"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Богомолов Владимир Осипович

Судя по дневнику, позавчера дежурил Бичкин, но его подписи, свидетельствующей о сдаче дежурства, почему-то не было.

— Коля, вы что же — один дежурили с позавчерашнего утра? Почему майор не передавал вам дежурства по форме? Сейчас же вызовите ко мне майора Бичкина!

— Майор Бичкин не совсем здоров. Спит он, — лейтенант был явно смущен.

Баженов заставил его доложить, ничего не скрывая. Оказывается, Бичкин, как только Ольховский сдал батальон, оставил его подежурить вместо себя до вечера. Вечером он отправился вместе с майором Свешниковым в город, проводить беседу, пришел поздно. Вчера днем заходил подменить, вечером опять ушел с майором Свешниковым на встречу с населением и явился только на рассвете, хмельной. Поднял комендантскую роту по боевой тревоге, собирался вести ее в бой. Его еле угомонили, и сейчас он спит.

— Подымите, окатите холодной водой, дайте четыре капли нашатырного спирта в чашке воды.

— Товарищ комендант, давали, только чуть-чуть помогло… Снова уснул. Ну что с хмельного спрашивать?

— А кто отменил боевую тревогу? Майор Свешников? — Я!

— А майор Свешников?

— Доставил Бичкина. Они приехали вместе. Сейчас тоже спит.

— Понятно, — машинально сказал Баженов, но ему было отнюдь не понятно, как это Свешников мог допустить, чтобы Бичкин так налился.

— Свешников явился тоже во хмелю?

— Я бы не сказал. Навеселе немного.

— Сдадите мне дежурство, а когда отправитесь спать, предупредите дежурного по роте и часовых: как только майор Бичкин проснется — сейчас же ко мне. И майора Свешникова тоже. Теперь объясните, какое мое задание ушел выполнять Богун?

Лейтенант Ольховский начал издалека:

— Сюда пришел боец из госпиталя, разыскивал свою часть. Документы у него были в порядке. Вышел этот боец, встретил бойца из комендантской роты и начал спрашивать, не примут ли его, хорошо ли кормят и прочее. Уговорил дать посмотреть ему «одним глазком», как живут: это, мол, и решит вопрос, так как с комендантом он знаком. Тот показал. Когда об этом узнал Богун, то приказал привести этого бойца; а боец уже ушел за вещами. Обещал через час вернуться. Богун — ко мне, спрашивает, каков из себя этот боец. Невысокий, молодцеватый, говорю, ярко выраженный блондин. Богун говорит: сяду на мотоцикл, поеду разыскивать «бравого солдата». Так и скажите коменданту: «бравого», он знает его. А тем временем, говорит, ищите «штуковины». И умчался. Я, признаться, так и не понял: какие такие «штуковины»?

— Кроме майоров, всю роту соберите по боевой тревоге во дворе.

Когда рота построилась, Баженов показал картонный цилиндр радионаводчика, объяснил новичкам, как он действует, и приказал разыскивать такие «штуковины» или похожие на нее в доме, в соседних домах.

Нашли. Здесь же, во дворе. В прикрытом досками колодце подвального окна. Вторую — в ротной спальне, куда «бравый» заглядывал «одним глазком». Обыскали и соседние дома; нашли в одном. Радист «оперировал» находки.

Баженов приказал сообщить во все части, находившиеся в городе: пусть ищут.

В дневнике дежурного была запись о посещении группы женщин во главе с Оксаной Михайловной Солодухой. По-видимому, опять насчет суда над Мюллером. И почему до сих пор нет следователя из трибунала? Или Свешников не доложил? Ну, пусть только проснется!

Баженова беспокоило долгое отсутствие Богуна. Он послал машину с двумя автоматчиками по всем постам — узнать, не видели ли Богуна…

В общем, снова началась «страда комендантская».

— Майор Бичкин по вашему вызову явился! — Он стоял перед столом вытянувшись, не шатался. Баженов внимательно вглядывался в лицо Бичкина, стараясь определить, совершенно ли он трезв.

— Доложите, какие чрезвычайные обстоятельства вынудили вас заставить лейтенанта Ольховского дежурить почти двое суток. Почему вы, мой заместитель, явились вчера вечером вдребезги пьяным, подняли роту по боевой тревоге?

— Виноват! — Глаза Бичкина были устремлены на него, черные, большие, незнакомые, и Баженов не мог избавиться от ощущения, что майор смотрит словно сквозь него, в пространство.

