Виктор Корнеев - Тайны йога-центра

Смит все время старался убедить меня в том, что вся наша финансовая помощь слаборазвитым странам имеет перед собой одну цель — привязать их к нашему рынку, — продолжал американец. — Я же думаю, что мы уже изрядно избаловали многих из этих стран и они принимают нашу помощь как нечто должное. Более того, ряд из них все свое развитие начинают строить с учетом получения финансовой помощи.

Разве это не парадокс — в беднейших странах, постоянно испытывающих недостаток в финансовых ресурсах, в то же время тратятся огромные суммы денег, больше, пожалуй, чем в странах Запада, на золото и бриллианты, приданое и калым, роскошные свадьбы, где пируют добрые сотни людей. Такие свадьбы устраивают даже те, кто с великим трудом сводит концы с концами. Вам-то, как полицейскому, должно быть лучше известно, куда эти люди девают деньги, полученные нечестным путем. Помните, в газетах писали о кроватях из чистого серебра, которые находили налоговые инспекторы в квартирах тех, кто официально числится живущим на доходы ниже официальной черты бедности.

Виджей улыбнулся — действительно, куда только люди не ухитряются девать деньги: немыслимые украшения покупают на свадьбу, куда приглашают толпы родственников и знакомых, а потом эти украшения годами лежат в сундуках.

— Но ваш клуб нередко обвиняют в том, что помощь, предоставляемая развивающимся странам, очень часто используется как важный инструмент политического давления на них, а также для создания условий расширения деятельности в экономике этих стран транснациональных корпораций Запада.

— Знакомые тезисы. Такое впечатление создается, что вы могли бы стать духовным соратником Бенджамина. Но я таких заявлений не понимаю. Да, ряд членов Всемирного клуба проявляет особую заинтересованность в том, чтобы средства, и вы согласитесь, средства немалые, которые выделяются развивающимся странам на цели укрепления экономики, борьбы с нищетой и голодом, не тратились ими не по назначению. Ведь не секрет, что часто полученные деньги идут не на действительно жизненно важные экономические и социальные нужды стран третьего мира, а на финансирование различных политических мероприятий, имеющих своей единственной задачей поднятие престижа правящей партии. Как удержать рост цен, известно всем: можно направить больше денег на повышение эффективности экономики или же пойти более легким путем и истратить эти средства на субсидирование цен на продукты питания. Причем последний способ имеет существенные политические преимущества и дает быстрый эффект. Цены на время стабилизируются, и избиратели голосуют за правящую партию, которая судорожно ищет новые средства, чтобы продолжать проведение политики субсидирования. А так как этих средств внутри не найти — просят у нас новые займы. Все это напоминает воздушный шарик — в него постоянно закачивают воздух, не заботясь о том, что когда-нибудь этот шарик обязательно лопнет.

Именно так и получилось в последние годы с рядом крупнейших получателей нашей финансовой помощи. Они оказались не в состоянии не только своевременно погашать полученные ими займы, но даже и платить по ним только одни проценты. Именно такое печальное положение с выплатой развивающимися странами своих долгов заставило членов нашего клуба связывать предоставление новых займов с выполнением правительствами стран — получателей помощи ряда условий в рамках реализации программы стабилизации экономики.

— Как это имеет место сейчас, когда ваш клуб решил предоставить заем нашей стране, — успел вставить Виджей.

— Совершенно верно. Я обычно образно сравниваю это с тем, как опытный доктор подходит к лечению тяжелобольного, но строптивого пациента, заставляя его перед тем, как дать ему эффективное лекарство, бросить пить виски, курить, есть не более двух яиц в неделю и тому подобное. Следует отметить, что большинство из развивающихся стран следуют этим благоразумным рекомендациям: сокращают субсидии, ослабляют чрезмерный государственный контроль над экономическими процессами, передают нерентабельные предприятия госсектора в руки энергичных частных предпринимателей, не идут на поводу у профсоюзной мафии, требующей постоянного повышения заработной платы и всяких льгот рабочим, которые от этого работают к тому же еще хуже, снимают ограничения на импорт и так далее.

Ну, да я вас, кажется, уже утомил. Пора нам и подкрепиться. — Маршалл встал с кресла, жестом пригласил Виджея пройти в боковую дверь кабинета, через которую они очутились сначала в небольшом коридорчике, а затем прошли в большую, освещенную бра с зелеными абажурами комнату, посредине которой стоял длинный стол, накрытый розовой скатертью, с различными блюдами в блестящих металлических посудинах, подогреваемых снизу миниатюрными спиртовыми горелками. — Вот и наша столовая. Как видите, мы пришли первыми. Но здесь обычно бывает не более пяти-шести человек. К сожалению, всех наших сотрудников сюда мы пригласить не можем. Вы, вероятно, вегетарианец? — спросил Маршалл.

