Сергей Магомет - Человек-пистолет, или Ком

Ознакомительный фрагмент

— Антон! — позвала Жанка, и кот тут же оказался на диване; он потянулся и лизнул ее в голую, необычного, смуглого, цвета топленого молока коленку. — Фу, Антон! — взвизгнула Жанка. — Щекотно!..

«Все коты будут сходить с ума уже от одного цвета ее кожи!» — так говорила Лора о своей младшей сестре.

Я придвинул к столу второй стул и с серьезным видом кивнул на него Жанке.

— На диване удобнее, — ответила она сквозь смех, таская Антона за шкирку. — Ты помнишь, вы с Лорой на нем спали после свадьбы? А теперь я на нем сплю… На вас было очень забавно смотреть со стороны. Помнишь, как маман все ворчала на вас за то, что вы запирались в ванной мыться вместе?

— Итак, — прервал я Жанку, — электричество…

Отыскав на столе учебник физики, я пересел па большой, с прекрасной плюшевой обивкой диван.

— Скучно, — вздохнула Жанка.

— Это сначала. А потом так увлечешься — тебя за уши не оттащишь.

— Скучно!

— А я физику в школе всегда любил.

— Тяжелый случай.

Я не спорил с Жанкой. Я тоже учился в школе. Электричество — это еще ничего. Формула мыла — вот необходимейшая вещь. Я решил зайти с другой стороны.

— Пойми, — сказал я, — потом все равно придется это зубрить.

— Не придется, — возразила Жанка. — Я не пойду в девятый класс, и электричество твое мне не понадобится.

— Что же ты будешь делать? — Пойду в стюардессы.

— А потом?

— Выйду замуж за дипломата и уеду за границу.

— Дерзко задумано, — похвалил я.

— И не нужно меня убеждать, что жизнь на Родине со знаниями об электричестве гораздо привлекательнее, чем на чужбине, хотя бы и в качестве жены дипломата!

— Не собираюсь этого делать. Какое может быть сравнение?! Только я не думаю, чтобы дипломаты любили малограмотных.

— Не смеши! Вот уж не поверю, что мужчине понадобятся мои познания в электричестве! Не так уж это важно! — усмехнулась она.

— Мужчине все важно, — наставительно сказал я, а сам подумал: боже какой бред я несу…

— Но только не электричество! — весело засмеялась Жанка.

— Черт с ним, с электричеством, если ты такая умная, — сдался я. — Я и сам не знаю, что мужчине важно…

— А я знаю! — заявила Жанка.

— Ну знаешь — и хорошо. И помалкивай.

— А я с тобой и не собиралась об этом говорить, — насмешливо сказал; она. — О таких вещах я только с сестрой говорю. У нас с ней нет друг от друга секретов.

— Ладно, ты лучше скажи прямо: может, нам закончить с нашими занятиями, раз уж ты успела определиться в своем жизненном пути? Я вент, тебе не погонщик!

— Нет, что ты! Если мы не будем заниматься, родители меня съедят.

— Что же ты хочешь?

— Ты, главное, делай вид, что занимаешься со мной. Они тогда отстанут от меня, а на тройку я как-нибудь и сама вытяну.

— Думаешь, мне больше делать нечего?

— А что такого особенного ты делаешь? Может, тебе неприятно со мной общаться? Тебе на меня времени жалко?.. Но я тоже могу быть тебе полезной.

— То есть?

Жанка обняла кота и уткнулась носом в его шерсть.

— Ух ты, мой хороший котик! Мой мягонький котик! Всё мы видим. Всё мы знаем! — ворковала она, тиская его. — И много интересного можем рассказать!..

— А ты, оказывается, просто маленькая интриганка, — сказал я.

— Ничего подобного. Просто я тебе симпатизирую.

— Приятно слышать.

— Вот, например, ты знаешь, что будет сегодня вечером? — спросил Жанка.

— Не знаю, — признался я.

— Как же так? Неужели тебя даже не предупредили? Не может быть! Хотя зачем тебя предупреждать? Тебя как раз не нужно предупреждай

— Вот сейчас сниму с тебя твои замечательные шорты и выпорю! — пообещал я.

— На! Пожалуйста! — с готовностью воскликнула она. — Я даже могу сама снять!

— Кривлянье тебя совсем не украшает, — нахмурился я и посмотрел на часы.

— Сегодня вечером Лора приведет к нам Валерия, — сказала Жанка. По случаю знакомства будет маленький семейный праздник. Маман заранее в него влюблена.

— Ай да маман.

— Она очень надеется, что сегодня, может быть, Валерий внесет определенность в свои отношения с Лорой… Ну, слышал ты об этом? Что скажешь?

— Что тебе сказать? — пробормотал я. — Если бы меня и предупредил я бы, наверное, Лору не зарезал, да и сам не стал бы стреляться…

Я не то чтобы разозлился, но растерянность, которую я вдруг ощутил была стократ гаже.

