Заговор - Александр Мокроусов

выбора у меня нет, поэтому какой смысл вам меня убеждать или мне вас выслушивать? Если результат один, — я смущенно смотрел в пол, как человек принявший решение, не правильное, решение-сделка с совестью и принципами, но выбор сделан и принят, — зачем цирк с убеждениями?

— Ну, раз так, то так. — Весело произнес Титов и взялся за очередное ребрышко, явно показывая, что моя персона ему больше не интересна.

В комнату вошла одна из горничных и жестом пригласила меня следовать за нею.

— Вы, дорогой мой, ежели что сразу звоните, я вам помогу, — вдогонку мне сказал Виктор Иванович.

Молчаливая горничная проводила меня к моей двери, как и все ее предыдущие коллеги вынула ключ-карту из передника и открыла замок. Посторонилась, давая мне пройти. Пользуясь тем, что девушка шла впереди, я еще только подходя к своей комнате достал из кармана бумажный брусочек и зажал его между пальцев. Проходя в дверь, я обернулся, остановившись в проеме, к сопровождавшей меня горничной.

— Спасибо, что проводили.

Глава 30

Горничная проводила меня к моей комнате и открыла замок ключ-картой. Я сделал шаг, но, еще стоя одной ногой в коридоре, обернулся к ней и глядя в глаза поблагодарил. Обычно люди, как только с ними начинаешь разговаривать, инстинктивно находят ваш взгляд и вы встречаетесь глазами. А вот после слов благодарности почти любой человек смущается и отводит взгляд. Обычно при смущении глаза опускаются. Вот и у горничной, после того, как она вскинула голову и посмотрела мне в глаза, взгляд упал на уровень моей груди и она увидела мои ладони, сложенные лодочкой в намасте. Для закрепления увиденного я еще и покачал ими пару раз и сделал поклон. Чем необычнее поведение, тем ярче она запомнит эти две мои сложенные руки. А это может быть очень важно уже завтра утром.

Дверь за мной закрылась и электронный моторчик с тихим металлическим шелестом заблокировал язычок замка. Я подкатил к двери кресло и заблокировал ее, чтобы избежать случайного открывания. В моей комнате окна глухие, но кто его знает какие тут сквозняки, рисковать не стоит. Все, начали. Мой план освобождения стартовал. Время почти девять вечера. Следующий шаг — спать, спать минимум пять часов. Я умылся, поставил в голове будильник на два часа, а чтобы подстраховаться выпил бутылку воды. Переоделся в мягкие черные джинсы, надел самые высокие и плотные носки, черные кроссовки и максимально темное поло с длинными рукавами. Через десять минут я спал.

Ровно в два часа ночи я открыл глаза. Мои надпочечники, в предвкушении развлечения, которое им обещает моя возбужденная вегетативная нервная система, уже начали вырабатывать адреналин. Поэтому я проснулся бодрым и даже чуточку наэлектризованным. Вот это лишнее. Сейчас мои гормоны, как регулировщики на оживленной дорожной развязке, сужают одни сосуды и расширяют другие, перераспределяя потоки крови от печени и селезенки в сосуды тела, к сердцу и мозгу. Это отлично, но это сжирает мою энергию, а она мне сегодня может понадобиться вся без остатка. Как пойдет дело я не знаю, поэтому я полежал несколько минут и попробовал успокоить свой организм. Отлично. Теперь туалет. Затем я вернулся к кровати и пошуршал матрасом и одеялом. Не знаю, какой чувствительности микрофоны в комнате, но они должны зафиксировать, что после туалета я вновь уснул.

Бесшумно отодвинув кресло открыл дверь. Как я и ожидал, замок никак не отреагировал, диод индикатора на внешней стороне продолжал гореть тусклым красным светом. Я проверил, надежно ли сидит в выемке для замочного язычка моя бумажная затычка и вышел в коридор, так же аккуратно и бесшумно затворив за собою дверь. Потянул дверь на себя, убедившись, что смогу открыть ее после возвращения. Снова прикрыл ее. Я впервые самостоятельно закрывал дверь в свою комнату и поэтому то, что она плотно вошла в дверную раму меня порадовало. Есть шанс, что она не распахнется посреди ночи, сигнализируя что пленник вышел. Хотя, по словам горничных, в доме и нет охраны, но и информации о количестве живущих у меня нет. Кто его знает, какие движения тут приняты по ночам.

Расхожее мнение гласит, что темнее всего перед рассветом. И что нападение лучше делать в районе четырех часов утра. Якобы именно в это время человек максимально погружен в сон, ему сложнее всего собраться и сконцентрироваться. Самый темный час всегда перед рассветом? Чушь. Это в электрочайнике вода самая горячая перед выключением. А темнее всего в середине ночи. И человек крепче всего спит через пару часов после засыпания. А в четыре утра мой профессор скорее проснется чтобы сходить в туалет. Поэтому я выбрал для себя промежуток с двух до трех часов ночи. Время быка.

В доме стояла тишина. После ночи в квартире на улице Красой, когда даже с закрытыми окнами был слышен город, машины, трамваи, я оценил прелесть дома в поселке. Тишина и темнота. На улице уже не шел дождь, но небо было вероятно все еще затянуто облаками, поэтому даже через огромные окна в дом почти не проникал свет. Крадучись, максимально прижимаясь к стене и становясь на самый край ступенек, я спустился на первый этаж. Огляделся и мягко ступая прошел в правое крыло. Возле панно, рядом дверью в кабинет Титова, я снова остановился и прислушался. Стрелки на часах показывали 2:12. Судя по тому, как Титов налегал на спиртное на ужине, он не планировал сегодня ночью работать. Так что, вероятно, сейчас, в этом «рабочем» крыле дома никого нет. Уборку кабинета скорее всего делают по утрам, ведь хозяин может работать допоздна, так что вероятность встретить кого-то практически нулевая. Но все же я стоял и прислушивался восемь минут. Если кто-то следил за мной, он мог дать мне фору в пять минут. Если он умный, он подождал бы еще минуту после пяти и тогда вышел бы, чтобы застать меня за тем, что я собирался делать. Но никто не выходил в коридор, и никакие звуки не нарушали тишину. Замечательно. Теперь вся надежда на то, что за замками в доме следят, они смазаны, не скрипят и не заедают. Я взялся за эфес шпаги казака на панно и потянул на себя.

За замками следили. Рама с панно мягко открылась, ни одна петелька не скрипнула, судя по едва ощутимому сопротивлению дверь имела доводчик, но никаких звуков, ни шороха, ни шипения пневматики не было. Переступив невысокий порожек я встал на бетонный пол. Темнота. Пошарив рукой справа-слева я