Леонид Млечин - Обстоятельства смерти господина N

А еще через неделю новое правительство объявило, что американская база электронной разведки в Удоне, закрытая прежним правительством в начале года, будет вновь открыта.

Тайские племена издревле селились поближе к берегам Чао-Прая. На прочных сваях из тикового дерева, которое не гниет, прямо в желтоватой Чао-Прая стоят крестьянские домики в реке плещутся дети, из нее берут воду, в нее же летят и отходы. Томпсон так и не привык равнодушно смотреть на детей купающихся в грязной до отвращения реке. С санитарией в Таиланде дела обстояли неважно. Даже в Бангкоке нельзя пить водопроводную воду. Бесконечные эпидемии, болезни, особенно кожные. Томпсон приехал в Таиланд сразу после окончания второй мировой воины и на диво легко переносил здешний климат, но он как огня боялся всяких ин фек ций. За эти годы Джим Томпсон в совершенстве овладел тайским языком, знал нравы и обычаи каждого района страны.

Над узким каналом нависала густая тропическая растительность. Особенно много было кокосовых пальм. Время от времени кто-нибудь взбирался на верхушку пальмы, чтобы снять поспевший плод. Забравшись с помощью бамбуковых лестниц на пальму, крестьяне выдавливали сахар из кокосового соцветия с мясистым стеблем. Здесь было столько кокосов, прикинул Томпсон, что ими можно было снабдить Бангкок с его пятимиллионным населением. На юге страны кокосы собирают специально обученные обезьяны. Кокосы пользовались не меньшей популярностью, чем бетелевая пальма, из плодов которой делают что-то вроде жевательной резины. Бетель содержит красный сок и первое время Томпсону было неприятно смотреть на бесконечно жующих бетель стариков, у которых по подбородку стекала кровавая слюна. Когда Томпсон приехал в Бангкок и решил превратить гостиницу “Ориенталь” в первоклассный отель, то в первую очередь взялся обеспечить своих постояльцев свежими фруктами. На берегах каналов росли три сорта апельсинов и четыре вида грейпфрутов. Из апельсинов Томпсон предпочитал сорт “золотой луч” — они похожи на китайские мандарины, но на вкус кислее их. Иностранным туристам предлагались грейпфруты немного странного вкуса, но зато более крупные, чем выращивают в США. Эти грейпфруты в огромном количестве экспортировались в Сингапур и Гонконг.

Томпсон издалека увидел О’Брайена. Американец жевал короткий, толстый банан. Томпсон усмехнулся. О’Брайен работает здесь столько лет, а так и не научился выбирать бананы. Маленькие бананы употребляют в сушеном виде, жарят в тесте или глазируют на десерт.

Когда О’Брайен почти поравнялся с ним, Томпсон окликнул его.

— Не хотите ли прокатиться по каналу, сэр? Прекрасные пейзажи и недорого.

Выплюнув кусок банана, который ему явно не понравился, О’Брайен кивнул. Прогулка на моторной лодке по извилистым каналам была обычным туристским развлечением. Всех приезжающих в Таиланд иностранцев обязательно возили посмотреть на плавучий рынок. О’Брайен видел такой рынок в провинции Ратбури чуть ли не в первую неделю пребывания в Таиланде и остался не в восторге от мрачноватых пожилых женщин с поджатыми губами (многие почему-то в очках), в плоских соломенных шляпах, они прямо с лодок торговали ры бой и тропическими плодами. Услужливый посольский переводчик начал объяснять: папайя, баклажаны, чеснок, китайская капуста, сладкий базилик, креветочная и анчоусная паста, красный перец. Многие обитатели дощатых домиков, стоящих тиковыми ногами в канале зарабатывали себе на жизнь благодаря неиссякающему потоку туристов продавали катающимся в лодках “кока-колу”, “фанту”, сок, пиво, орешки, жевательную резинку.

Томпсон уверенно вел лодку. О’Брайен посматривал на него с удивлением и с какой-то брезгливостью. Он не понимал как можно было по собственной воле пожертвовать всеми благами западной цивилизации положением в обществе привычным укладом жизни. Но он тщательно следил, чтобы Томпсон не почувствовал этого презрения, ведь собственное благополучие О’Брайена зависело от этого человека.

— Лао Су убит, — внезапно сказал Томпсон.

— Кем?

— Таиландской пограничной полицией. Кто-то выдал его маршрут. Конкуренты.

