Хаим Соколин - Серая зона

— Ну хорошо, — Шмуэль был разочарован и решил закончить ритуальную часть. — С одной жидкостью мы с грехом пополам разобрались. Здесь вы, конечно, не специалисты. Перейдем к другой, которую продают не литрами, а баррелями. Кстати, чтобы вы все-таки знали, что пили. Эта бутылка обошлась мне в восемь тысяч долларов на аукционе Сотсби… Мы слушаем тебя, Алекс.

Алекс подробно рассказал все, что произошло в Канаде, включая игру в кошки-мышки с “Игл Корпорэйшн”. Особо отметил высокий профессионализм Габриэля и сказал, что хотел бы работать с ним и дальше. Потом разложил карту и показал на ней месторождение Камерон.

— Вот этот овал и есть конечный результат нашей работы. Длинная ось двадцать четыре километра, короткая — девять. Толщина нефтяного пласта от тридцати до сорока метров.

— Ну и сколько же этот огурец, или, по-твоему, овал, может стоить на рынке? — Шмуэль перешел к главному вопросу.

— При сегодняшней цене за баррель он стоит не меньше трехсот миллионов долларов, а скорее всего больше. Зависит от конъюнктуры и покупателя. Прошу иметь в виду, что это рыночная цена всего месторождения сразу. Стоимость самой нефти примерно в десять раз больше, но чтобы добыть ее, требуется не менее двадцати лет.

— Что значит — цена зависит от покупателя? — не понял Рон Берман.

— Есть компании, которые хотели бы проникнуть на канадский рынок. Они готовы заплатить больше, чем те, которые уже имеют там месторождения.

— Как будем продавать эту “недвижимость”? Я в своей жизни продавал и покупал почти все, но нефтяные месторождения не приходилось, — Шмуэль не скрывал, что это совершенно новый для него бизнес.

— Так же, как и любую другую собственность. Надо дать объявления в нефтяных журналах и деловых газетах. Указать, где находится месторождение и каковы запасы нефти. Но сначала нужно открыть офис в Гибралтаре и сообщить в объявлениях его адрес, телефон, факс и электронную почту. Вот примерно так нужно действовать, — Алекс изложил общий план.

— Кто тебе для этого нужен?

— От нас только Рон, Габриэль и еще кто-нибудь из людей Бен-Эзры по выбору Габриэля. Технический персонал подберем на месте.

— Хорошо, — подвел итог Шмуэль, — у меня возражений нет. Кто хочет что-то добавить?

— У меня такой вопрос. Покупателю ведь недостаточно посмотреть технические и юридические документы в Гибралтаре. Он должен увидеть и само месторождение, — заметил Андрей.

— Разумеется. После экспертизы документов в Гибралтаре мы с ним, вернее, с ними (как правило, это группа экспертов) полетим в Канаду, все посмотрим на месте, оформим сделку официально по законам провинции Альберта. Это обязательная часть процедуры купли-продажи.

— Ну что ж, в добрый час. Когда планируешь выезд? — спросил Шмуэль.

— Думаю, через неделю.

— Рон, у тебя все готово? — обратился Шмуэль к адвокату.

— Почти. Через неделю будет все, что требуется.

— О’кей, тогда я позвоню Бен-Эзре насчет Габриэля. Ну, давайте еще раз сделаем лехаим за успех.

Все выпили по бокалу сухого “Ярдена”.

14

Для офиса “Дабл Эй” был снят старинный двухэтажный особняк в Буэна Виста, тихом южном районе Гибралтара. Наверху были кабинеты Алекса, Рона и общая приемная с двумя секретарями. Внизу — зал заседаний и комнаты Габриэля и Гидеона. Кроме того, имелись свободные помещения, которые можно было разделить временными перегородками и превратить в рабочие комнаты. Здание оборудовали системой наблюдения и сигнализации. Все было готово к началу рекламной кампании. Объявления о продаже Камерона были разосланы в несколько ведущих нефтяных журналов, а также в газеты “Уолл Стрит Джорнэл” и “Файнэншиэл Таймс”.

Тем временем “Игл Корпорэйшн” и еще две компании, которые вели разведку на остальных блоках в районе трех озер, закончили сейсмические исследования и пробурили пять скважин — по одной на каждом блоке. Все они оказались сухими, без нефти. Такая тотальная неудача на фоне загадочного успеха “Дабл Эй” требовала детального геологического анализа и объяснения.

Билл Дэвис и Джек Тэйлор вынуждены были снова вернуться к этому вопросу. После скандала в Чикаго они приложили немало усилий, чтобы дистанцироваться от итальянской аферы, как она стала официально называться в компании. Во время расследования они старались держать “низкий профиль”, и их репутация не пострадала. По молчаливому согласию они долгое время избегали касаться всего, что связано с “Дабл Эй”, ибо именно от нее потянулись нити в Милан. И вот теперь они снова попытались разобраться в этой загадочной истории. И сделали это вдвоем, не привлекая никого больше.

