Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...

Щетинин с силой потёр виски. Его беспокоил ещё один момент.

Высшее руководство, кроме самого приказа, никаких иных ценных указаний не сделало. Почему? И ещё. Приказ был передан не лично ему, из рук в руки, а через секретариат. Показана официальная позиция? Или желание прикрыться? Мол, мы вас предупреждали. А может, другое? Оставить старого генерала в дураках?

Щетинин провёл рукой по лицу, пытаясь прогнать сонливость, которая не покидала его вот уже третьи сутки, будь она неладна.

Итак, снова вернулся к своим размышлениям Вилен Иванович, что я имею.

«Первый», через Проклова, отдал распоряжение таким образом, чтобы в будущем, если что пойдёт не так, все видели, какова была официальная позиция и Кремля, и СВР на этот момент. Понятно. Подстраховка. Приказ, который пришёл на его, Вилена Ивановича, отдел, имел чисто информационный характер. Характер прикрытия. Кое кто прикрыл свою жопу. Делаем выводы. Первый: Проклов не смог отстоять его, точнее, их точку зрения. Вышестоящие руководители всё-таки втянули Васильевича в игру. И цель игры: «засветить» тех, кто сейчас работает в Киеве. Проклов же отдал приказ таким способом, что Щетинин исполнить его обязан, но вот как — это его личные проблемы. Отсюда, вывод второй: настало время спасать Васильевича и собственный зад. Отсюда, третий момент. Выполнить приказ — не проблема. Проблема в том, кто его выполнит? Кто и через кого «сольёт» информацию? Нужен человек… Причём, такой человек, которому поверят.

Вилен Иванович резко тряхнул головой: чёрт бы побрал всю эту закулисную жизнь.

Взгляд Щетинина упал на край стола, на котором зам веером разместил фотографии с последней встречи российских и австрийских бизнесменов. С глянцевых снимков на него смотрел политолог Луговой, который принимал участие в том форуме. Вот он в окружении сотрудников российского посольства. На другой о чём-то беседует с премьер — министром России. Луговой с немецким депутатом от Бундестага. Стоп!

Щетинин даже замер, чтобы не спугнуть неожиданно проявившуюся мысль.

Луговой! Вот кто ему нужен. Человек «первого», пользующийся доверием как в бизнес — кругах, так и в правительстве. Ему поверят. И ещё.

Даты… Почему его внимание заинтересовали даты на фото? Нужно будет подумать. Но после. Чуть позже.

— Вячеслав Петрович, — Вилен Иванович остановил пылкую речь заместителя. — К вашему докладу мы вернёмся к несколько позже. А сегодня попрошу вас о следующем: сделайте мне аналитическую записку о том, какие переговоры проходили со стороны России по транзиту газа через Украину. Все переговоры. На разных уровнях. И в какие месяца, и даже, дни. Начиная с конца девяносто девятого года. Мне нужна данная информация — Вилен Иванович вскинул руку с часами. — к 20.00. Успеете?

— Постараюсь.

— Вот и отлично. Петя. — рука легла на аппарат селекторной связи. — Медведева ко мне. Немедленно.

Станислав Григорьевич Синчук, заместитель руководителя Киевской областной службы безопасности, прошёл в приёмную руководства. Невысокого роста, полный, с двумя залысинами на широком лбу, и это в сорок с небольшим, Синчук никак не походил на образ беспощадного чекиста. Скорее напоминал известного артиста комического жанра Богдана Бенюка, с которым контрразведчика иногда путали в общественном транспорте.

— А, подполковник, — секретарь главы ведомства поздоровался с ним, не вставая с кресла, — тебе тут задание. Шеф приказал организовать охрану на даче Тимощука. Сегодня, после полудня.

— Так у него же свои люди есть. — удивился подполковник. И напрасно. Секретарь, после этих слов, на него так взглянул, будто место первого зама досталось недоумку по фамилии Синчук случайно, и временно.

— А вы чужие? Тут несколько иначе стоит вопрос. Вечером у патрона назначена встреча. И всякого рода провокации ему не нужны. А потому, подполковник, выставите посты по внешнему периметру таким образом, чтобы проследить: кто нему приехал, кто сопровождал машину гостя, может, кто-нибудь следовал за ними. Понятно?

Синчуку хотелось сказать: иди ты в… Но пришлось ответить более деликатно:

— Вроде, да.

— Тогда, действуйте.

Через полчаса подразделение под руководством Синчука пересекало Киев в микроавтобусе в сторону Черниговской трассы.

Генерал-лейтенанту Проклову второй зам Щетинина сообщил о приказе «патрона» по поводу проверки «газовых соглашений» на следующий день. Прямо с утра. За полчаса до приезда Щетинина в управление.

