуто спокойно.

— Это ты нас предала? — спросила Стефка. — Весь район оцеплен, весь...

— Это меня не касается, — чуть слышно промолвила Жасмина.

Стефка размахнулась и ударила Жасмину по лицу.

— Сучка! Сучья дочь!

Жасмина отступила на шаг. Она почувствовала не боль от удара, а обиду. Прежде ей не раз приходилось испытывать на себе тетин хлыст, но сейчас она не хотела молча сносить это.

— Не смей! — с угрожающим видом выпрямилась она перед ней.

Стефка опомнилась. Кольцо вокруг нее замкнулось. Надо было пробить в нем брешь и вырваться. Но где и как? Если бы этого можно было добиться с помощью денег... О, она очистила бы всю страну от тех, кто душит ее цепями. Но даже деньги оказались мертвым капиталом. Бесполезные, они лежали сейчас в банке, в ее сейфе.

— Приготовься! Через час выезжаем. Что случится с нами, то станет и твоей судьбой. Каждый расплачивается за свои дела. — Она захлопнула дверь, и звук ее шагов постепенно затих в темном коридоре.

Жасмина осталась посередине комнаты. Она уже не чувствовала себя на распутье, но у нее не хватало сил даже на то, чтобы броситься к Велико. А он все еще был за шторой. Но вот Велико подошел к Жасмине и погладил по щеке, на которой отпечатался след от удара Стефки. Глаза Жасмины оставались сухими.

— Дай мне бумагу и карандаш! — прошептал Велико.

Казалось, Жасмина утратила способность мыслить. Она выполнила его просьбу и снова замерла, все такая же безучастная. Стояла и как будто ждала чего-то.

«Ярослав! Мы напали на верный след. На сей раз Бодуров не ускользнет. И солдаты здесь. В двадцать ноль-ноль начнем стягивать кольцо окружения. Мы добьемся успеха!

Велико».

Он сложил листок пополам и вручил Жасмине.

— Ярослав находится в Беновской роще. Передай ему эту записку и оставайся там! Я скоро приду.

— А не лучше ли нам здесь быть вдвоем? — спросила Жасмина, меньше всего думая о себе.

— Перед подъездом стоит фаэтон твоей тети. Бай Станьо отвезет тебя. Я буду следить за тобой из окна.

Больше они ничего не сказали. Даже не поцеловались. Жасмина вынула из сумочки маленький, инкрустированный перламутром пистолет, доставшийся ей от отца, и сжала его в ладони.

Велико проводил ее до двери. Жасмина на мгновение остановилась, посмотрела на него и тут же исчезла в тиши коридора. Наступили сумерки, но огня еще нигде не зажигали, да он и не был ей нужен, ведь Жасмина знала каждый закоулок в этом доме.

Велико подошел к окну.

«Сейчас или никогда!.. Как тревожно на душе, когда любишь».

Жасмина добралась до фаэтона. Велико не слышал, что она сказала баю Станьо, но увидел, как лошади вздрогнули и фаэтон помчался к воротам.

«Счастливая!» — прошептал он и вытер со лба пот. Над ближайшим холмом молния прорезала сгущающийся мрак. Внезапно возникший вихрь будто вымел со двора весь сор.

Беновская роща была оцеплена солдатами. Солдаты были молчаливы и напряжены. Офицеры, находившиеся при батареях, не сводили глаз с циферблатов часов. Так на фронте отсчитывают время перед атакой.

Ярослав сел на землю на опушке рощи. Сидел и жевал соломинку. Драган стоял рядом и курил. Лицо его потемнело от бессонных ночей, а морщинки с обеих сторон рта стали еще глубже. Оправа его очков погнулась. Вчера, когда он соскочил с лошади, очки упали и он наступил на них. Каким-то чудом стекла уцелели, но в оправе не держались, и пришлось закрепить их воском.

Драган не спускал глаз с полковника Велева. И на сей раз солдат не забыл поставить для командира походный стул, чтобы полковник мог сесть и вытянуть раненую ногу.

«Не человек, а сфинкс! Такими их воспитали. И мы пасуем перед их непроницаемостью».

— Скажи, чтобы тебе принесли стул! — в сердцах бросил Ярославу Драган.

— А мне и так хорошо, — ответил Ярослав.

— Остается только, чтобы мы еще и кофе им подавали, а солдату — всучить опахало для полноты картины.

— Политика — дело сложное, — повторил Ярослав слова, сказанные позавчера Драганом. — Сохрани свой запал для более важных дел. Даже лисица из-за своей чрезмерной хитрости нередко сама попадает в капкан. Я слышал такую сказку от своего деда, — попробовал он пошутить. Внешне он оставался спокойным.

— Да, но за Велико отвечать будешь ты, — сдерживая раздражение, сказал Драган. — Он может оказаться опаснее даже вот этих. — И он кивнул головой сначала в