Конец гармонии - Максим Углов

Вдруг протяжный стон вырвался из груди, словно последний крик умирающего волка:

— Мгхм-а-а-а… — промычал я и согнулся от боли.

Пальцы правой ныли и припухли, но левая всё ещё была в порядке. Я стоял около минуты, пока не привык к неприятному ощущению, а после взял Эрвина за шкирку и потащил вперёд.

Сквозь тёмные силуэты леса я тянул рыжеволосое тело минут семь. До Ласина и команды было недалеко, но с каждым шагом я всё сильнее чувствовал, что мышцы отказываются работать. Из-за того, что левая рука была слабее, я быстро устал, а дыхание стало тяжелым.

Когда я пришёл, Ласин смотрел на меня, как на сумасшедшего. Скинув тупого брата перед ним, я лишь успел сказать:

— Я опять победил… Но мне пора домой и… — я упал без сознания.

Часть 2

Глава 6

Трепетный разум знал, что время идеалов медленно сдавало свои позиции перед ненавистью. Чувствовал, что месть обернется руинами, горами трупов и вдовами, что не смогут прокормить детей. Но хоть я считал, что нельзя плодить ненависть… душа долгое время не понимала, что тайно приветствовала её. Ведь всегда, когда я ощущал гнев, то желал отмстить.

Погрузившись в бездну забвения, я внезапно ощутил, как моя сущность отделяется от бренного тела. Оказалось так, что душа воспринимала реальность совершенно иначе. Время и пространство потеряли всякий смысл, стали бежевой бесконечной трясиной.

«Обещаю…»

Я взглянул на руки.

Кровь на них засохла, стала со мной одним целым. Она окрасила всё в тёмно-алый оттенок. От кончиков пальцев до конца кисти мерзкая жидкость продолжала забирать всё больше пространства и желала прорваться до локтей.

«Возможно именно это и значит быть сильным…»

Я вспомнил Сталлионград, поражение в столице Вестрии. Вспомнил, как вместе с друзьями из академии, выступил против дворян. Вспомнил как я бил Торрена, когда мне пришлось в очередной раз защищать его от задир. Вспомнил, как с Эрвином нам нравилось ухаживать за красивыми девочками, как с Торреном я ходил на благотворительные вечера.

Как тяжело нам было, когда родители погибли…

«Торрен, где же ты теперь?»

Спустя мгновение всё постепенно исчезло. Я открыл глаза и очнулся на мягкой кровати. За окном уже было раннее утро. Вдруг я ощутил приятное и мягкое тепло. В нос ударил терпкий аромат духов и знакомых благовоний. К щеке прильнуло чье-то сонное дыхание.

Я обнаружил, что рядом спала Ауранция, нежно прижавшись ко мне, как к мягкой игрушке. Аура обнимала мужественное тело руками и ногами, прямо как плюшевого мишку.

Длинные изумрудные локоны королевы рассыпались по подушке, а пухлые губки были слегка приоткрыты. Алые пухляшки излучали невинность спящего младенца. Грудь мерно вздымалась в такт дыханию, отчего я невольно забылся, но подумал о приличиях и не стал приставать. А потом вспомнил, что утром гораздо больше охраны, чем горничных и это отбило всякое желание.

Неожиданно я увидел, что правая рука находится в гипсе. От этого поворота в голове немного зазвенело. Я понял, что, когда упал перед Ласином, ударился головой и меня опять отвезли в Ликтиду. Но брата нигде не было видно.

«Хм… Значит Эрвин скорее всего в особняке и помогает Матильде освоиться…»

Разум, что был подчинён нерушимой логике, был уверен, что брат домогался до сожительницы с самого утра, а также, возможно, уже делал что-то непотребное прямо у меня на кровати.

«Долбанный извращенец… Если ты делаешь то, что я думаю — я тебе лицо в кашу разнесу… клянусь королевой».

Я попытался осторожно высвободиться из цепких объятий Ауранции, но изумрудная повелительница лишь крепче вцепилась в мужественное тело. Аура что-то проурчала и прижалась внушительной грудью, а после промычала:

— М-мама… не надо… Не делайте этого… М-нгх… Пожалуйста…

Ауранции было тяжело. Королеве снился кошмар, который преследовал хрупкий разум на протяжении всей осознанной жизни. Я не мог бросить любимую в таком печальном положении и решил остаться рядом.

Вокруг витал терпкий запах страха. Я устало вздохнул и позволил Ауранции сомкнуть кольцо из стройных ножек. Через мгновение бёдра почувствовали, как она нежно трётся снизу.

Оттуда исходило тепло, что хотело поглотить меня, но разум был непреклонен. В конце концов, именно душевная близость была частью моих обязанностей перед Аурой. Пока она видела во мне не столько любовника, сколько последнего верного защитника — Ауранция оберегала моё тело от пыток Кристализ. А я берёг сумрачный разум королевы от кошмаров и врагов.

Идиллия была грубо нарушена, когда дверь со страшным грохотом распахнулась. На порог вбежала свирепая Аргиннис. Грозная фигура королевы Вракса, подобно скале, громоздилась в проеме и преграждала путь охране.

— Аура! Пустите меня дегенераты! Ауранция! — она отбивалась от ликтидских гвардейцев, будто от санитаров.

«Ну почему ты здесь… Ну у меня рука в гипсе…» — я молился, чтобы эта дура не начала драку.

Аргиннис. Королева Вракса.

Аргиннис была единственной дочерью предыдущей королевы Вракса, прямо как Кристализ. Могучее и относительно мускулистое тело излучало первобытную силу. Широкие плечи владычицы были способны свалить обычного мужчину с одного удара. Я лично несколько раз видел, как кулаки Арги, подобно кувалдам, вдребезги разбивали камень. Она очень любила единоборства, двигалась порывисто, как ураган сметала все пути. Именно такой была королева самого неспокойного и самого продвинутого в промышленном плане региона.

Лицо Аргиннис можно было назвать грубым в сравнении с Аурой, но, вопреки распространенному мнению, оно не было отталкивающим. Резкие скулы и тяжелый подбородок хоть и придавали бойкой королеве остроту отточенного клинка, но грубоватые черты смягчались живостью алых глаз. Пухлые, чувственные губки и вовсе находили фанатов по всей Гегемонии. И это часто задевало некоторых военачальников до глубины души.

Пожалуй, единственным тонким местом в Арги была бедная головушка. Мышление королевы было подобно младенцу — примитивное, импульсивное. Она легко поддавалась вспышкам ярости, не видела очевидных вещей и принимала