— Да, вполне могли бы и предупредить… — сказал я.

— Зачем же раньше времени! Сначала они хотят, чтобы была определенность, — объяснила Жанка. — Если развод, так чтобы — из рук в руки.

— Наверно, я действительно не понимаю женской психологии. Лора мекала на что-то в этом роде, но…

— А маман никогда не считала тебя достойной кандидатурой. Ты не деловой. Бесперспективный. У тебя маленькая голова. Как психиатр она считает, что люди с маленькими головами бесперспективны…

— У нее, кстати, тоже маленькая голова.

Мы сидели рядом, очень близко друг к другу. Хлопнула входная дверь.

— Жанна, девочка! Кто это у нас? — послышался из прихожей голос маман. Легка на помине! Можно подумать, она не узнала моей куртки!

— Не мешай, — крикнула Жанка, — мы занимаемся! Маман вошла в комнату.

— Мы изучаем законы электричества, — сказал я.

— У вас только полчаса, — предупредила маман. — Потом, Жанна, ты будешь мне нужна. — Она подошла к дочери и забрала у нее кота, перебирающего лапами и цепляющегося когтями за Жанкину футболку. — Не отвлекайся! — Маман вышла.

Жанка многозначительно посмотрела на меня.

— Что будешь делать? — спросила она, имея в виду «маленький семейный праздник».

— Ничего, — буркнул я.

— А ты Лоре — изменяешь? — полюбопытствовала неугомонная Жанка.

— А это не твоего ума дело.

— Еще скажи, что мне не мешает подрасти!

— Именно.

— А ты знаешь, как на меня мужики на улице заглядываются? Некоторые очень даже настойчиво предлагают пойти в ресторан или приглашают покататься на машине.

— Поздравляю… Только смотри, чтобы после этих прогулок твоему дипломату что-нибудь осталось!

— А что — убу-у-дет?

— Или прибу-у-дет!..

— Значит, ты не советуешь попробовать?

— А ты спрашиваешь моего совета?

Так мы с Жанкой перебрасывались «шуточками», но я по-прежнему чувствовал сильную растерянность.

Раздался телефонный звонок. Жанка сняла трубку.

— Тебя… — сказала она.

— Лора? — спросил я, но с удивлением и неожиданной радостью услышал в трубке голос Кома.

— Как дела? — спросил он. — Встретимся?

— Конечно! Ты меня очень кстати разыскал! А ты где? Откуда говоришь?

— Из библиотеки.

— Какой еще библиотеки?

— Имени Некрасова. На Пушкинской. Я здесь занимаюсь.

— Занимаешься?.. Ладно, потом расскажешь… Сейчас выезжаю…

— Во сколько, говоришь, намечается ужин с другом семьи? — спросил я Жанку, положив трубку.

В голове у меня уже созрел приблизительный план действий.

Ком ждал меня в метро у последнего вагона. В своей выцветшей армейской панаме, он стоял, заложив руки за спину и широко расставив ноги. За отворот его шинели были засунуты две толстые тетради.

— Так чем ты там занимаешься в библиотеке? — поинтересовался я, пожимая ему руку.

— Изучаю классиков. Ленина, Маркса, Энгельса.

— Молодец… — недоуменно пробормотал я. — А зачем это тебе нужно? — Чтобы правильно жить, — просто ответил Ком.

Его черные глаза смотрели так серьезно, что я не стал острить или переспрашивать.

— Стало быть, на тебя можно положиться, — сказал я с такой же серьезностью. — Сейчас мы с тобой поедем в одно место. В гости. Может, придется дать одному другу по роже.

— Поехали, — без тени удивления и возражения молвил Ком.

Приехав в Сокольники, мы заняли позицию в подъезде на втором этаже у окна. Я был увлечен своими мыслями и молчал, а Ком не задал не только ни одного вопроса, а вообще не сказал ни слова.

Наконец из арки во двор въехали белые «Жигули», которыми, как я заметил, Игорь Евгеньевич разрешал пользоваться дочери что-то уж очень охотно.

— Да, — вдруг твердо выговорил Ком, взглянув на Лориного спутника, — это враг!

— Ты думаешь? — удивился я.

С Лорой был довольно здоровый, лет тридцати, парень, одетый вполне стандартно: дубленка, пестрый мохеровый шарф, пыжиковая шапка. Когда они шли к подъезду, парень не наглел — не хватал Лору за талию, не обнимал за плечи. Нормальный такой парень. В руке он нес объемистую и очевидно тяжелую спортивную сумку. «Хоккеист?» — почему-то подумал я. Мы с Комом спустились на первый этаж.

Они вошли в парадное, и по подъезду сразу разнесся жизнерадостный голос «друга семьи»:

— Что, мужики, на какой этаж едем?