Исчезнувший - Алексей Макеев

– В реке вы, наверное, уже искали? – спросил у Злобина Гуров.

– Нет, когда же? – удивился тот. – Орудием преступление мы пока не занимались. Вот сегодня думаю организовать поиски. Привлеку водолазов со спасательной станции. У нас водолазы квалифицированные, опытные, все найдут.

– То есть монтировку найдут, а картины нет, – многозначительно посмотрел на него Лев.

– Ну, я не могу сказать наверняка… – пожал плечами Злобин. – Но мы надеемся.

– А как же так получилось, что ваш обвиняемый, который заранее к ограблению не готовился, сумел не оставить на месте преступления никаких отпечатков?

– А он, как со стройки в рабочих перчатках ушел, так их и не снимал. В перчатках вошел в мастерскую, в перчатках вышел. Он их потом выбросил, вместе с монтировкой.

– Что ж, я вижу, вы действительно проделали большую работу. Уводите вашего обвиняемого, у меня к нему больше вопросов нет.

Следователь вызвал конвоира, и гражданина Айдыгова увели. Тут же Злобину принесли на подпись еще несколько бумаг. Работа кипела.

– Ну, не буду вам мешать, – сказал Гуров, поднимаясь. – Я вижу, вы этому гражданину предъявите статью более мягкую, чем убийство. Что у вас будет фигурировать – причинение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть?

– Вы угадали, Лев Иванович, – кивнул Злобин. – Именно такую статью я собирался использовать.

– Да, статья не самая тяжкая, обвиняемого она не должна испугать, – размышлял вслух Гуров. – Можно ему обещать, что он просидит несколько лет и выйдет по УДО. Да, это его должно устроить… Но вот вопрос: доживет ли ваш гражданин Айдыгов до суда?

– Что вы имеете в виду? – насторожился Злобин. Вся веселость мигом исчезла с его лица, он смотрел на сыщика настороженно.

– Что я имею в виду? Да понятные такие вещи. Ну, муки совести… Раскаяние замучает… Зачем это он живого человека – и монтировкой? Возьмет ваш обвиняемый и повесится в камере. Ну, как Козлов повесился. Ведь он, по вашему выводу, именно повесился?

– Да, Козлов действительно покончил с собой, – кивнул Злобин. – Явный суицид. А что касается Айдыгова… Я учту ваше мнение, Лев Иванович, обязательно учту. Скажу руководству СИЗО, чтобы приняло все меры для недопущения суицида. Обвиняемый обязательно должен дожить до суда! Обязательно!

– Да почему же так обязательно? Ведь процесс не обещает быть громким. Согласно вашему заключению преступление это – самое обычное, бытовое, никак не связанное с профессиональной деятельностью погибшего…

– А вот поэтому и надо устроить суд! – заявил следователь. – Чтобы прекратить всякие кривотолки. А то по городу каких только слухов не ходит. Да вы, наверное, слышали. Есть у нас любители всякие сплетни распространять. Что, мол, погибший Артюхов писал какую-то особую картину, и картина эта жутко разоблачительная, и потому его и убили… Вот мы всем этим слухам и положим конец!

– Ваша мысль ясна, – усмехнулся Лев. – Картина «Делёж» тут ни при чем, виноват случайный бродяга, к тому же приезжий… Мысль ясна… – И с этими словами покинул кабинет следователя.

Выйдя на улицу, он немного постоял, затем достал телефон и набрал на нем эсэмэс-сообщение: «Лечение идет трудно, диагноз никак не поставят. Чувствую себя одиноко, пускай приедет брат» – и послал его генералу Орлову. Это был шифр, с некоторых пор вошедший в обычай у них в Главке. Сообщение означало, что следствие идет с трудом, сталкивается с большим противодействием. И что он нуждается в помощи своего старого друга и напарника полковника Крячко.

Глава 12

Отправив сообщение, Гуров не стал звонить генералу Тарасову, а вместо этого отправился к нему сам. Войдя в управление, он попросил секретаря доложить о себе, и его тут же пригласили к генералу.

Войдя в кабинет, Лев внимательно взглянул на его хозяина. Теперь, кое-что узнав о начальнике управления, он смотрел на него другими глазами. И отмечал больше, чем в первый раз. При первой встрече он заметил в лице генерала лишь легкое беспокойство. Теперь же явно проглядывала какая-то задняя мысль, которую хозяин кабинета тщательно прятал от гостя. Глядя на генерала, Гуров был почти уверен, что этот человек мог участвовать в вымогательстве денег, получать подношения. А мог, если ему угрожала опасность разоблачения, и организовать убийство слишком проницательного художника и слишком много знающего бизнесмена…

Однако пока что все это были не более чем подозрения. А генерал оставался начальником управления, и без его помощи Гуров вряд ли мог вести в Княжевске эффективное расследование.

– Вот, Николай Семенович, пришел к вам за помощью, – произнес Лев, садясь в предложенное генералом кресло. – Без вас никак не могу обойтись. Так что простите, что отнимаю у вас время.

– Ничего вы не отнимаете, Лев Иванович, – ответил Тарасов. – Буду рад оказать вам любое содействие. Что требуется – транспорт? Или выделить вам помощника? У меня в управлении имеются очень толковые ребята…

– Транспорт пока не нужен, город у вас небольшой, так что я обхожусь общественными средствами передвижения. Хотя совсем отказываться от вашего предложения не стану. Может быть, машина еще понадобится, тогда и обращусь. Помощник тоже пока не нужен. А что мне требуется, так это помощь в организации встреч с нужными людьми. Две или три такие встречи хотелось бы провести.

– Буду рад помочь, – сказал генерал. – И с кем бы вам хотелось встретиться?

– Во-первых, с начальником вашего СИЗО, – ответил сыщик. – Полковник Сачко Геннадий Виленович – я правильно запомнил?

– Правильно, все правильно, – кивнул генерал. – И устроить такую встречу мне совсем нетрудно – мы с Геннадием Сачко в прекрасных отношениях, по работе сотрудничаем, да и после работы общаемся. Только я не понимаю, какие же вопросы у вас возникли к начальнику СИЗО? Ведь он заведует убийцами, так сказать, уже известными. Его подопечные уже осуждены и отбывают срока. А вы занимаетесь еще не пойманными злодеями…

Генерал Тарасов произнес эту фразу, улыбаясь и излучая внимание. Но в глубине его глаз таилась тревога, а пожалуй, что и злоба.

– Знаете, Николай Семенович, бывают случаи, когда убийцы сидят в тюрьме, а