"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Богомолов Владимир Осипович

«В таком случае, – подумал Крайнев, – можно будет надеяться только на выговор за излишнюю самодеятельность и чрезмерную инициативу. Что же, – решил он, – в конце концов план этот в общем виде вроде и неплох, но только до той минуты, пока у меня не потребуют предоставить материалы по этому делу. Поэтому, из него нужно быстренько изъять все, что хоть в малейшей степени может навести любого проверяющего даже на малейшую связь Сорокина с янтарем, поисками исчезнувших музейных ценностей и всего, что с этим связано». Подполковник взглянул на часы. До встречи с группой оперативников у него еще оставалось двадцать пять минут.

«Успею, – решил он и, вынув из сейфа дело № 86—92, начал быстро просматривать собранные в нем документы, откладывая наиболее компрометирующие из них в сторону. – Вот, кажется, и все, – пробормотал он, засовывая отложенные документы и фотоснимки в плотный бумажный пакет, – не было здесь никакой Янтарной комнаты, и быть не могло!»

После этого Владимир Степанович запер дело «Толмач» в сейф, сунул пакет с документами подмышку и отправился на второй этаж, где в небольшом конференц-зале уже собралось полтора десятка молодых оперативников, спешно собранных там якобы для подведения итогов тренировочной операции.

Вечером того же дня все та же троица собралась в опустевшем после ухода прочих сотрудников кабинете Хромова. Было уже поздно, все они были голодны и поэтому первое, с чего они начали, была заварка большого, гжельской выделки фарфорового чайника. В коммунальном хозяйстве аналитиков нашелся и сахар и даже пакет овсяного печенья. Некоторое время они просто пили чай, сбрасывая с себя таким образом одни проблемы, чтобы было сподручней взвалить себе на шею проблемы новые. Закончив со своей первой чашкой, подполковник выгрузил из карманов на чайный столик, за которым они сидели, початую пачку папирос, спички и заявил:

– Пришла пора, господа офицеры, подбить бабки и определиться, хотя бы вчерне, на дальнейшее.

Хромов и Загорский как по команде отставили свои чашки и повернулись к нему.

– Да-да, – продолжил Крайнев, – события, как мне кажется, помчатся сейчас галопом, и каждому из нас необходимо уже сегодня четко и однозначно определиться. Позволю себе в качестве вступления обобщить полученные нами за без малого уже месяц материалы по делу «Толмач». Итак, – плавно поднялся он со своего места, – возьмем рядовую семью Сорокиных, проживавших в последнее время в столице нашей Родины на проспекте Маршала Жукова. На первый взгляд, обычная российская семья: отец – водитель «скорой помощи», мать – учительница, сын – переводчик. Таких семей, если взять по стране, – миллионы. Живут очень скромно, почти бедно. Никто из них никогда не привлекался к уголовной ответственности, ни с кем не судился, не был под следствием и даже в качестве понятого никогда не привлекался. Обратит ли на такую семью свое внимание наша «контора»? Да никогда в жизни! И тут находится некий дуралей, подполковник Крайнев, который это делает.

Владимир Степанович прикурил и подошел к распахнутому во внутренний дворик окну. Выпустив наружу плотную струю дыма, он вновь повернулся к своим собеседникам.

– И тут начинают всплывать такие факты, происходят такие события, что впору писать целый приключенческий роман. Выясняется, что глава семьи Сорокиных, Александр Иванович, родился якобы в 1918 году во Владимир-Волынской губернии в семье крепкого, как теперь говорят, зажиточного хозяина, владельца прекрасной мельницы. У него были старшие брат и сестра. Революция и последующие события развеивают его семью по свету. В 1936 году Александр Иванович появляется в Рязани. Голодная юность, ютится по чужим углам, работает в кооперативе извозчиков. Видимо, выправив себе в это время новые документы, с новым уже годом рождения, он призывается в армию, аккурат в начинающие создаваться в то время танковые войска. Буквально через несколько месяцев после этого он попадает в мясорубку Финской войны. В это время ему приходится воевать на легком танке БТ-2. Финская кампания, как мы все знаем, заканчивается 13 марта 1940 года. Танковую часть, где служит наш А.И. Сорокин, отводят на постой в лесной городок в пригороде Ленинграда. Вскоре начинается и Вторая мировая война. Старшина Сорокин к этому времени уже пересел на танк Т-29, на котором и принял участие в первых боях на границе. Удалось выяснить, что в 1942 году он воевал под Любанью, а в 1943-м, как и большинство наших кадровых танкистов, оказался на Курской дуге. Затем идет полоса неясности, и вот уже в самом конце войны наш герой всплывает в предместьях Кенигсберга. Он уже командир батальона тяжелых танков, капитан. Получив перед штурмом города три новых танка ИС-2, он участвует в тяжелейших трехдневных боях. И, наконец, девятого апреля 1945 года в тот день, когда гарнизон Кенигсберга поднял белый флаг, остатки его батальона были выведены из этого города на переформирование. Более капитан Сорокин в боях с немцами участия не принимал.

