Сирены - Джозеф Нокс

играть, — сказал Маркус.

Я посмотрел на Кэтрин:

— У вас есть дети, мисс…

Кэтрин отвела взгляд от окна.

— Гринлоу, — повторила она с вызовом, как тогда, в разговоре с Шелдоном Уайтом.

В окно сочился тусклый зимний свет, озарял ее лицо. Не наркокурьер, а студентка-искусствовед. Как же я раньше этого не заметил?!

— Зовите меня Кэт, — попросила она.

Я ждал. Она молчала.

— У вас есть дети, Кэт?

В наступившей тишине с лица Маркуса потихоньку сползала приклеенная улыбка.

— Нет, — вздохнула она.

Потом слегка улыбнулась нам обоим и вышла из комнаты.

Мы с Маркусом продолжили экскурсию. Кэт больше не показывалась. Вскоре мы снова подошли к входной двери. Риелтор что-то крикнул Кэт с порога. А потом мы стояли на улице, будто никуда и не заходили. Маркус что-то говорил, а я неопределенно кивал, чтобы поскорее от него отвязаться.

— Мистер Уэйтс, — наконец кивнул он и пожал мне руку.

Я направился к скверу, а риелтор — к своей машине. Я дошел до угла и услышал шум мотора. Дорога была с односторонним движением. Маркус обогнул сквер и выехал с другой стороны.

На тихой улице слышались детские голоса. Я вернулся к дому, поднялся на крыльцо, протянул руку к кнопке домофона. Не успел позвонить. Дверь приоткрылась. Кэтрин выглянула в щелку:

— Входи.

3

Она пересекла вестибюль, поднялась по лестничному пролету. Я следовал за ней. Сначала я думал, что она тянет время. Решает, какую версию событий мне рассказать. Но в ее движениях чувствовался автоматизм, как у тех, кого извещают о смерти близких. У Кэтрин был шок.

Мы поднялись на второй этаж, и она скользнула в квартиру. У двери стоял чемодан. Раньше его там не было. Все так же на автопилоте она прошла на кухню и растерянно предложила то же самое, что предлагают те, кто только что услышал трагическое известие.

— Может быть, сделать чаю… Или кофе…

— Я думал, что тебя убили, — сказал я, глядя ей в спину.

Кэтрин обернулась:

— Я хотела, чтобы ты так думал.

— Почему?

Она пожала плечами:

— Мне хотелось умереть.

— Но что случилось?

Она напряженно подбирала слова. Пыталась сказать что-нибудь нейтральное.

— Когда ты ушел из «Рубика»…

— Что с ребенком? — спросил я.

— А… — Она повернулась к чайнику, занялась чашками. — Никакого ребенка не было.

Да, она, как великая актриса, вживалась в каждую роль настолько, что игра казалась убедительной. А когда в ходе разговора амплуа менялось, собеседник ничего не замечал.

Она обернулась ко мне. Посмотрела мне в глаза:

— Я испугалась. К нам ехала полиция. Мне хотелось сбежать оттуда. А тест на беременность я нашла у Изабель. Она была…

Я закрыл глаза. Кивнул.

— А от кого ребенок?

— Не знаю, — сказал я. — Нил утверждает, что до койки у них не дошло. Скорее всего, Керник.

Кэтрин недоуменно наморщила лоб. Имя было ей незнакомо.

— Телохранитель ее отца.

— Человек с видео?

Я снова кивнул.

Она нервно обрывала засохшие листья с комнатного цветка.

— Поэтому она сбежала из дому?

— И поэтому тоже. Где ты нашла телефон?

— В квартире. Меня затошнило, и я пошла в ванную. — Она помолчала. — Вспомнила, что Изабель прятала наркоту в бачке унитаза.

— Наркоту?

— Травку, нюхло. Так, по мелочи. Я хотела смыть все в унитаз, чтобы полиция не обнаружила.

— И что ты нашла в бачке?

— Деньги. Много денег. Чуть-чуть наркоты. И телефон в полиэтиленовом пакете. Я знала, что там будут мои сообщения и фотографии, поэтому взяла его с собой. Тест на беременность тоже был там. — Кэтрин замолчала. Вздохнула. — Я выбралась из дома, включила телефон, увидела видеозапись. Хотела рассказать тебе, объяснить все. Ну, тогда, в «Рубике». Но появился Шелдон Уайт. Пришлось импровизировать. Тебе это хоть как-то помогло?

Я оставил вопрос без ответа.

— Джоанна Гринлоу — твоя мать.

Она тряхнула головой.

— Типа того. Я была совсем маленькой, когда она от меня отказалась. Сдала в детдом. — Невидящим взглядом Кэтрин смотрела сквозь меня. — Ты не представляешь, каково это, особенно для девочки. Приходится быть хорошей актрисой. Притворяться. А потом так привыкаешь жить во лжи, что сама начинаешь в нее верить.

— Сочувствую, — сказал я.

— Когда законодательство изменили, у меня появилось право найти мать. Я никогда особо о ней не думала. А потом газеты написали о ее исчезновении. Во мне словно бы что-то надломилась. С Зейном я связалась не потому, что хотела отомстить. Были другие причины. Я ему нравилась. — Она рассмеялась. — Он меня ценил. Я хорошо работала на Франшизу. Может, я напоминала ему маму. — Она замолчала. — Я понимала, что ее нет в живых, но очень хотела выяснить, где она. В смысле, где тело…

Я ждал.

Не оборачиваясь, Кэтрин продолжила:

— Я хотела его подставить. Предать. Хотела притвориться, что сдам его в полицию, и посмотреть, как он отреагирует. Чтобы узнать, что он сделал с мамой. Во сне мне иногда чудилось, что он меня душит, и я просыпалась счастливой. Потому что узнала.

— А потом ты передумала?

— Зря, конечно. Зейн с Зажимом всегда проверяли товар. Пробовали каждую партию, на крепость.

— И ты решила подмешать к наркоте какой-нибудь дряни.

— В интернете все можно найти, — произнесла она. — Цианид, стрихнин, запрещенные пестициды…

Я подумал о несчастной Изабель.

— И что ты туда добавила?

— Всего понемножку. Что удалось раздобыть, — равнодушно сказала она, но в глазах что-то мелькнуло. — Потом жалела. Ну, когда увидела, что стало с Зажимом. А Зейн к наркоте вообще не притрагивался. Я не знала, что он сделал с той партией. Изабель украла брикет, отскребла себе дозу. Остальное продала. — Кэтрин вздохнула. — Подросткам на Сикамор-уэй…

— Ну кто же мог знать, что так получится. Это ты оставляла черно-белые метки в Фэйрвью?

— Я хотела, чтобы эти сволочи о ней не забывали.

— Как ты узнала, где Джоанна?

— Зажим случайно обмолвился. Через день после того, как вышел из комы. Зейн ее выследил, когда узнал, что она собирается дать показания.

— А после того вечера в «Рубике» ты уехала из города?

Она кивнула, отвела глаза. Что там говорил Зейн?

«Она спасла тебе жизнь».

— Я тебя искал, — сказал я.

— Напрасно ты это. — Она снова посмотрела на меня. — Нет, правда. Я же тебя просила. Говорила, что не надо обо мне ничего узнавать. В общем-то, ты и не узнал. А за дверью полиция ждет? Да, Эйдан?

— Нет, что ты. Но тебе лучше уехать. Немедленно. Как можно дальше. Если я смог тебя найти, то и он отыщет.

— Я… — Она посмотрела на меня. — Я не понимаю.

— Уезжай. Сейчас же. Не говори куда. А если квартира твоя, то