— Егор Фёдорович, у вас можно взять интервью?

Михаил протянул Кузьмичёву удостоверение.

— Российское телевидение? — коммунист осклабился. — С удовольствием. Редко, ох как редко вы теперь у нас появляетесь. Но, надеюсь, в скором времени всё кардинально изменится.

Михаил кивнул оператору:

— Рассчитываете стать президентом Украины?

— Я всегда стараюсь быть объективным. Нет. К сожалению. Но выборы смогут показать мой потенциал на будущую избирательную компанию. И, думаю, повлияют на некоторые политические моменты в нашей стране.

— Вы имеете в виду оппозицию? Кстати, как вы к ней относитесь? Мы присутствовали на вашем последнем выступлении, и слышали, как вы, оппозиционер, критиковали оппозиционера Козаченко. В чём причина?

— Видите ли, — несколько растянуто начал Кузьмичёв. — оппозиция — не меньшинство голосов в парламенте, к чему, собственно, и сводят информацию Козаченко и его команда. Оппозиция — это, простите за каламбур, позиция. Ведь в переводе с латинского языка, оппозиция, есть противопоставление. А чему, или, точнее, кому противопоставлена оппозиция Козаченко? В руководстве данной, так называемой, оппозиции два экс — премьер-министра, два вице-премьера, несколько бывших министров, несколько десятков народных депутатов, которые четвёртый срок просиживают парламентские кресла, а депутатство превратили в постоянную работу. Голосуют они, как правило, вместе с большинством. Если сейчас взять и просмотреть стенограммы, то вы бы увидели, настоящая оппозиция заключается именно в нас, в коммунистах. Но, мы, в отличии от них, не любим бросаться громкими словами, а всё претворяем в дело.

— То есть, исходя из ваших слов, нынешняя оппозиция ничего не сможет изменить в Украине?

— Как же не сможет? А своё личное положение, свой статус? Своё благосостояние, в конце концов. Ведь их основная цель — собственное благополучие. А жизнь народа этих людей волнует в последнюю очередь, да и то, только перед выборами. Взять, хотя бы, ближайшего соратника Андрея Николаевича, пана Литовченко. Бывший секретарь комсомольской организации Харькова. Личный бизнес начал с развала комсомола, к которому, наверняка, приложил немало усилий, изъяв из его партийной кассы, которая складывалась из членских взносов, деньги, и на них закупив большую партию бензина. Помните начало девяностых, кризис с горючим? Так вот, его шаловливые ручки в те дни нагрели солидные капиталы на народном бедствии. А теперь он бескорыстный оппозиционер, ратующий за судьбу Украины, которую выдаивал на протяжении десятилетия.

— С оппозицией понятно. — несколько нетактично перебил собеседника Самойлов. — Если можно, без перехода на личности. В любом случае, последние слова я не смогу пустить в эфир. Вернёмся к теме беседы. Какова ваша позиция по отношению к действующему премьер-министру?

— Слишком мало работал. Вас устроит такой ответ? — Кузьмичёв болезненно отреагировал на реплику журналиста.

— Для Украины работать в такой должности два года довольно солидный срок, если учесть, что в Киеве премьеров меняют, как перчатки.

— В России тоже.

— Согласен. — усмехнулся Самойлов. А Кузьмичев, видя его реакцию, несколько оттаял:

— Яценко, я считаю, добротный хозяйственник. Такой, знаете, мужичок. В народе всегда людей подобного склада уважали. Но, недостаточен до подобных структур. Хозяйственники хороши только в небольших хозяйствах. А здесь целая страна. К тому же Владимир Николаевич подвержен диктаторским методам управления.

— То есть?

— Любит, когда все выполняют только его, личные, указания. Под час безграмотные. Потому, и не срабатывает. Взять, хотя бы пример, когда пан Яценко отправил своих министров проверять на местах, как проходит уборочная кампания. Ну, во-первых, какая может быть государственная программа для частного фермера? Сами разогнали колхозы, мощные хозяйства, созданные Советской властью. Разорили их до корня. Убили в людях любовь к земле. А теперь присылают министров с проверкой: а что ты засеял? А чем засеял? А как засеял? Да никак! Пусть датчане, или французы сеют. Наш селянин уже отсеялся. А программа поддержки села? Срам Господень! И где? В Украине! В сельскохозяйственной стране, принимают такую позорнейшую программу. Хоть бы постыдились! И потом. Скажите мне, что может в селе контролировать министр культуры? Сельский клуб, который, благодаря его бездеятельности, давно не существует? Вот вам и стиль пана Яценко. Так что, рановато данному индивидууму занимать место лидера государства. Если, вообще его можно допускать до такого места.