Под прицелом - Том Клэнси

Райан-старший склонил голову набок.

— Как это?

Следующие двадцать минут Младший рассказывал отцу о Рехане, УМР и краже ядерного оружия, о сети Хаккани и дагестанских боевиках. Это была адская история, и отец прервал сына только для того, чтобы спросить его, какой тип шифрования использует его телефон.

Джек-младший объяснил, что он летел на собственном самолете «Кампуса», и Хендли позаботился о том, чтобы всё оборудование было по последнему слову техники.

Когда он закончил, Райан-старший снова спросил своего сына:

— Ты в порядке?

— Я в порядке, папа. Порезы и ушибы. Дом получил пулю в зад, но с ним все будет в порядке.

— О Боже мой.

— На самом деле, он пошутил по этому поводу двадцать минут спустя.

Джек-старший потер виски под дужками очков.

— Ладно.

— Послушай, папа. Я знаю, что мы должны держать «Кампус» подальше от вас, но я подумал, что вы могли бы поговорить с игроками там, в Индии, убедить их немного отступить. Мы действительно думаем, что человек, ответственный за всю эту операцию, мертв, так что все быстро сойдет на нет, если никто не сделает какой-нибудь глупости.

— Я рад, что ты позвонил. Я собираюсь заняться этим прямо сейчас.

Звонок закончился через несколько минут, но телефон тут же зазвонил снова. Райан-старший подумал, что это снова перезванивает сын.

— Да, Джек?

— Э-э-э, прошу прощения, господин президент. Боб Хольцман из "Пост" .

Райан кипел от злости.

— Как, черт возьми, ты узнал этот номер, Хольцман? Это частная линия.

— Мне его дал Джон Кларк, сэр. Я только что разговаривал с ним после интересной встречи с офицером российской разведки.

Райан успокоился, но оставался настороже.

— Встреча по поводу чего?

— Мистер Кларк не хотел говорить с вами напрямую. Он подумал, что это может поставить вас в скомпрометированное положение. Поэтому я нахожусь в странном положении, господин Президент, и вынужден объяснить вам некоторые вещи. Мистер Кларк сказал мне, что вы ничего не знали о заговоре российской разведки Пола Ласки против вас.

Если Джек Райан-старший чему-то и научился за долгие годы работы с Арни ван Даммом, так это следующему: когда имеешь дело с журналистом, никогда - никогда - не признавайся, что не понимаешь, о чем он говорит.

Но Эрни сейчас здесь не было, и Джек сбросил маску самоуверенности.

— Какого хрена ты говоришь, Гольцман?

— Если у вас есть минутка, я думаю, что смогу просветить вас, сэр.

Джек Райан-старший схватил блокнот и ручку и откинулся на спинку стула.

— У меня всегда найдется время для уважаемого представителя прессы, Боб.

Неделю спустя Чарльз Олден бросил телефонную трубку в офисе своего дома в Джорджтауне сразу после восьми утра. Это был его первый из нескольких звонков в Род-Айленд, он смирился с этим фактом. Он пытался связаться с Лаской последние три гребаных дня, но старый ублюдок не отвечал на его звонки.

Олден решил подколоть этого человека. Насколько он понимал, Ласка был в долгу перед ним за тот риск, на который он пошел за последние несколько месяцев.

Заместитель директора ЦРУ кипел от злости, когда вышел из своего кабинета и направился вниз на кухню, чтобы выпить еще одну чашку кофе. Этим утром он не потрудился надеть костюм, что было редкостью для вторника. Вместо этого он сидел на разминке, пил кофе и звонил Полу Гребаному Ласке, пока этот сукин сын не брал трубку.

Стук во входную дверь отвлек Олдена от его маршрута на кухню.

Он посмотрел в глазок. На крыльце стояла пара мужчин в плащах. Позади них на заснеженной улице был припаркован правительственный "Крайслер".

Он определил, что эти люди - офицеры службы безопасности ЦРУ. Он не мог себе представить, чего хотели эти ребята.

Чарльз открыл дверь.

Мужчины вошли быстро, не дожидаясь приглашения.

— Мистер Олден, я специальный агент Карутерс, а это специальный агент Делакорт из ФБР. Я вынужден попросить вас повернуться лицом к стене. Пожалуйста.

— Что?… Что, черт возьми, происходит?

— Я скоро все объясню. Ради вашей и моей безопасности, пожалуйста, повернитесь лицом к стене, сэр.

Олден медленно повернулся на ногах, которые внезапно почувствовали слабость. На его запястья надели наручники, а затем Делакорт профессионально проверил карманы его разминочных штанов. Карутерс стоял в дверях, наблюдая за улицей.

— Что, черт возьми, по-твоему, ты делаешь?

Олден повернулся к входной двери и снова вышел на холод.

— Вы арестованы, мистер Олден, - сказал Карутерс, когда они спускались по обледенелым ступеням на улицу.

— Какого хрена? В чем меня обвиняют?

— По четырем пунктам обвинения в несанкционированном раскрытии информации о национальной обороне и по четырем пунктам обвинения в несанкционированном хранении информации о национальной обороне.

Олден быстро подсчитал это в уме. Ему грозило более тридцати лет за решеткой.

— Чушь собачья! Говорю вам : это чушь собачья!

— Да, сэр, - сказал Карутерс, кладя руку на голову Олдена и усаживая его на заднее сиденье "Крайслера". Делакорт уже сел за руль.

Чарльз Олден сказал:

— Райан! Это дело рук Райана! Я понимаю. Охота на ведьм началась, верно?

— Я не знаю, сэр, - сказал Карутерс, и "Крайслер" поехал в сторону центра города.

В тот же день Джудит Кокрейн покинула свой отель в Пуэбло, штат Колорадо, в половине десятого утра и отправилась в привычную поездку в федеральную тюрьму Флоренс.

Её клиента, наконец, снимут со Специальных административных мер и переведут в лучшее учреждение на Восточном побережье; они еще не сказали ей, где именно, по соображениям безопасности, но она знала, что это будет где-то в округе Коламбия, так что это будет недалеко от ее дома.

Без САМ Саиф Рахман Ясин мог бы сидеть с ней в комнате, пока они вместе работали над его делом, рядом за столом. Иногда там присутствовали другие адвокаты, и постоянно присутствовала охрана, но это было хоть какое-то уединение, и Джудит Кокрейн некоторое время ни о чем другом не думала.

Жаль, что супружеские визиты будут запрещены. Джуди улыбнулась, когда эта мысль пришла ей в голову.