Золото в смерти - Нора Робертс

— Его пациенты — дети и младенцы до шестнадцати лет.

— Я видела много разгневанных младенцев, — парировала Ева. — И не заводись, когда речь о детях и подростках. А у них есть родители. В любом случае, организуй встречу. Я начну собирать доску и записи дома, оформлю всё.

— Мне досталась лёгкая часть.

— На этот раз. Если не успеешь назначить интервью до восьми, встречаемся в морге в семь утра и двигаемся дальше.

— Отличное начало дня.

— Назначь интервью, — повторила Ева и, всё ещё игнорируя гудки и ругань водителей, села в машину.

Она выключила сигнал службы, выехала перед парнем, который уже показывал ей средний палец.

Программируя кофе на встроенном дисплее, она набрала помощника прокурора Рео.

— Только не надо, — ответила Рео. — Я еду домой, застряла в пробке. Хочу только выпить и помолчать.

— Можешь и выпить, и помолчать после того, как обеспечишь мне ордер. Я тоже еду домой — так что нам не повезло.

Рео вздохнула, встряхнула головой, и её пушистые светлые волосы заиграли и колыхнулись.

— Я выйду из такси и пойду пешком. Остановите машину, — приказала водителю, и Ева перевела машину в режим ожидания, пока Рео оплачивала проезд.

Когда она снова появилась на экране, он покачивался, пока она шла.

— Это дело с ещё не идентифицированным веществом, да?

— Им лучше бы поскорее определить, да. Жертва — доктор, детский врач. Я утром интервьюирую его сотрудников. Мне нужна электроника.

— Медицинские записи тебе так быстро не достать.

— Просто дай мне всё остальное — на конфиденциальность можно пока забить. Мне нужно знать, не было ли угроз, тревожных писем или проблем в коллективе.

— Я сделаю. Слышала, что ты подверглась воздействию. Выглядишь хорошо — не похоже, что тебя травили чем-то смертельным.

— Что бы это ни было, к тому моменту, как мы туда добрались, оно было так же мертво, как и Абнер.

— Ну, в этом можно увидеть и светлую сторону. Я свяжусь с тобой по поводу ордера.

— Благодарю.

— Ты всё ещё должна мне выпивку за прошлый раз.

— Отработаю. Позже.

Ева отключила связь, сделала глоток кофе и повела машину вверх по городу.

И пока вела, её осенило: всего неделю назад она сидела на террасе в Италии, пила вино под звёздами после дня, проведённого в солнечном блаженстве.

Ела пасту, спала допоздна, занималась любовью.

И рядом, насколько она знала, никто никого не убивал.

Жизнь с Рорком никогда не была по-настоящему обычной. Может, для них это уже стало рутиной, но большинству людей такая «рутина» показалась бы сказкой.

И всё же это работало — действительно работало. И одна из причин, почему их жизнь складывалась так гармонично, заключалась в том, что Ева знала: она вернётся домой — какое прекрасное слово — с этим новым, тяжёлым грузом на плечах, и он будет там.

Он посмотрит на неё так, как всегда смотрел — взгляд, от которого сердце, наверное, будет замирать вечно. Он заставит её поесть, даже если она не хочет — раздражающе и трогательно одновременно.

И он выслушает. Без упрёков, без обвинений за то, что она снова опоздала. Просто выслушает, предложит помощь и, благодаря всему этому, благодаря ему, подарит ей то спокойствие, которое она никогда не думала обрести.

И вот, когда она наконец проехала через ворота, в душе щёлкнуло это тихое ощущение — дома.

Под ночным небом возвышался дом, который построил Рорк — с причудливыми башенками, с величественным дизайном. Десятки окон светились, приветствуя её.

Она подъехала, вышла из машины — и часть тяжести спала. Работа ждала, но… дом.

Так как она опоздала — по-настоящему опоздала — она не ожидала увидеть мрачную фигуру Саммерсета.

Но он стоял, высокий и костлявый, весь в чёрном, с худым лицом и тёмными глазами, которые пронзительно уставились на неё.

Ева уже заготовила пару колких слов, но он заговорил первым:

— Он волнуется. Будет делать вид, что нет, но он узнал о твоём контакте с токсичным веществом.

— Я сказала ему, что со мной всё в порядке. И это правда.

Саммерсет только продолжал смотреть, и у Евы появилось нехорошее чувство, что бывший медик Городской войны собирается сам её осмотреть. Нет уж.

— Они уже определили вещество?

— Не знаю. Сейчас пойду проверю. Я в порядке. — С досадой она стянула куртку и бросила на перила.

— Убедись, что он это знает.

Она уже собиралась огрызнуться, что убедила, но поняла — бесполезно. Сделала паузу на лестнице.

— Ты думаешь, я бы пришла домой, если бы была хоть малейшая возможность, что могу его чем-то заразить?

— Разумеется, нет. Именно поэтому, раз уж за девять перевалило, он волнуется.

Чёрт. Конечно же волнуется.

— Мне нужно было… — она выругалась. — Где он?

— В твоём кабинете, разумеется. Знает, что ты дома. Поставил оповещение.

Она быстро поднялась наверх. Следовала правилам брака, напомнила себе. И всё равно чувствовала, будто что-то упустила.

Он сидел на диване в её кабинете — камин горел вполнакала, на коленях у него развалился толстый кот. В одной руке книга, в другой бокал вина.

И да, он посмотрел на неё так, как всегда — но поверх этого взгляда вспыхнуло облегчение.

— А вот и она, — сказал он, и в его голосе мягко прозвучала Ирландия.

— Прости.

Он отложил книгу и поднялся, а она уже шла к нему, обняла крепко.

— Прости.

— За опоздание? — в его голосе слышалось удивление. — Ну же, лейтенант, это ведь часть работы, не так ли?

— За то, что не убедилась на сто процентов, что ты знаешь — со мной всё в порядке. Что ты не волнуешься зря.

— Ах вот оно что. — Он коснулся губами макушки её головы, слегка отстранил. — Это тоже часть работы. Моей. Я буду волноваться, Ева. Но сейчас… — он