– Остатки батальона, это сколько же человек? – заинтересовался Загорский.

– Двенадцать, – резко бросил подполковник, – не перебивай!

Он запалил новую папиросу и продолжил.

– Александр Иванович, прослужив еще три года в Германии под Берлином, демобилизуется в 1948 году и в звании майора запаса возвращается в СССР. Какое-то время он живет в деревне под Рязанью, но довольно скоро перебирается в Москву. Получает комнату, женится, у него рождается сын Юрий. Проходят годы, десятилетия. В возрасте семидесяти четырех лет Александр Иванович умирает. Случилось это, как вы все хорошо знаете, 10 февраля сего года. И тут развертывается второй акт этой драмы. Сразу после смерти старшего Сорокина его сын внезапно развивает бурную деятельность по розыску подробных карт как современного Калининграда, так и старого Кенигсберга. Мало того, он в спешном, можно даже сказать ударном, порядке изучает практически все доступные материалы, касающиеся печально знаменитой Янтарной комнаты.

Подполковник вернулся за чайный столик и, осторожно потрогав бок уже остывшего чайника, снова включил его в сеть.

– Чем там по Вашим данным в последнее время «Толмач» занимается? – задал он вопрос Загорскому.

– Спортом, – кратко ответил задумавшийся было Сергей Валерьевич. – Тут он очнулся, выпрямился в своем кресле и, извинившись, сделал развернутый и мотивированный доклад. – Последнее время Сорокин усиленно занимается спортом. Утренние пробежки он дополнил интенсивными занятиями в тренажерном зале и, кроме всего прочего, купил абонемент в бассейн «Октябрь», что расположен на Живописной улице. Замечена и еще одна странность в его поведении.

– Что же на этот раз? – завозился в своем кресле Илья Федорович.

– Он ходит по банкам и закрывает все свои вклады, а заодно и распродает кое-какие свои вещи.

– Господи, да это уже просто классика, – снова вступил в разговор Владимир Степанович. Ясно, как Божий день, что наш «Толмач» начал интенсивную подготовку к активным действиям. Бьюсь об заклад, что в ближайшие десять дней он подаст на своей работе заявление о предоставлении ему очередного отпуска.

– Уже, – перебил его Хромов.

– Что уже? – не понял его подполковник.

– Мне сегодня звонил некий Вешкин, – начал объяснять майор, – начальник отдела кадров того НПО, где трудится наш Сорокин-младший.

– Знаю я, кто это такой, ты говори скорей, какую он тебе информацию сбросил? – заторопил его Крайнев.

– Так вот, он меня спрашивал, что ему теперь делать: предоставлять ли Сорокину отпуск, отправлять ли его во Вьетнам или вообще увольнять к чертовой матери по сокращению штатов?

– А кстати, – оживился Владимир Степанович, – как вы считаете, господа офицеры, не повернуть ли нам события таким образом, что нашему Сорокину, совершенно внезапно, разумеется, все же предложат возглавить группу переводчиков на стройке в Лан-Соне, а?

Наступила напряженная тишина. Нарушил ее Загорский:

– Нет, это уж больно рискованно, Владимир Степанович, а вдруг «Толмач» возьмет, да и плюнет на эту свою затею? Ведь для него поездка во Вьетнам все же даст верную копейку, а поиск невесть где запрятанных сокровищ всегда сопряжен с опасностями и немалыми, заметим, расходами.