Неучтённый фактор - Олег Георгиевич Маркеев
Неучтённый фактор читать книгу онлайн
В «Неучтённом факторе» Олег Маркеев довёл до максимума все негативные тенденции сегодняшнего дня и наложил их на прогнозы учёных о грядущей глобальной катастрофе. Получился мир, в котором страшно жить. Это не то будущее, о котором мечтали. Это кошмарный сон накануне Страшного суда.
Главный герой сериала «Странник» Максим Максимов оказывается в недалёком будущем. На руинах мира, пережившего Катастрофу, идёт война всех против всех. Политики продолжают грызню за власть, спецслужбы плетут интриги, армии террористов и банды уголовников терзают страну. Кажется, что в этом мире не осталось места для любви, чести и подвига. Но это не так, пока ещё жив последний воин Ордена Полярного орла. Он готов пожертвовать собой, чтобы подарить миру надежду.
Новый, самый неожиданный роман известного автора политических детективов.
Каганович одним глотком ополовинил бутылочку. Крякнул. Сразу повеселел. С благодарностью принял квёлую от сырости сигарету.
— Сколько людей? — приступил он к привычной процедуре.
— Один.
Дед намётанным глазом скользнул по Максимову. Пыхнул сигареткой.
— Сколько денег пришлёшь?
— Сколько скажешь.
— А сколько не жалко? — хитро ощерился Каганович, выставив редкие зубы.
— Кровь не пей! — отрезал Максимов. — Не Чубайс тарифы поднимать. Я таксу знаю, ты знаешь. Что зря словами бряцать.
Дед опять оценивающе посмотрел на него.
— Вижу, прямо сейчас решил, угадал? Приспичило, значит. Вроде и не из братвы, это у них вечно шило в жопе. Человек, видно, серьёзный. Вот ежели… Хотя… — Он резко оборвал себя, поймав взгляд Максимова. — Фиг с тобой, паря. Твои дела, твои бабки. Не для того я метро копал, чтобы простой народ в него по пропускам с ментовскими печатями пускали.
— Лучше не скажешь, дед!
В метро действительно можно было попасть по вечно дорожавшей карточке, но у пассажира могли в любой момент потребовать удостоверение личности. На всех станциях шарились осатаневшие от грохота и духоты патрули, при первом подозрении, заламывали руки любому. Шла вечная борьба с терроризмом. На поверхность на радиальных ветках выходили без особых проблем. Но на выходе станций Домене требовалось предъявить специальный «домушный» пропуск. С фото, печатями, подписями и набором малопонятных штампиков.
— Двадцать уев. Не ограблю? — с надеждой в голосе сказал дед. — Тут такое дело…
— Понимаю, инфляция.
«Юрка вчера ушёл в Домен за пятнадцать уев».
Максимов вывернул карманы. Большую часть утренней добычи отдал Маринке, но что за мужик без заначки? Протянул деду линялые зеленоватые бумажки. Они тут же исчезли в складках засаленной куртки.
— Порядок?
— Как говорил товарищ Каганович, вперёд — к победе коммунизма! — Дед имел привычку приписывать абсолютно все высказывания бывших и нынешних вождей только своему великому крестнику.
Он вальяжно растянулся на нарах.
— Вот только не пойду я, паря. Ты уж извини.
Нож сам собой вырвался из-под рукава куртки Максимова и лёг поперёк дряблого стариковского горла.
— Шутки горбатые у тебя, Лазарь. — прошипел Максимов. — Жизни в тебе на один удар, а хохмишь, как Вечный жид.
— Э-э, паря, — прохрипел старик, — не надо! Ну кончишь ты меня, ну ребята за меня подпишутся, кончишь их, вырвешься отсель, а куда? С утра менты собаками травят. Всё ищут чего-то. Куда пойдёшь? Тебя в Домен на персональном «воронке» доставят. Бесплатно.
— Деньги верни! — Максимов, брезгливо поморщился от сивушного выхлопа из распахнутого рта Кагановича. Спрятал нож под рукав.
— Бабки! — шмыгнул носом старик. По грязным морщинистым щекам неожиданно побежали слёзы. — А на кой они мне нужны, знаешь? Может мне они до смерти нужны?! Может я подыхаю уже.
— Не скули, старый!
— Блядская жизнь! — не унимался старик, размазывая по щекам слёзы. — Суки он, хуже падали последней. Я на них всю жизнь горбатился. Я под землёй больше, чем ты на свету просидел! У меня ноги уже не ходят, щенком ещё по колено в воде блукал, рельсы на себе таскал. Ну житуха, японский бог, ну житуха у нас! Как ни крути, а она к тебе только задницей!
— Да остынь ты. Что стряслось?
Дед всхлипнул и рукавом вытер глаза.
— Мне сам Лазарь, великий организатор, пятак жал, бля буду! Да я Брежнева два раза видел, вот как тебя. Лужок мне свой кепарь кожаный подарил, о как! У меня грамот от них — все толчки в городе оклеить можно! А они, падлы… Ну свинтили, ну отхерачь дубинкой, если уж старика не жалко, зуб ему выдави, но зачем такое с живой-то душой вытворять, а? Что мне теперь, с голоду помирать? Я же теперь, как пёс на цепи. Всё у них, пидарасов, как учили — «шаг влево-вправо, прыжок вверх — побег». Вот теперь и меня, суки, подловили.
Максимов, ужаснувшись догадке, задрал ему правый рукав. На запястье Лазаря плотно сидел стальной браслет.
— Где взяли?
— Из трубы одной вылазил. Прямо на патруль и напоролся. Озверели они, не отмажешься. А может, план надо было выполнять, кто их знает?
Истерика разом прошла, дед только шмыгал пропитым носом.
— Уходи из города, Лазарь. За Можаем он не действует, проверено. А там спецы есть, за двадцать уев они не только цацку эту спилят, новую руку пришьют.
— Погодь! — Старик цепко ухватил за рукав вставшего Максимова. — Западло человеку не помочь. Вон среди наркош очкарик, видишь? Скажи ему, Лазарь кличет.
— На фига мне детский сад?
— Дубина! Он же из этих, как их? Спинологов.
— Спелеологов что ли?
— Ну! Дихеры, спилологи, тьфу, засранцы с понтами! Я его сколько раз из трубы пендалями гонял. Зови, не ссы. Ну в доле он у меня, не понял ещё?! Гарри Поттером его кличут. Зови, не пожалеешь.
Максимов оценивающе посмотрел на пацана. Кисть тонкая, на лице без аттестата видно десять лет в хорошей школе. Потом обрыв. Недетские бороздки от носа к губам. Остывшие глаза. За волю он уже заплатил, цену ей знает, по дешёвке не отдаст. И сам способ, которым он зарабатывал на жизнь, ведь в трубу шли всякие, говорил о многом. Кусок такого хлеба стоил дорого.
* * *Фараон
Ника судорожно сжала пальцы. Острые ногти царапнули по серебристой жёсткой поросли, покрывавшей грудь Старостина, глубоко впились в кожу. Он успел подумать, ещё немного — и их жаркие кончики войдут в самое сердце, что было сил сдавил её по-девичьи узкие бёдра, она закусила губы. Огненный столб взорвался внизу живота, залив глаза полыхающим маревом, проваливаясь, он успел почувствовать, как напряглось и выгнулось дугой её тонкое тело…
— Коба, ты жив? — Она уже лежала рядом, закинув ногу ему на живот. Едва касаясь,
