Последняя ночь в Бейруте - Вячеслав Иванович Катамидзе

столами. Потом, когда произошла скоротечная война между Израилем и Хезболлой, власти стали закручивать гайки, объявив, что сексуальные меньшинства — это результат влияния Запада и что они разрушают ткань ливанского общества. Хезболла поддержала эту инициативу, и компании геев и лесбиянок исчезли из центральной части Бейрута и других крупных городов. Многие из них, кстати, были иностранцами. Англичанами, голландцами, французами. Арабов среди них были единицы. Не забывайте, что гомосексуализм официально запрещен в нашей стране.

— А где сидела посольская компания в ту ночь?

— За первым столом слева… Кстати, хотите кружку пива?

— Нет, время для пива слишком раннее. Сколько всего народу вмещает этот бар?

— По вечерам тут больше сотни людей. И они все время меняются. Молодые люди никогда не сидят в баре больше двух часов.

— Мы можем идти, — сказал Бартон.

— Ну, что вы думаете про бар? — спросил Вадид, когда они сели в машину.

— То же, что думал раньше. Завязка драмы, конечно, произошла не здесь. Лестница, ведущая наверх, в бар, узкая, а другой тут нет. Народу много. Мэри Белл выходила одна, но вокруг нее, несомненно, были люди.

— И она выходила к заказанной ею машине, причем водитель ее знал, — подхватил Вадид.

— Верно… А где нашли тело?

— На дороге, ведущей из Дамура в Бейт-эт-Дин, примерно в тридцати километрах отсюда.

— Сколько времени занимает дорога туда? — осведомился Бартон.

— Примерно полчаса. Может быть, минут сорок.

— Поехали, — буркнул Бартон.

Когда они выехали на шоссе, ведущее в Сидон, Бартон не выдержал:

— И таксист Малик повез ее тело туда, чтобы его там выбросить? Он что, не мог это сделать поближе? Здесь нет пустырей, свалок, темных переулков?

— Ближе, наверное, было опасно, — покачал головой Вадид. — Много машин, камер наблюдения, прохожих. Ливан засыпает поздно. А там дорога идет в парковой зоне, можно сказать, в лесу. Поздно вечером машин там мало. Место идеальное и для совершения преступления, и для того, чтобы выбросить там тело.

— Стоп, — сказал Бартон.

Вадид послушно притормозил и остановился на обочине.

— Простите, мой друг, я не в этом смысле. Езжайте, не обращайте на меня внимания…

Вадид посмотрел на него даже с некоторым интересом и поехал дальше.

— Вы обнаружили какие-то следы борьбы или нет? — спросил Бартон.

— Да! Женщину били; во всяком случае, у нее были синяки и ссадины.

— А вы не задавали себе вопрос, когда ее били?

— Что вы имеет в виду? — несколько растерялся Вадид.

— Давайте восстановим события того вечера. Она расплачивается за вечеринку, спускается вниз, идет к машине, которая ее ждет. Она не в лучшем настроении, как мне рассказали, но садится в машину, и Малик трогается. Но вместо того, чтобы везти ее домой — а это займет максимум десять минут, — он везет ее по шоссе, по которому мы едем сейчас, — практически в противоположную сторону. Она прожила полтора года в Бейруте и знает его неплохо. Она знает, что ее куда-то везут. И что же, она молчит все эти полчаса, пока он завозит ее куда-то в лесистую местность в нагорье и набрасывается на нее? Мне кажется, это звучит анекдотом.

— Она могла заснуть — от выпитого вина.

— Ей ехать до дома считаные минуты — какой тут сон?

— Что вы имеет в виду, мистер Бартон?

— Я имею в виду, что либо она сама велела ему куда-то ехать, либо он знал, куда ее везти.

— Но это абсурд, мистер Бартон!

— Именно так. Значит, тут есть три варианта развития событий. Первый: ей еще в баре дали снотворное, и она заснула в машине, что дало возможность Малику выполнить задуманное. Второй: она сама попросила Малика куда-то ее отвезти, а когда они оказались на пустынной дороге в парковой зоне, он решил привести в действие план, который давно вынашивал: изнасиловать ее, а потом убить, чтобы замести следы. Третий: в машине был вообще не Малик.

— Ну, это уж совсем смешно, мистер Бартон, — хихикнул Вадид.

— В нашем деле, мой друг, самые смешные версии иногда оказываются верными, — пожал плечами Бартон. — Но я все меньше верю в то, что убийцей был водитель такси.

— Почему, сэр?

— Сдается мне, что этого парня серьезно подставили. Но все выяснится довольно скоро.

— Вы в этом уверены, мистер Бартон? — покосился на него Вадид.

— Нет, не уверен, но очень на это надеюсь.

Сказав это, он задремал, и его вывел из этого состояния Вадид, когда они прибыли на место.

— Мистер Бартон, — сказал он громко. — Вот оно, это место.

Метрах в трех от горной дороги, около густых кустов, было огорожено черно-желтыми столбиками и такой же по цвету клейкой лентой пространство примерно в шесть квадратных метров. На дороге стояли две полицейские машины, а у столбиков выстроились пять полицейских с полиэтиленовыми мешками.

— Зачем они здесь? — спросил Бартон.

— Они еще раз осмотрели место, — пояснил Вадид. — Это уже в третий раз.

— Скажите им, что шоу закончено, — пробурчал Бартон. — Прошла почти неделя; тут уже не осталось ничего, что могло бы нам помочь. Пускай уезжают, а мы останемся тут ненадолго. А вы молодец, Вадид, ваша предусмотрительность делает вам честь.

Бартон вышел из машины, пожал руку всем полицейским, похлопал по плечу сержанта, который командовал отрядом, а потом не спеша отправился разгуливать по поляне, которая начиналась сразу за деревьями.

— Куда он пошел? — спросил у Вадида сержант.

— Он думает, — ответил тот. — Нашли что-нибудь новое?

— Нет, капитан. Облазили все кусты, даже пользовались пылесосом, чтобы найти хоть что-нибудь еще. Ничего нет, ничего.

— Тогда езжайте. Доложите начальнику, что работа выполнена тщательно и я доволен.

— Слушаюсь.

Полицейские быстро собрали все имущество, включая столбики, и вскоре умчались, подняв облако пыли. Вадид пошел разговаривать с Бартоном.

— Что вы хотите здесь найти, сэр? — спросил он, глядя на него испытующе.

— Я нашел то, что искал.

— Что же?

— Вот это, — сказал Бартон, обводя рукой пейзаж перед ними.

— Смотрите, — продолжил он, — какое чудесное и романтическое место! Кедры, разные хвойные деревья, прекрасные кусты, поляна — и вдобавок речка внизу, в долине! Как она называется?

— Дамур, — ответил Вадид, не веря своим ушам.

— Они — я не знаю, кто был с Мэри, но она была не одна! — вышли из машины здесь. Мужчина предложил ей пройтись; он, я думаю, когда-то бывал в этом месте.

Они дошли до речки. Журчала вода, светила луна; словом, все было замечательно. Очарование той ночи было, наверное, столь велико, что она не думала ни о чем, кроме любви. И она ничего не боялась — с одной стороны тут ресторан «Аль-Сафаа», который мы только что проехали, а с другой,