— Это плохо — огорчился О’Брайен. Неприятность за неприятностью. Он очень редко встречался с Томпсоном сам: каждая встреча была небезопасна, но на этот раз Джим передал через своего “почтальона” — сотрудника ЦРУ, который постоянно работал с ним — что должен обсудить нечто чрезвычайно важное. Смерть Лао Су нарушала баланс сил в “золотом треугольнике”. Два с лишним десятилетия они были связаны с Лао Су — опиумным королем, как его называли в прессе. Дважды “король” попадал за решетку, и оба раза американцы давали ему возможность бежать. Он так досадил таиландским властям, что была предложена награда в сорок три тысячи долларов за его поимку живым или мертвым. Но Лао Су убрали не ради награды, хотя какой-нибудь никому не известный человек и предъявит, вероятно свои права на эти деньги.

Гонконгские синдикаты отдали Лао Су полиции.

В “золотом треугольнике” было неспокойно. О’Брайен хорошо знал о том, что там происходит, от своего коллеги — сотрудника американского посольства в Бангкоке, которого прислали из Вашингтона для помощи правительству в борьбе с наркотиками. Коллега охотно делился с О’Брайеном своими заботами — резидент ЦРУ давал ему полезные советы.

В самом Таиланде наркомания приобрела устрашающие масштабы. Говорили, что в стране чуть ли не шестьсот тысяч наркоманов. Правительство, побуждаемое к тому и другими странами, куда выплескивался поток наркотиков производимых в “золотом треугольнике”, повело решительную атаку на торговцев опиумом.

— Я был у Кхун Са на новом месте, — продолжал Томпсон, — ему пришлось отойти в горы Долан.

— Так что же, он не сумеет теперь собрать урожай? — встревожился О’Брайен.

Томпсон отрицательно качнул головой:

— Я разговаривал с ним. Он обещал доставлять грузы, как прежде. Но как вы их будете вывозить?

О’Брайен не собирался рассказывать Томпсону о предложении, которое ему сделал Тирают.

— Я привез вам описание нового маршрута. — Томпсон протянул ему маленький заклеенный конверт. — И я сменил человека в конце маршрута. Не люблю людей, которые воображают, что могут вести самостоятельную игру.

О’Брайен спрятал конверт в потайной карман. Потерять этот конверт он хотел еще меньше, чем конфиденциальные посольские документы.

— У меня еще один вопрос, — сказал Томпсон. — После краха банка “Ньюгэн — Хэнд” люди беспокоятся, куда вы станете класть их деньги.

— Мы вроде нашли один банк, — неохотно ответил О’Брайен, — на Тайване. Но это временный вариант.

— Тайваньский банк кое для кого из ребят будет не слишком удобен, — высказал предположение Томпсон.

Они расстались у причала. О’Брайен для вида сунул Томпсону несколько купюр и пошел к своей машине. Воскресная экскурсия американского дипломата, интересующегося провинциальной жизнью страны пребывания, закончилась. Томпсон посидел немного на причале, потом привязал лодку и ушел. Через некоторое время появился настоящий хозяин моторки и как ни в чем не бывало стал ожидать клиента.

В 1967 году Томпсон исчез бесследно для своих многочисленных деловых партнеров и знакомых. В 1974 году официально признан умершим. Кое-кто из его проницательных приятелей скептически принял версию о внезапном исчезновении Томпсона в джунглях: “Даже если на него напал тигр, не мог же он целиком съесть человека, с часами и обувью”.

Томпсон был одним из самых преуспевающих бизнесменов в Бангкоке, именно он открыл для мирового рынка тайский шелк.

Его знакомые знали, что в годы войны Томпсон служил в управлении стратегических служб — скрывать это было бессмысленно. Но никто, за исключением нескольких человек в Лэнгли и резидента ЦРУ в Бангкоке, не подозревал, что Томпсон работал на ЦРУ с момента основания управления и с начала вьетнамской войны был так называемым “теневым резидентом”, то есть отвечал за нелегальную агентуру американской разведки — завербованных таиландцев, в то время как посольский резидент имел дело в основном со своими. Томпсон сам изъявил желание перейти на нелегальное положение, мысль о невиданных барышах, которые приносят наркотики не давала ему покоя. Он получил сингапурский паспорт и поселился в деревне поближе к “золотому треугольнику”, где находился в постоянном контакте с “опиумными королями”. Торговцы наркотиками предпочитали всегда иметь дело с одним и тем же человеком, так было спокойнее. Да и иностранцу, которого не знают в этих деревнях, опасно там появляться. Его могут принять за агента Интерпола и убить. Томпсона же знал каждый. Он собирался пробыть в джунглях еще несколько лет. За это время его текущий счет, разумеется, не в подозрительных австралийских или тайваньских банках, а во вполне респектабельном бельгийском, достигнет астрономической цифры.