— Итак, Джек, с чего начнем? — Дэвис перебросил мяч Тэйлору.

— Я бы хотел начать с того, чем закончил в тот раз, когда мы обсуждали этот вопрос с Флемингом. Как помните, Билл, я сказал тогда, что если я прав, то на пяти других блоках, включая наш, нефти нет. К сожалению, я оказался прав. И сейчас я более чем когда-либо убежден, что “Дабл Эй” работает прямым методом. Для меня до сих пор остается загадкой, что наш генерал натворил в Италии. На кого он там вышел? Или на кого его вывели? Это вообще темная история. И я бы хотел вернуться к ее истокам. Как вообще возник этот итальянский след? Насколько я помню, впервые намек насчет итальянцев прозвучал в вашем выступлении в Чикаго. Не так ли, Билл?

— Да, действительно, у меня возникло такое подозрение. Но потом, помните, его подтвердил Фрэйзер из “Независимых детективов”. Так что Андерсона занесло в Италию не из-за меня, а скорее из-за Фрэйзера.

— Слушайте, Билл, поймите меня правильно. Мы с вами сейчас не как вы на комиссии. И если мы действительно хотим распутать этот клубок, то начинать надо сначала. Могу ли я все-таки спросить — как у вас возникло подозрение насчет итальянцев?

— Ну, во-первых, в Чикаго я сказал, что полной уверенности в том, что “Дабл Эй” итальянская компания, у меня нет. А что касается причин для подозрений, то, честно говоря, сейчас они не кажутся мне такими серьезными. Мне бы не хотелось уточнять. Знаете что, Джек, а не вернуться ли нам снова к записи, которую Фрэйзер сделал в Вермиллионе? Пусть ее прослушает кто-нибудь из наших итальянцев.

— Вы в чем-то сомневаетесь? Я не очень понимаю.

— Сейчас поймете.

Дэвис вызвал секретаря.

— Пригласите, пожалуйста, Сильвию Маленотти из финансового отдела.

Через несколько минут в кабинет вошла женщина лет сорока ярко выраженной средиземноморской внешности.

— Здравствуйте, Сильвия. Нам требуется ваша помощь. Экспертиза, я бы сказал. Вы сейчас прослушаете короткую магнитофонную запись. Там есть несколько слов по-итальянски. А потом я задам вам пару вопросов.

Дэвис вставил кассету и включил магнитофон. Сильвия внимательно слушала.

— Вы хотите спросить, мистер Дэвис, что такое “буона ноттэ”? Это “спокойной ночи”.

— Спасибо, Сильвия. Еще один вопрос. Не могли бы вы сказать, судя по произношению, — это итальянцы или нет?

— Нет, мистер Дэвис, это не итальянцы. Тут нет сомнений. Интонация совершенно не итальянская.

— Спасибо, Сильвия. Вы нам очень помогли.

Когда Маленотти ушла, Дэвис обратился к Тэйлору.

— Ну, теперь вам понятно, Джек?

— Да, теперь понятно. Они обвели нас вокруг пальца. Здесь напрашиваются два вывода. Во-первых, они обнаружили “жучки” Фрэйзера. Такую возможность еще можно допустить. А во-вторых, впечатление такое, будто им было известно, что говорилось об итальянской версии на Совете директоров в Чикаго. И они решили отправить нас по этому следу. Иначе — зачем устраивать этот спектакль с “буона ноттэ”? Теперь у меня нет даже уверенности, что они вообще связаны с “Петролеум Итальяно”. Бедный Андерсон. Мне начинает казаться, что мы все — жертвы какой-то ловкой мистификации.

— Не знаю, Джек, не знаю. Мы что-то еще больше запутываемся. Уж не связан ли с ними кто-то из Совета директоров? Теперь я бы ничему не удивился…

На следующий день Тэйлор зашел в кабинет Дэвиса. Он был заметно возбужден. В руках у него был свежий номер “Файнэншиэл Таймс”. Тэйлор раскрыл газету на странице объявлений и положил ее на стол перед Дэвисом. Текст в большой черной рамке был обведен красным карандашом.

— Что это значит, Джек? Они что — продают Камерон? — Дэвис не скрывал удивления.

— Ничего другого из этого не следует. Это не настоящая нефтяная компания. Они действуют по принципу “хватай и беги”, в смысле — “открывай и продавай”. Случайные люди в нашем бизнесе.

— Да, но как же тогда им удалось так ловко все провернуть на Камероне?

— Это другой вопрос. Я по-прежнему убежден, что у них есть “наводчик”, который владеет методом прямого обнаружения. Я имею в виду, что здесь комбинация метода и больших денег. У них нет своей инфраструктуры — это ясно. Только метод и деньги. Поэтому они и сидят в Гибралтаре. С таким же успехом могли выбрать Каймановы острова или любой другой оффшорный угол.