— Вообще-то да. Но иногда я отступаю от этого правила, как и многие, кто давно живет в городах, — ответил Виджей.

— Я это тоже заметил. При этом, что интересно, сам набор продуктов даже у тех, кто считает себя стопроцентным вегетарианцем, за последние десятилетия претерпел, насколько мне известно, существенное изменение, — продолжал разговор Маршалл, подводя Виджея к столу. На минуту, пока они брали пищу из металлических блюд и клали на тарелки, воцарилось молчание. Накладывая дышащий ароматом пряностей рассыпчатый рис «басмати», Виджей про себя отметил, что по обилию блюд ленч в этом заведении ничуть не уступал самым шикарным ресторанам столицы, где за такую еду пришлось бы выложить почти четверть месячного жалованья, а то и того больше.

— Надеюсь, что вегетарианская пища так же хорошо приготовлена, как и пища для кровожадных хищников-европейцев. Знаете, я в глазах многих местных жителей, наверное, отчаянный пожиратель трупов-ракшас, как сказано в «Рамаяне». Полагаю, что своим бифштексом с кровью не испорчу вам аппетит.

Виджей улыбнулся.

— Кстати, меня всегда поражало, насколько традиции очень часто мешают на Востоке нормальному ходу исторического развития. Я уже упомянул об эволюции вегетарианства. Ведь еще в начале века ваши предки отказались бы даже под угрозой смерти от того, что вы сейчас спокойно едите, — помидоров, лука, картофеля и перца. Насколько мне известно из книг, все красное или растущее в земле было по законам вегетарианства запрещено есть.

Они на некоторое время отошли друг от друга, чтобы наполнить свои тарелки едой с разных концов стола.

— А вот представьте, — продолжил Маршалл после того, как они прошли к стоявшему чуть поодаль большому круглому столу и сели рядом, — стоит только начать включать в свой рацион запретные ныне продукты животного происхождения, как проблема обеспечения населения продовольствием будет сразу же решена и голод, который поражает сейчас целые деревни, уйдет в невозвратное прошлое. Недавно я наблюдал в одном из районов Восточной провинции такую картину: целая деревня буквально пухла от голода — не уродился рис, а вокруг бродили, как говорят поэты, тучные стада буйволов, коз, овец. Так нет, сказал нам старик-староста, ни за что на свете никто не возьмет в рот кусок мяса. Я этого никак не могу понять.

— Но вы, наверное, не понимаете, что для них, для этих голодных, животные — такие же живые души, как и они, — начал Виджей, доев салат и принявшись за бобовую похлебку. — Даже европейцы давно уже открыли для себя, что люди приучили животных из психологической потребности в контакте, в общении с ними. Прошло очень много времени, прежде чем они пришли к идее их хозяйственного использования, стали сначала на них ездить, запрягать в повозки, потом доить, стричь шерсть и только в последнюю очередь, и это произошло по историческим меркам сравнительно недавно, употреблять в пищу.

— Знаете, я этого, признаюсь, как-то не слышал, — сказал американец.

Они несколько минут ели молча.

— Приятного аппетита, господин Маршалл! — Виджей поднял голову и увидел подошедшего к ним седоволосого небольшого роста японца, одетого в элегантный темно-синий костюм.

— Господин Фукуда? Какими судьбами? — удивленно спросил, вставая из-за стола, Маршалл.

— Дела, дела… — неопределенно нараспев ответил японец, и рот его расплылся в улыбке.

— Прошу вас, садитесь, — пригласил жестом Маршалл. — Знакомьтесь — инспектор столичной уголовной полиции Виджей Фернандес.

Японец поставил свое блюдо на стол и протянул руку вставшему со стула Виджею.

— На редкость осведомленный в наших делах полицейский — прямо хоть сегодня же зачисляй его в свой штат, — продолжил Маршалл. — Очень интересуется вопросами экономической помощи Запада слаборазвитым странам. Это, оказывается, помогает уголовной полиции в ее работе. — Американец рассмеялся и похлопал Виджея по плечу, а затем, как бы поняв неуместность своего панибратского жеста, уже более серьезно закончил: — Кстати, господин Фукуда, насколько мне известно, сейчас отвечает за осуществление японского варианта «плана Маршалла» в этой стране, не правда ли?