— Вы еще пьяны или протрезвились? — еле сдерживаясь, тихо и как можно спокойнее спросил Баженов.

— Трезв.

— Пройдите, пожалуйста, по одной половице!

Майор пошел, неуверенно, пошатываясь, и чуть не упал.

— Идите в свою комнату и проспитесь. Потом поговорим. Командование ротой передайте лейтенанту Ольховскому.

— Товарищ комендант!

— Кругом!

Майор Бичкнн повернулся по-уставному и пошел к двери. Он забирал все правее, правее, наскочил на угол изразцовой голландской печи, сильно ударился лицом, чуть не упал и, шаря руками как слепой, двинулся к окну.

— Бичкин, что с тобой? — с ужасом воскликнул Баженов. Он подбежал к нему, взял его за руки, подвел к креслу и усадил. Майор был бледен. При ударе он содрал кожу на горбинке носа. На лбу была ссадина.

— Ты что, не видишь?

— Вижу… только плохо… как в дыму… Просплюсь, все пройдет

— Сейчас же отправляйся в госпиталь! Где и у кого вы пили?

— Да у тех же, уже знакомых тебе трех красавиц. Прости. Больше не повторится. Виноват. Свешников затащил. Пить заставлял, а он выпил не больше четвертинки.

— Адрес?

— Хочешь сам? Просплюсь, поедем вместе.

— Адрес! — Баженов выругался.

— Садовническая, семь. Дом сгорел, живут во флигеле, во дворе.

Как Бичкин ни протестовал, его отвезли в госпиталь.

Записка военврача Равича гласила: «Отравление метиловым спиртом. Сделал промывание желудка и прочее. Надежды нет».

Следом отправили в госпиталь и майора Свешникова. Диагноз был таким же мрачным: тоже отравление метиловым спиртом. Состояние менее тяжелое. Все зависит от сердца. В лучшем случае останется слепым.

А ведь у Свешникова жена и двое ребят. У Бичкина жена и сын. Чудовищно! Отравить таких офицеров! И главное — кто отравил?! Оба, конечно, виноваты. Но ведь всю войну прошли, заслуженные, боевые. Да и он, Баженов, тоже хорош… Ну, погодите! Пусть его потом пошлют в штрафную роту, — за смерть товарищей он отомстит.

Баженов послал двух автоматчиков на машине — разыскать и доставить всех трех девушек. Все трое вошли… улыбаясь!

Баженов стоял за столом — сидеть он не мог, он еле сдерживался. Брюнетка подошла и протянула руку- Баженов непроизвольным ударом отшвырнул ее руку и сразу же обругал себя за несдержанность.

Брюнетка охнула, покраснела и оглянулась на подруг. Те смотрели удивленно, но не испуганно. Надо было вести протокол допроса, начинать с фамилий, занятий и прочего, но Баженов не мог так.

— Были у вас в гостях Бичкин и Свешников?

За всех ответила высокая шатенка.

— Были и Валя и Константин Петрович.

— Ах, Валя и Константин Петрович, — зло повторил Баженов и обратился к блондинке: — Вы, дочь партизана!.. Вы поили их спиртом?

— Мы ж не думали, что Валя так напьется. Константин Петрович вел себя совсем иначе.

— Ах, не думали? А сами вы пили?

— Пили!

— Врешь! Нагло врешь!

— А зачем нам врать? — неподдельно изумилась шатенка.

— Валя заставлял меня пить, — сказала брюнетка.

— Читайте! — Баженов подал ей номер газеты с его первым комендантским приказом населению города. — Громко!

Девушка начала читать и читала легко.

— Хорошо видите?

— Хорошо, — удивленно сказала брюнетка.

— А теперь, красавицы, ответьте мне, как вы отравляли метиловым спиртом боевых офицеров Советской армии, которые освободили вас от гитлеровской неволи! Рассказывайте все!

— Этого не может быть! — крикнула шатенка. — Мы пили самогонку. Мы же не отравились!

— Вы это серьезно?! — воскликнула брюнетка.

— Оба в госпитале. Умирают. И это вы отравили их! Таких офицеров… Отравить! Выкладывайте начистоту все, как было. По минутам. Что пили? Целовались ли? Выходили ли из дому? Кто к вам заходил? Словом, все! Говори ты: твое имя?

— Тамара Полозова, — ответила брюнетка и заплакала.

Так и не добившись признания, Баженов оставил двух под стражей, а Полозову отправил с двумя автоматчиками к ней домой — произвести обыск и привезти все бутылки.